Со времени гибели старшины Габровски и его воинов город обрел новый гарнизон. Старшиной в нем назначили Хайдрика – того самого, что закрыл Габровски глаза, как наиболее опытного и решительного ветерана. Но если прежний гарнизон набран был из отборных воинов, уроженцев драконьих мест, то теперь людей подбирали наспех, сразу большое количество, а потому набрали, кого смогли. Как утверждал купец, в новом гарнизоне попадались даже беглые каторжники, не говоря уже о наемниках и просто личностях с темным прошлым. Кроме того, гарнизон этот был плохо вооружен и обеспечен снаряжением. То, что Хайдрик смог оставить от своих прежних товарищей, он спрятал в старшинской каморе, но обычай требует хоронить воина с его мечом в руке, дабы и после смерти он мог его использовать в случае необходимости. Благородный обычай, но мы в нем теперь усматривали лишь горькую насмешку – гарнизон не просто снабдил некроманта воинами, он получил этот отряд сразу вооруженным и обученным.
Потратив некоторое время на подбор людей, на то, чтобы разобраться с порядком ведения хозяйства в крепости, Хайдрик задумался: чем вооружать своих солдат? Взвесив и рассчитав разные варианты, Хайдрик решил купить необходимое оружие и снаряжение у нескольких знакомых ремесленников, благо в тайниках Габровски, два из которых удалось обнаружить Хайдрику, нашлось кое-что ценное из конфискованной старшиной контрабанды. Большая часть ремесленников, выбранных новым старшиной, жила в самом Гасенске, а вот кузнец, которому ветеран заказал как раз самое главное – мечи, кинжалы, боевые топоры и наконечники для стрел, – обитал на собственном хуторе недалеко от города. Навестив кузнеца, Хайдрик договорился о цене и отправился назад в крепость, заниматься своими делами.
Заказ он оставил довольно большой, и кузнецу понадобилось около месяца, чтобы его выполнить. Когда же мастер дал знать, что все готово, Хайдрик послал за оружием тех, кому доверял, – своих старых товарищей-ветеранов, оставшихся в живых после отравления гарнизона. Все-таки солдатам предстояло везти оружие, на которое могут покуситься разные люди, да и стоило оно довольно дорого. Хайдрик опасался, как бы кто-нибудь из его новых бойцов просто-напросто не украл этот товар, чтобы перепродать его на сторону, а то еще хуже – вооружить шайку грабителей.
Поездка на хутор и обратно, даже не торопясь, не могла занимать больше одного дня. Однако группа, отправленная Хайдриком, к концу дня так и не вернулась. Уже понимая, что случилось что-то очень плохое, старшина приказал усилить посты, солдатам быть настороже, а к утру – выступать на хутор большим отрядом. Но среди ночи в ворота постучали. Выглянув наружу, в неверном свете факелов солдаты рассмотрели одного из ветеранов, что отправили с обозом. Ветеран был ранен – из плеча у него торчала стрела, кольчуга в нескольких местах рассечена, из всего своего снаряжения он не потерял только меч, который крепко сжимал в руках. Ветерана впустили, и, переступив порог крепости, он буквально рухнул на руки солдат, обессилев от потери крови. Солдата принесли к Хайдрику, и он, глядя в бледное, изможденное лицо своего воина, задал лишь один вопрос:
– Кто?
Ответ, который услышал Хайдрик, заставил зашевелиться волосы на его голове:
– Габровски… – прошептал раненый. – Это был Габровски!
Хайдрик, понятно, сначала подумал, что его ветерана сильно ударили по голове и он не понимает, что говорит. Затем ему пришло в голову, что ветеран, возможно, сам причастен к случившемуся. Однако, взглянув в его глаза, ставшие почти безумными, он понял, что этого видавшего виды воина что-то действительно напугало. Сильно напугало.
– Послушай, – сказал ему Хайдрик, – Габровски мертв, ты это сам знаешь. Возможно, это был человек, очень похожий на Габровски?
