Вернувшись в библиотеку, Сайпс усадил Фогвилла на свой стул и приказал принести марлю, спирт и бинты. Старый пресвитер опустился на колени и собственноручно занялся ранами несчастного помощника.
— Месяцы ушли на поиски журнала с записями Мягких Людей, — начал рассказывать Сайпс, вытирая кровь, — среди всего этого, — он показал окровавленным куском марли на высокие книжные шкафы, — хлама.
Фогвилл едва ощущал рану. Сердце сковал холод, а тело не переставало трястись. Вся жизнь перевернулась в один миг, и несчастный помощник пытался уловить хоть какой-то смысл в ее обломках.
Наша вера построена на лжи? Дорога на небеса закрыта навсегда. Кэллис, вестник самого Хранителя Душ, не больше чем изголодавшийся зверь в клетке. А бог…
Храм Ульсиса страшной громадой навис над несчастным помощником — не более чем пустое холодное пространство.
Что есть наш бог?
— Безусловно, я не понял научного языка манускрипта. Нашим ученым также не удалось прочесть записи.
Украсть тринадцать невинных душ — и все ради чего? Вы что, правда хотели сделать из Девона монстра, равного самому Ульсису?
Сайпс туго затянул промытые раны бинтами так, что Крам сморщился и поднялся на ноги. Усталое суровое лицо повернулось к Фогвиллу.
— Ты думаешь, мне было легко принять такое решение? Только у Девона достало бы дерзости пойти на такое. Он всей душой ненавидит Церковь!
— Хотите превратить его в бога?
— Да не его, идиот! Один глоток ангельского вина — и ему совсем крышу снесет. Мы бы вскоре забрали у него эликсир.
Не ты, Сайпс… Темнота меня забери… Ты и правда думаешь, что безумие можно контролировать?
— Оглянитесь, помощник! — Сайпс обвел тростью колонны книжных шкафов. — Разве здесь истина? Сколько правды гниет и покрывается плесенью под грудами лжи? — Старик подошел к ближайшему шкафу, открыл решетку и вынул толстую книгу. — Порох. Пушка. Забытые слова. — Он начал вырывать страницы одну за одной. — Никакого смысла. Ни здесь, ни здесь… — Он взял следующую книгу. — Языческие культы. Телеги. Какое все это имеет значение? — Книга полетела на пол. Следующая заняла ее место. — Ха, описание битвы при Зубе! Ложь! — Старый пресвитер вырывал страницы и подбрасывал их в воздух. — Сплошная ложь! Это все не имеет никакого значения!
Тяжело дыша от волнения, пресвитер остановился в круговороте бумажных листов. Тонкие в чернилах пальцы сжали набалдашник трости.
— Старейшие книги не больше чем пыль, дружище Фогвилл. И есть только одна истина: время покоряет все. Правда и ложь со временем становятся равнозначны. В конце концов все, что мы думаем и делаем, теряет какое-либо значение.
— Но вы не можете верить в такое! Вы хотите вызвать на битву собственного бога, выпить ангельского вина и сойти с ума? Вы готовы навлечь на себя гнев спайнов ради нашего спасения?
— Эликсир предназначался для Карнивал. — Сайпс вздохнул. — Лекарство, способное облегчить ее страдания. При помощи ангельского вина… — Он оперся на трость, и та затрещала под его весом. — Только ангельское вино могло бы купить ее помощь.
Карнивал в союзники? Еще какой-нибудь час назад подобная мысль показалась бы помощнику последней ересью. А теперь? Этот план — просто карточный домик. Один враг должен изготовить средство, чтобы заманить на нашу сторону другого врага, который, в свою очередь, должен сразиться с самым страшным из врагов.
Богом?
Пресвитер, должно быть, прочитал мысли Фогвилла по выражению его лица и сказал:
— Бог Цепей в гневе, Фогвилл. Он придет за нашими душами во главе войска мертвых пленников его воли. Кто, кроме Карнивал, сможет противостоять ему? — Он потер лицо и тяжело вздохнул. — Ангельское вино?… Девона нужно разыскать во что бы то ни стало.
— Наши отряды? — медленно кивнул помощник.
— Задействуй их, — ответил Сайпс. — Они должны быть здесь… в полной боевой готовности.
— Что мы им скажем?
— Не имею ни малейшего понятия, — пожал плечами пресвитер.
Творилось нечто странное. Еще два дня назад Дилл заметил перемену, но, как обычно, никто не удосужился объяснить ему, в чем дело. Флот возвращался с отдаленных постов. Дилл еще никогда не видел так много военных судов. Отряды стражников выстраивались каждое утро на плацу у моста Гейтбридж перед тем, как отправиться в город. Ангелу удалось подслушать разговор поварят: готовился какой-то военный маневр. Не замечая Дилла, священники носились по коридорам храма. Даже присутствующие на церемонии казались более возбужденными, чем обычно, а в алтаре и пресвитер, и помощник Крам сидели с озабоченными, хмурыми лицами.
Диллу начало казаться, что только он один во всем Дипгейте остался не посвященным в какую-то тайну. Может быть, город готовится к атаке язычников?
Рэйчел, вероятнее всего, занята в отряде спайнов, потому что ее нигде не было видно со времени экскурсии на Ядовитые Кухни. Вчера, как только солнечный диск показался из-за шпилей, Дилл забрался на ту самую башню, где спайн просила его взлететь. Но девушка так и не появилась. Не то чтобы он специально пошел ее искать. Просто теперь появилось гораздо больше свободного времени, чтобы, распустив перья, наслаждаться ветром. К тому же на башне удавалось скрыться от священников, спешивших по каким-то важным поручениям и с каменными лицами проталкивавшихся мимо.
В последнее время улитки превратились просто в напасть. На комнатушку Дилла началось настоящее нашествие, и он решил выносить слизней подальше. Мальчик проходил мили по коридорам храма, рассаживая улиток то тут, то там: у дверей монашеских келий, в коридоре за алтарем, у входа в учебную комнату, на ступенях и подоконниках. Однажды ангел даже забрел на этажи, занимаемые спайнами, с полной корзиной, но, увидев царившую там темноту, передумал, отнес свою ношу в Синюю трапезную и напихал улиток под салфетки.
Сегодня набралась полная корзина, почти сотня улиток, и Дилл отправился в пыльные заброшенные коридоры недалеко от боковых лестниц. Он как раз искал подходящее место, чтобы выпустить слизняков, когда сгорбленный монах с серым лицом, несший в руках кипу свитков, бесцеремонно оттолкнул его крылья в сторону.
— И что ты вечно у всех на дороге стоишь?
— Извините. — Дилл прижался к стене.
— Сложи эти свои штуки, — буркнул монах и быстро скрылся в глубине коридора. Только ряса прошуршала по каменному полу. Серая голова удивительным образом походила на выпавший из стены кирпич.
На прощание монах бросил через плечо еще одно унизительное замечание:
— Собирай своих улиток, только смотри, Фонделгру и близко к ним не подпускай.
Кухня? Дилл совсем забыл о ней. Там, должно быть, тепло. Если улиткам понравится жара, они никуда не уползут. Ангел расправил крылья, щелкнув суставами, и понесся по коридору, вытирая перьями пыль со стен.
