Риголан смотрел на меня в упор, его бесстрастное лицо почти выражало удивление. Наконец он произнес:
– Юный бард добьется очень многого, если его первым заданием было путешествие на Фрунжиму. Ты благороден и смел, юный бард. Не понятно мне только, почему ты остаешься в подчинении у таких, как Тибо? Будь ты Сыном Тени, тебя бы выгнали из клана – для того чтобы ты основал свой собственный клан.
Я лишь пожал плечами в ответ на это; у эльфов свои порядки, у нас – свои. Риголан, похоже, этот мой жест истолковал верно и примирительно поднял руку:
– Нет, я не пытаюсь навязать людям законы Сынов Тени. Просто меня многое удивляет в вас.
– А меня – в вас, – в свою очередь заметил я.
– Да! – с энтузиазмом поддержал меня Боб.
– Ты недолюбливаешь светлых эльфов, ты возишь с собой арбалет орков, хотя эльфы считают орков заклятыми врагами… – продолжал я.
– Лесные эльфы, – снова поправил меня Риголан, – и эти… с запада. Сынам Тени существование орков не мешает. К тому же они прекрасные специалисты в механике, и мой арбалет – яркое тому подтверждение. Его механизм позволяет одним движением натягивать сразу две тетивы и одновременно подавать на ложу четыре стрелы, по две на каждую взведенную тетиву. Внутри ложа арбалета устроен барабан, наполненный стрелами, который проворачивается после каждого выстрела. Такое только орки могли придумать – совершенный механизм для убийства. Поэтому мы ведем с ними торговлю. Хотя, конечно, иногда случаются и недоразумения, стычки. Но это не страшно, – заверил нас Риголан, – орки свирепы, но не злопамятны. К тому же наивны, как дети. Стоит им поднести какой-нибудь необыкновенный дар, и они забывают любую обиду.
Риголан продолжал меня удивлять. Об орках бардам было известно мало – они просто боялись ходить в орочьи земли, в лапы к свирепым варварам со звериными лицами. О темных эльфах люди не знали почти ничего, поскольку народ этот, живя в подземельях Западных и Северных гор, в непосредственной близости от людей, тщательно скрывал любую информацию о себе. Несколько книг, написанных Высоким Слогом, темные эльфы передали людям, но это были в основном художественные произведения – стихотворные баллады, повествующие о возвышенной любви. О своем быте, клановом устройстве и порядках Сыны Тени людям рассказывали мало, лишь при крайней необходимости. Более того, в обиходе они даже не пользовались Высоким Слогом, единым для всех эльфийских племен, – говорили на своем особом наречии. На свою территорию Сыны Тени людей не пускали, а воевать с ними в пещерах было делом безнадежным – они видели в темноте, а их ящеры могли висеть в засадах, на стенах пещер, целыми сутками, чтобы затем обрушиться прямо на голову агрессора. Кроме того, рассказывали, что в подземельях жил какой-то особо безжалостный и смертоносный вид драконов – черные, или подземные, драконы, огненное дыхание которых в закрытом пространстве пещер было особенно опасно. Некоторые феодалы иногда пытались ловить и допрашивать Сынов Тени, выходящих из подземелий на поверхность для торговли, обмена и сбора сведений. Но это никогда ничего не давало – под любыми пытками темные эльфы молчали и умирали, так ничего и не рассказав. Зато потом клан убитого всегда мстил за его смерть – невидимые убийцы могли проникнуть даже в замок феодала, чтобы выпустить в него отравленную стрелу или ударить ножом. В конце концов люди в большинстве своем перестали интересоваться жизнью темных эльфов. Их просто терпели рядом с собой, а со временем обнаружили, что такое соседство может приносить даже пользу – как, например, Тибо, которому Сыны Тени продавали ящеров. Поэтому любая информация о жизни этого странного племени была для барда просто сокровищем.
– Сыны Тени уже давно отошли от своих заблудших собратьев, – продолжал свои пояснения Риголан. – Об этом есть старинная легенда… – Эльф замолчал, словно раздумывая, стоит ли нам доверять эту легенду, а я даже чуть подался вперед в нетерпеливом ожидании. Подумав, Риголан все же продолжил: – Ты благороден и смел, юный бард, кроме того – ты теперь мой товарищ. Думаю, я могу доверить тебе эту легенду, и Тень не прогневается на меня…
И далее Риголан рассказал нам легенду, до тех пор практически никому из людей не известную, – легенду разделения племени эльфов на эльфов запада, лесных эльфов и Сынов Тени.
Легенда о Сынах Тени
В незапамятные времена эльфы были единым народом, который стремительно множился и расселялся по островам Западного архипелага – помимо острова Фрунжима в нем было еще три крупных острова и с десяток небольших. Постепенно эльфы стали добираться и до Южных заводей, устраивать поселения на побережье. Их дух был молод и силен, их сила была в единстве кланов. Четыре раза в год главы всех кланов собирались в Логиноре – столице островного государства эльфов – на большой праздник Смены Времен Года. И все они были равны, все сидели за круглым столом и каждый по очереди провозглашал тост, за который все кланы поднимали кубки.
Государство эльфов процветало. В нем развивалась утонченная магия, неразрывно связанная в понимании эльфов с Красотой и Гармонией, совершенствовались науки и ремесла. Изделия эльфов славились по всем Южным морям, сколько их было ведомо эльфийским кланам. И вот в год, который выдался для
эльфов наиболее благодатным, когда земля и охота принесли своих даров в изобилии, торговля процветала, а рыболовные сети эльфов ни разу не оставались пустыми, на большом празднике в Логиноре встал самый старший, самый уважаемый глава клана Абохаас, который повел непривычную для эльфов речь. Он заговорил о том, что эльфам нужен общий Закон, общий Порядок, общий Клан. Он говорил, что чем дальше на восток продвигаются эльфийские владения, тем больше опасность Большой Войны, в которой победить эльфы смогут только единым народом, единым Кланом. Он говорил, что все они дети одной Матери, что несправедливо, когда одни дети питаются лишь рыбой и изготавливают челны, а другие – едят только овощи и куют клинки. Нужно сделать так, чтобы каждый клан мог пользоваться богатством всех кланов, так говорил Абохаас. И вожди кланов внимали ему, и речь эта им нравилась, ибо каждый думал о том, что сможет бесплатно получить товар, за который ранее приходилось платить цену. И видя их радость, вождь Абохаас сказал, что вожди должны выбрать Великого Вождя, Вождя над Вождями, из тех, кто сидел в том зале. И сделать это надо для того, чтобы Великий Вождь объединил эльфов, чтобы он судил их споры и разделял их богатства честно, поровну всем.
Вожди кивали и соглашались с Абохаасом, поскольку каждый из них уже чуял запах наживы вблизи, а в отдалении – видел себя Великим Вождем, главой надо всеми. Недолго посовещавшись, вожди приняли решение избрать Великим Вождем Абохааса, того, кто им это и предложил. Того, кто соблазнил их льстивой речью и в сердце своем предугадал заранее, кто станет тем самым Великим Вождем. Абохаас встал пред ними, поклонился им и, подняв руку свою, поклялся служить эльфийским кланам до своего последнего вздоха.
И когда все были объяты радостью и подняли кубки, провозглашая здравие Великого Вождя, поднялся вождь клана Танцующих Клинков Ирригал, единственный, кто молчал до той поры и кто не выбирал себе Великого Вождя. Храбрый вождь Ирригал поклонился вождям и сказал, что почитает их как старших братьев своих, но с решением их согласиться не может.
