Ангел направился к огням, поближе к свету.
Он покинул Лилль и полетел над Ивигартом. Цепи окутали все вокруг: старые скрюченные деревья в садах, покосившуюся башню с одиноким огоньком в окошечке под крышей, постоялый двор, над входом в который поскрипывал на ветру вырезанный из дерева козел. Ни единого человека, ни единого звука, кроме воя ветра, звона кольчуги и ударов крыльев.
Над Скизом было немного теплее, и ангел решил немного отдохнуть и согреться. Он приземлился на плоскую асфальтированную крышу, нависшую над пропастью. Здесь висел кисло-сладкий запах газа. Цепи колыхались над Скизом, словно плыли по черной воде. Заводы на дальнем берегу выбрасывали в воздух облака сажи и пепла. Струи пара с шипением прорывались сквозь облака дыма и огненные столбы. Из недр Ядовитых Кухонь раздавался низкий гул.
Зато тут было светло и тепло. Жар фабрик с противоположного берега отогрел ангелу лицо и руки, растопил ледяную корку на перьях. Ржавая кольчуга заблестела золотом.
— Иронично, правда? — раздался голос за спиной. Женский голос. — Сливают дерьмо прямо в нору, где живет их бог.
Дилл остолбенел.
— Расслабься, — продолжал голос. — Я не в настроении убивать.
— Наконец-то птенчик зашевелился, — прокомментировал Клэй, прищуренным глазом всматриваясь в подзорную трубу на треноге посреди покоев Фогвилла. — Я уж думал, он так и примерзнет к крыше.
— Мы сами скоро примерзнем, если вы окно не закроете. — Фогвилл поежился в одеялах. — Нет ничего опаснее ночного сквозняка.
— Я могу что-нибудь и пострашнее придумать, — проворчал капитан.
Фогвилл нахмурился и подвинул стул поближе к камину. Помощник взял кочергу и поворошил угли.
— Куда он направляется?
— На юг. — Казалось, капитан в потертых кожаных доспехах совершенно не чувствует пронизывающего ночного холода. — Мать твою, он как воробей с этими чертовыми ножнами. За каким чертом вы заставили его нацепить пустые ножны?
— Это не я. Он сам попросил.
— Вот тупица!
Фогвилл отложил кочергу и вытер пальцы платком. — Я бы никогда не послал Дилла на такое задание, если бы сомневался, что это совершенно безопасно. — Помощник приложил все силы, чтобы голос звучал как можно увереннее.
— Ветер совершенно ледяной, — покачав головой, проворчал Клэй. — Ваш план — просто сумасшествие.
Фогвилл и сам бы согласился, но разве был другой выбор? Нельзя даже сообщить Клэю об истинных причинах, побудивших искать в Карнивал союзника. Никому нельзя сообщить. Отсюда и ложь о том, что Карнивал предлагают ангельское вино в обмен на голову отравителя. Больше никого нельзя посвящать в то, для чего в действительности требовалась помощь Карнивал. Не составило трудности убедить Дилла. Теперь у Церкви появились два бессмертных врага, так не разумно ли восстановить их друг против друга? Но остальные скептически отнеслись к теории Фогвилла, и помощник нашел способ подальше от посторонних глаз переговорить с Карнивал. Нужно устроить ловушку. Марка Хейла явно пугала перспектива оставить Фогвилла наедине с Карнивал, и командующий удалился, чтобы подготовиться к встрече противника. Клэй, напротив, испытующе посмотрел на Фогвилла, плюнул и вышел из комнаты.
Фогвилл до сих пор внутренне содрогался, вспоминая реакцию капитана. Он смял платок и выбросил в огонь.
— Я надеялся, что командующий Хейл уже успеет вернуться с известиями из Ядовитых Кухонь.
— Там такая неразбериха с тех пор, как Девон исчез. Никто не знает, что и как должно работать. Не удивлюсь, если половина нашего флота улетела сегодня с бочками масла на борту вместо горючего.
— Наверное, стоит сходить и самому проследить за работой.
— Без толку. Командующий все равно скоро вернется и все уладит. Посмотри-ка, ангелочек копошится с ножнами. Может, что-то заметил.
Фогвилл дернулся, пытаясь встать.
— Не-а. Замерз, наверное.
Помощник обратно окунулся в теплое кресло.
Клэй повернул колесико на подзорной трубе и выругался:
— Проклятая штуковина. А, вижу его: опять летит на юг.
Огонь в камине колыхнулся и затрещал. Фогвилл подложил небольшое полено и наблюдал за тем, как на деревяшку жадно набросились языки пламени. Помощник вытащил еще один платочек из коробки на каминной полке и вытер руки.
— Нужно было, конечно, дать ему потренироваться со стражниками, как это было с Гейном. Только Сайпс не видел смысла. Язычники разбиты, воздушный флот набирал силу, и старик был уверен, что войне скоро придет конец. Он говорил, что ангел станет символом мира, а не войны.
— Никогда не доверял Гейну, — пробормотал Клэй. — Могу поклясться, у него глаза чернели, когда он на меня смотрел.
— Поэтому ему и можно было верить, — ответил помощник. — Архоны не умеют скрывать своих чувств, как обычные люди.
— А по мне, ужасы какие-то. А как же Карнивал — думаешь, у нее глаза тоже цвет меняют?
— Она не ангел… Ну, не церковный ангел.
— Когда-то была. По крайней мере я такое слышал.
— Рабочие сказки.
Клэй снова занялся настройкой подзорной трубы.
— Говорят, Карнивал — последний архон, который поднялся из пропасти. С тех пор ее глаза чернее ночи, вот уже три тысячи лет. Народ говорит, она пьет кровь, чтобы забрать…
— Капитан…
— Просто говорят так…
Фогвилл нахмурился. Если уж капитан начал, заткнуть его будет трудно.
— В пивных вам и не то расскажут. Вроде того, что она семь футов росту, с семью головами и семью языками.
Фогвилл утомленно закатил глаза.
Клэй вернулся к подзорной трубе.
— Солдаты с воздушного корабля ее хорошо рассмотрели. Один навигатор выжил в катастрофе. У него даже почти вся кожа осталась. Говорит, стояла совсем рядом, нос к носу. Ее прижали ножами, а она — как прыгнет и через крышу. Так и прорвала… — Капитан махнул рукой.
— Но она их так и не атаковала.
— Численное превосходство. Они бы все равно одолели. Навигатор клянется, у нее зубы как у кошки и глаза бешеные.
— Она не атаковала, потому что еще не пришло время Ночи Шрамов.
— Скажите это погибшим в катастрофе.
Фогвилл молча уставился на огонь.
Подзорная труба ударилась об оконную раму, и капитан обернулся.
— Улетел птенчик. На другой стороне храма.
— Давайте тогда окно, что ли, прикроем. Я уже порядком околел.
Клэй еще раз враждебно посмотрел на обтянутый шелком потолок и букеты цветов, украшавшие кабинет, и закрыл окно. Взял стул и присоединился к Фогвиллу у камина. Помещение быстро прогрелось, и оба сидели в тишине, грея руки и слушая потрескивание огня.
