И вот среди рыбаков появились люди, владеющие силой, которых потом стали называть просто магами. Их поселениям стали не страшны набеги соседей – маги уничтожали налетчиков еще до того, как те успевали хоть раз взмахнуть своим оружием. Рыбацкому поселку теперь не грозил голод от неурожая или отсутствия рыбы в море – маги и урожаю помогали расти, и рыбу в сети своих лодок загоняли исправно. Поселение начало богатеть, и слух о нем распространялся по всему Парсикаму. Жители окрестных поселений стали приходить в деревню и умолять хотя бы одному из магов поселиться и в их деревне тоже, чтобы и она была благословенна, чтобы и она выбралась из нужды. И маги уходили в соседние поселения, каждый по своей причине. Одни шли потому, что искренне жалели своих соседей и хотели помочь,
а другие – чтобы получить лучший дом в поселке, богатые дары и преклонение. Магов было мало, поселков, что желали их заполучить к себе, – гораздо больше. Одни стали выбирать, где бы лучше устроиться, другие набирали себе учеников из тех, кто способен был к тайной премудрости иктэхов. Третьи, самые хитрые, перебирались во все более богатые поселения, но в тех, где побывали, оставляли вместо себя учеников своих, через которых повелевали селениями. И вскоре на Парсикаме стали появляться племенные земли, полностью захваченные тем или иным магом. Маги переставали быть просто чародеями, заклинателями вод – они становились властителями. И каждый из них стремился создать что-нибудь этакое – удивительную диковинку, чудо из чудес.
Слава о магах и деяниях их стала расползаться по всему Файерану. Люди из отдаленных земель являлись в парсикамские земли, чтобы своими глазами увидеть великих чародеев и плоды их удивительного ремесла – чудесные фонтаны, дворцы и минареты, в которых маги совершали самые главные свои таинства. Парсикам быстро богател и укреплялся. Многих властителей стали охватывать зависть и тревога из-за усиления южного соседа. Они посылали лазутчиков в парсикамские земли, чтобы выведать магические секреты либо же соблазнить кого-то из магов богатыми посулами и привлечь их к себе на службу. Многие тогда покинули родину ради служения иноземным властителям.
Но и остались многие. И те, что остались, видели, как много становится магов, но требуется их еще больше. Каждая деревня молила о том, чтобы иметь у себя хоть самого захудалого, самого неумелого мага, а послы и лазутчики из дальних стран ехали в Парсикам с богатыми дарами, приглашая на службу к своему государю лучших магов. И собрались тогда старшие маги на совет, и постановили принять свой закон, чтобы каждый, кто обучен тайной премудрости, следовал ему. И устанавливал этот закон только совет, который маги теперь назвали Кругом, ибо сидели они по кругу в одной большой зале, и каждый из них право имел сказать свое слово в круге.
И решили маги открыть школы свои в городах Парсикама, которые богатели и росли с каждым годом. И решил Круг, что не
нужны магам заботы мирские – управлять землями да подати собирать, и что нужно объединить все земли парсикамские под властью одного короля из простых людей, который и будет этими землями управлять. Короля маги сами выбирали из наиболее достойных, но неспособных к тайной премудрости, сами и решения принимали – что должно королю в первую очередь делать. В остальном же все дела по обустройству государства и по управлению хозяйством его маги оставили на усмотрение короля. Он должен был и стражу подбирать, и чиновников себе выискивать, собирать налоги и строить города. Но прежде всего должен он был изыскивать средства на строительство магических школ и минаретов.
В минаретах магам проще всего было проводить наиболее сложные из магических операций – минареты представляли собой словно бы огромный посох, на котором накапливалась сила. Даже непосвященному в тайную премудрость иктэхов нетрудно заметить, что на любых шпилях, торчащих в небо, скапливается самая различная сила – во время грозы они иногда даже светятся бледно-голубым светом. Вот эти огромные сооружения, получившие со временем название магических гильдий, и стали для парсикамских магов накопителями энергии. Чем более постигали маги магическую премудрость, тем совершеннее становились их башни. Со временем их начали обшивать серебряной чешуей, поскольку серебро лучше воспринимало силу, чем голый камень. Так возникли знаменитые Серебряные башни Парсикама. Вокруг этих башен, служивших как бы полигоном для проникновения в глубины тайных знаний, возникали школы, университеты и храмы магов. Одни из них строились по стихийному принципу – посвящались воде, воздуху или силе растений; другие по принципу Света-Тени – башни светлых либо темных магов. Позже появились и такие, что строились по принципу магической специализации – башни боевых магов, магов-целителей, башни магии перемещения. Между магами не произошло окончательного разрыва – темные не отделились от светлых, а светлые не объявили врагами темных. Магией стихий они занимались вместе, магию исцеления или боевую магию тоже изучали сообща. Но были и такие, что не принимали своих темных собратьев, были и
такие, что отвергали своих светлых побратимов. Иногда между ними вспыхивали стычки. Не было мира между магами, но и война между светлыми и темными так и не началась.
А короли и придворные Парсикама тем временем наслаждались мирской властью, плели интриги, заговоры, боролись за трон разными способами. Были среди них и искренние радетели за народ, были и такие, что разоряли казну и погрязали в роскоши и разврате. Простой же люд из века в век гнул спину, добывая пропитание себе и собирая подати в казну. Благоденствие для всего народа Парсикама так и не наступило, но и слишком уж тяжких лет было немного. Любой простолюдин, когда жить становилось уж совсем невмоготу, мог пожаловаться на мздоимство чиновников и произвол сборщиков податей ближайшему магу. А иногда – бывали в истории Парсикама и такие случаи – делегации от целых областей приходили на Круг магов с жалобой на самого короля. Рассмотрев жалобу, маги делали монарху внушение, а иногда просто смещали его и усаживали на трон нового властителя. Так и тянулась жизнь для простолюдинов в Парсикаме – без особенных благ, но и без великих горестей. Маги оберегали этот край и от произвола властителей, и от голода, и от вторжения иноземцев – ни одна армия не выстояла против армии магов.
Но годы шли, и, миновав свой расцвет, Парсикамское королевство вступило в пору пусть медленного и изобильного, но все же заката. Привыкшие к благополучию крестьяне уже не торопились оставлять после себя потомство, как раньше – чем более в семье детей, тем надежней продолжение рода. Теперь же вместо пятерых—семерых рыбаки и крестьяне заводили троих—четверых детей, не более, а то и вовсе по одному – родили наследника, и ладно. Давно уже никто не умирал с голоду в Парсикаме, давно здесь не свирепствовали эпидемии, давно никто не нападал на эту страну. И парсикамские маги тоже обленились, стали беспечней и безответственней. Давно они не строили новых башен – да и старые порой пустовали – хватало магов в королевстве, даже, пожалуй, многовато было. Во всех других государствах уже давно появились свои гильдии, и они не торопились призывать на помощь парсикамских магов. Давно никто не прихо-
дил к парсикамским магам с жалобами на короля, давно они не смещали властителя, вот уже несколько столетий власть в королевстве передавалась по наследству; короли Парсикама стали осторожны, хитры и опасливы. Они не вступали в конфликты с магами, они не мордовали простой люд непомерными податями, они постепенно копили богатства и обзаводились связями за границей.
