Следующий Орден представляло аж четверо. Рослые широкоплечие крепыши. И хотя бороды у них были разноцветными, голову каждого украшал выкрашенный в революционный красный цвет ирокез. Разнообразием одежд эти местные рокеры баловать тоже никого не собирались. Кожаные шаровары, заправленные в высокие сапоги и безрукавки из какого-то шишковатого материала. Безрукавки для того, наверное, чтобы руками похвастаться или в целях экономии. Очень уж ручки у дядек мощными выглядели. Любой Мистер Вселенная от зависти удавится. Топоры свои парные они непринужденно по стенам развесили. Чудо, что за топоры. Богатырское, можно сказать, оружие. Дядьки стояли, облокотившись о перила, пиво пили, со знакомцами болтали. В общем, шум создавали еще тот. И герба у них никакого не имелось. Их, наверное, и так все знали.
А вот следующий был интереснее всех. Совершенно ничего воинственного в облике. Средних лет полноватый мужчина сидел под эмблемой, изображавшей алую молнию в золотом овале. Скромно так. Местный родич Супермена. Я непроизвольно хмыкнул. И был немедленно подвергнут остракизму со стороны Саина. Обычно он с такой резвостью не реагировал. Причем мой сосед казался неслабо испуганным. И мне разве что «цыц!» не сказал. Вот тут я и углядел, что именно полноватый гражданин в качестве оружия использовал. Длинная, немного изогнутая сабля с глухой гардой указывала на немалое умение, поскольку в использовании оружием являлась сложным. И смертоносным.
Мужчина сидел, изредка что-то прихлебывая из высокого бокала, и лениво поглядывал в зал. С любопытством эдаким. Но только никто из присутствующих взгляд его доброжелательный встретить не спешил. Сложный, наверное, характер был у человека. Напротив, отводили глаза наемнички. Больше на длинный палаш его, слегка изогнутый, поглядывали.
Саин неожиданно быстро проговорил:
– Мастаф конт Бируни, Магистр Ордена Палаша. Прозвание – Палач. Больше трехсот известных поединков. В поединке обычно убивает. Если не убивает – калечит. Да так, чтобы увечный оружие в руки взять не мог.
А толстячок мое внимание, похоже, спинным мозгом почувствовал. На доли секунды черты доброжелательнейшего лица вдруг заострились, как будто сквозь привычную маску возжелала прорваться настоящая сущность матерого хищника. Но лишь на мгновение. А потом он мне искренне обрадовался. Встал, руки раскинул, куда же ты де, друг дорогой, подевался. И тут, кстати, некоторый прокол допустил. Руки-то он раскинул, и предательски тяжелый шелк широченных рукавов, призванных скрывать, облепил вдруг мощнейший мускулюс ручищ. Но тоже ненадолго. А он уже и руки к груди приложил, и жест приглашающий сделал.
– Не иди, – сдавленно прошипел Саин. Оснований не прислушиваться к такому эксперту у меня не имелось. Но вот так нахально отвергать приглашение столь опасного человека было не просто невежливо. Опасно. Знаю я таких живчиков. Вон ручищи какие! И не животик это у него – пресс, да еще какой. А если у него и ножки такие же? Это ведь как прыгуч, наверное. Опасный дяденька, опасный. Но он просто с нами, осетинами, не общался. Нет, не в плане мордобоя, в плане понтов. Кавказ, он ведь тоже – дело тонкое.
Прежде всего, я встал. Приложив правую руку к сердцу, поклонился. Неглубоко, голову наклонил. Сразил я, похоже, этим всем дяденьку, не тех, похоже, он от меня реакций ожидал. Но добивать так добивать, и коснувшись руки пробегавшей официантки, я дождался, когда она прекратит свое стремительное перемещение по залу, при этом в качестве тормоза она использовала меня, это несколько смазало торжественность момента. Но рассердиться на нее я не смог – очень уж преданно она мне в глаза уставились. О, женщины! Чуть от самого главного не отвлекла. Ловко выпутавшись из объятий бойкой девицы, я принял более или менее героичную позу и громко на весь зал поинтересовался, какое самое-самое вино могут в этом почтенном заведении предложить моему старшему. Краем глаза увидел, что толстячек был несколько удивлен, но удивлен приятно. И, конечно же, выяснив какое, я немедленно презентовал его своему дорогому Мастафу конт Бируни. Сопроводив все эти действия наиприятнейшей из своих улыбок. Вроде бы притязания его удовлетворил и одновременно озадачил.
Граик, в течении всей этой пантомимы увлеченно разглядывавший свои ногти, наконец отвлекся и похвалил меня.
– А ты, оказывается, большой дипломат. Так вот, почти одними жестами, с Палачом объясниться и вызов не получить, для этого просто талант нужен. Он ведь все Ордена ненавидит. И всех магистров. Повода для вызова никогда не упускает.
Я скромно промолчал.
Но отставной лорд не успокаивался:
– Но странно, что он здесь делает? Никогда не поверю, чтобы сам палач пришел искать заказ для своего Ордена. Или совсем стало странно в столице? – и пытливо так посмотрел мне в глаза. К сожалению, в этот момент не мог я выступить экспертом по политической ситуации в столице и потому поспешил перевести разговор на другую тему.
* * *
Действо на сцене постепенно сошло на нет, и теперь она опустела. Только одиноко стояло кресло. Граик коснулся моей руки.
– Смотри, сейчас пойдут наниматели.
Первым поднялся один из дядек, так удивительно напоминавших древних русаков. Встал рядом с креслом и выдал поясной поклон.
– Почелом честной компании. Купцы мы засеверские. К Многоцветному морю идем. Товар разный везем. Может, и не сильно дорогой, но в домах наших нужный. Охрану нанять желаем добрую. Потому как сквозь земли вольные идти понадобится. Копейщиков умелых нанять хотим не менее трех десятков. Цену кладем за охрану обычную, ибо стража та нужна не столько для сбережения имущества нашего. Сколько для чести Гильдии Наемнической.
В переводе на общепонятный язык, купцы хотели экономически поддержать вышеуказанную Гильдию, трудоустроив часть ее сотрудников. Те, конечно же, часть в казну заплатят, и сообщество ветеранов меча и щита доброту купеческую, вне всяких сомнений, запомнит. И, кроме того, три десятка стражников, безусловно, прекрасный аргумент в имущественных спорах. В Вольных же землях понятие собственности трактуется очень вольно. А связываться с гильдейцами никакой барон не пожелает, даже пребывая в нетрезвом уме и мягкой памяти. Мало того, что воинов приличных в случае необходимости не навербуешь, так еще припомнят наемники неуважение и с целью подтверждения авторитета сами баронские земли пощипают. Прецеденты, как говорится, были.
– Уйти хотим до конца недели этой, – завершил свою речь купец.
У нас не маячило никаких интересов в стороне Многоцветного моря, и поэтому я даже не пошевелился А предложение было принято достаточно быстро. Поднялся высокий мужчина лет пятидесяти. Потертая поддоспешная куртка выдавала в нем армейского ветерана, но богато украшенная рукоятка довершала не короткий пехотный меч, а длинную кавалерийскую саблю.
– Амон яр Кони, отряд «Вепрь», – резким командным голосом представился он. – Двадцать шесть конных копейщиков. – И почему-то грозно обвел взором территорию. Однако других предложений не поступило.
– Обсудим, – солидно прогудел купец.
