Однако, наша Мата Хари нашла выход поизящнее.
– Не будет ли достойный яр так добр, чтобы помочь моему жениху, – обратилась вдруг она к стоящему рядом воину с рукой на перевязи.
– Отчего же не помочь, – удивился усатый Хушшар. – Держись, брат-храбрец, – обхватил меня здоровой рукой. Усмехнулся. – И что ж ты, контесса, никак за нашего взамуж собралась?
Нет, ну, актриса же. Лукаво так улыбнулась, разве что язык не показала.
– Дом Суадаг давно в родстве со степными храбрецами, – и взглядом так ожгла. – Подождите. Здесь должен быть мой экипаж.
И не оглядываясь, надменно так, по сходням каблучками цок-цок.
– Ох, наплачешься ты с ней, брат-храбрец, – резонно описал мои перспективы дядька. – Давно сговорились?
– Да вот здесь вот, – особо не стал врать я.
– Наплачешься, – вздохнул дядька.
Не мог я с ним не согласиться.
Из толпы зевак навстречу юной интриганке выскочил очень аккуратный паренек.
– Контесса, вы целы? – звонким таким голосом зарадовался он. Искренне так, на лице облегчение совсем не деланное.
– Цела, – как-то устало порадовала она его, но быстро пришла в себя. – Ласло, помоги моему жениху и узнай у поддерживающего его воина, не нужна ли ему помощь.
– Пойдем, что ли? – поволок меня дядька. – Давай до шарабана дотащу.
Но тоненький Ласло уже перехватил меня и тут же пристал к моему помощнику.
– А вам, достойный?..
– Нет, я уж со своими. А ты бывай, парень. И подумай, – задрал он палец здоровой руки.
А моя визави уже принялась за обработку одного из магов.
– Я ни в коей мере не смею усомниться в мастерстве магистра. Но поймите, маэстро Улугбек уже столько лет пользует наш Дом. И к тому же я буду так переживать за него! – И глазищами зелеными в глаза и без того замотанного целителя просительно так. Тот и махнул рукой, ведь работы был непочатый край.
Меня, всего такого раненого, довели до транспортного средства двое воинов, которых отрядил командир воинского подразделения. Чтобы не выходить из образа, я на них буквально повис. Неудобно, конечно, получилось, но что делать. Положение обязывает.
В общем, уместили меня в коляску. Контесса Суадаг рядом присела, всем своим видом демонстрируя тревогу и заботу. Ласло на козлы водрузился. Поехали.
Небольшая заминка вышла у ворот. Наглых шипасов все еще ловили. Но я был весь такой раненый, а контесса была вся такая встревоженная. Пропустили.
За воротами поведение хулиганки несколько изменилось. Проявляя беспокойство, она нежно прижималась ко мне. При этом неоднократно и ехидно интересовалась, не буду ли я опять распускать руки. Но регулярно голосок ее становился серьезным:
– Мы едем в надежное место. В городе беспокойно. Ловят каких-то негодяев, пытавшихся, – на этом слове она сделала ударение, – обокрасть Кунсткамеру. Потому, достойный яр, вам стоит погостить у нас.
Я в целом не возражал. Интрижка закручивалась интересная. А искать своих с моим-то знанием Столицы? На ночь глядя? Чревато.
Ехали мы не очень долго. Остановились. Заскрежетали ворота и мы оказались во дворе небольшого уютного особнячка. Меня, наконец, освободили от укрывавшей лицо повязки. Пригласили в дом.
Контесса Суадаг пошла вперед, показывая дорогу, а заодно демонстрируя изящество фигуры и отточенность походки. Кучер же Ласло вместо того, чтобы заняться лошадьми, последовал почему-то за нами. Как-то он с козел спрыгивал странно. Не по-кучерски.
Гостиная, в которую мы попали, обставлена была небогато, но со вкусом. Картины, драпировки, изящная мебель.
– Присаживайтесь, достоянный яр, – округло повела рукой моя спасительница. А потом, как видно, устав играть роль, вдруг сделала пируэт, шлепнулась в кресло, отчего подол платья нескромно взметнулся, показала мне язык и похвасталась. – Получилось. – И без перехода. – Ласло, вина.
Слуг, наверное, других не имелось. Но кучера это не смутило. Вино обнаружилось тут же в буфете. Пара внушительных бутылок и три бокала мгновенно оказались на подносе, помещенном на небольшой стол. Со сноровкой, демонстрирующей наличие определенного опыта, Ласло открыл бутылку. Разлил вино в бокалы. Я недоуменно приподнял бровь. А может, Саин среагировал. Пить с кучером? Но тот озорно улыбнулся, сорвал с головы берет, и по плечам рассыпалось облако пушистых русых волос. Ну, конечно, та самая девчонка, что так ловко охмурила Граика. Она расхохоталась, лицо, наверное, у меня было странноватое, присела в глубоком реверансе и тоже сообщила:
– Получилось.
Ну, не мог я не поддержать радость таких очаровательных созданий. Тем более, что от неприятностей они меня уберегли серьезных, во что втравили – это другое дело, но... Спасли ведь. И облегчение я испытал от этого изрядное. Что оставалось делать? Рассмеяться и выпить. Тост еще сказать. И рассмеялся. И тост красивый завернул. И выпил, естественно. Ну, и заснул, наступив на одни и те же грабли за неполные сутки в третий раз.
Глава 19
Тивас, задумчиво поигрывая тяжелым каменным ожерельем, сидел в кресле. Размышляя. Плавному течению мыслей совсем не мешали игрища тинэйджеров. Возраст, что тут скажешь. После того, как Баргул продемонстрировал гостеприимному юноше, благосклонно впустившему их в ахур, свои таланты в области кидания в цель самых разных предметов, как для этого предназначенных, так и не очень, и более того, согласился умениями своими поделиться, юный северянин потерял к остальным гостям практически всякий интерес. Естественно, в рамках полученного воспитания. Гостям были предоставлены кров и пища. После чего Кантик начал терзать своего неожиданного учителя крайне специфическими вопросами, весьма далекими от философских умопостроений.
Беглецы воспользовались возможностью отдыха в соответствии с тонкостью душевной архитектуры, а также навыками и привычками. Хамыц и Граик организовали себе из выданных припасов и принесенных напитков некое подобие стола, за которым и пребывали, благосклонно наблюдая за воинскими экзерсисами молодежи и изредка отвлекая юношество советами. Тивас же возжелал уединиться. Для размышлений. Ему предоставили такую возможность. Кантик выделил в его распоряжение кабинет магистра, совершенно разумно рассудив, что раз уж Великий и учитель в одной команде, ничего плохого из этого не выйдет. Тем более, что все могущее скомпрометировать магистра, а соответственно и Орден, давно из этого кабинета было благоразумно удалено.
Тивас именно в этот кабинет Саина попал впервые. И если с дилетантской точки зрения Кантика, все здесь дышало крайней невинностью, то, по мнению изощренного в герметичных штудиях Тиваса, имелись тут следы неких мероприятий, делавших интерес к хозяину этого кабинета со стороны Ордена Стражных Магов обоснованным до крайности.
Как человек самодостаточный и разумный, Сергей Идонгович предпочитал решать проблемы не скопом, а по мере их важности. Так что расследование непочтенной деятельности своего протеже решил пока отложить.