Но ветеран отрицательно замотал головой с такой силой, словно хотел ее открутить:
– Нет, это был Габровски! Это точно был он – его шрамы на лице, на руках! Не может быть у другого человека точно таких же шрамов, как у Габровски! И это был мертвый Габровски – в его глазах не было жизни! Они напали из засады, троих застрелили из луков, потом Габровски выскочил из кустов с огромным топором в руках и снес головы Шнедеку и Саабу. Не издал ни единого звука – все молча. Я отбивался, а потом бросился бежать. Кажется… – начал было воин, но запнулся. – Кажется, с ним были еще двое… тоже мертвых.
Слушая сбивчивый рассказ ветерана, Хайдрик почувствовал, как по спине у него бегут крупные мурашки, а руки начинают непроизвольно дрожать. Он вспомнил то последнее утро, когда пришел в казарму и застал умирающего старшину. Габровски умирал, слова давались ему с трудом, он не мог внятно объяснить то, что хотел, но успел сказать: «Хуже… чем смерть!» И потом он все пытался что-то выговорить, и Хайдрик склонился к нему – теперь от этого воспоминания бывалого воина бил озноб. Умирающий почти беззвучно прошептал: «Убей!» Хайдрик решил тогда, что это был приказ уничтожить проклятого отравителя, но теперь его вдруг озарило – старшина требовал смерти для себя! Простой, человеческой смерти, после которой он уже не восстанет из могилы.
Хайдрик объявил тревогу и велел гарнизону до утра не смыкать глаз. В народе бытует мнение, что творения некромантов якобы более активны ночью. Это возможно, но только если так хочет некромант. Вообще-то для зомби нет физических ограничений, чтобы действовать днем. Но Хайдрику, похоже, это было неведомо, и он решил, что главное для него – дождаться утра.
А утром новый старшина гарнизона, взяв с собой большую часть своих воинов, отправился на кладбище, где своими руками опускал в могилы тела отравленных товарищей. Он приказал солдатам раскапывать могилы отравленных, всех по очереди, одного за другим. Разумеется, все могилы были пусты.
Вот тогда Хайдрик по-настоящему испугался. Он отправил морем гонца в Порт-Фраст, столицу графства Ассукс, с донесением обо всем случившемся, он объявил в городе чрезвычайное положение и предложил жителям покинуть Гасенск, хотя бы тем, у кого была такая возможность. Естественно, жители не могли не знать уже о раскопках на кладбище, а потому город стал наполняться самыми невероятными слухами. Началась паника. Многие уплывали на первом же судне, заходившем в порт, многие перебрались жить в крепость, оставив свои дома. Самые храбрые и стойкие стали укреплять свои жилища и готовиться к битве с силами Тьмы. А из Порт-Фраста не было ни помощи, ни ответа, по крайней мере к тому времени, как Гасенск покинул купец, поведавший Шебе эту историю. Город перешел на осадное положение, хотя противник, кроме того налета на обоз с оружием, никак себя больше не проявлял.
Выслушав рассказ ведьмы, мы молча сидели вокруг комода, заменившего нам кухонный стол. Никто не торопился высказываться, и я понял, что все ждут этого от меня. Подняв глаза на товарищей, я увидел, что все они уже давно выжидательно наблюдают за мной. Что ж, я заговорил:
– Итак, наши предположения подтвердились – полсотни крупных, хорошо вооруженных зомби с отличными рефлексами и выучкой будут с нетерпением ожидать нашего визита в Гасенск, – мрачно пошутил я. – И не забывайте о маге, который, похоже, сам по себе – немалая сила, даже без своих мертвых воинов. Если мы… – Я запнулся, не зная, как продолжать, но все-таки продолжил: – Если мы намереваемся выступить против этого мага… Я хочу сказать, что кто-то должен против него выступить, иначе его войско может разрастись до невероятных размеров… Что тогда случится с нами… С графствами… Со всем Файераном – лучше даже не думать. Лучше выступить сейчас, пока этот маг и его армия не так уж сильны… Точнее, я думаю, что они не так уж сильны, раз не ведут активных боевых действий. Налет на обоз с оружием – не в счет, это была для них крайняя необходимость. Нас всего четверо, плюс ящеры, – рассуждал я, – возможно, по пути нам попадется несколько селений, в которых мы можем завербовать с десяток крестьян, хотя вряд ли. Возможно, кланы Тени послезавтра утром пришлют нам какое-нибудь подкрепление… И я еще раз повторяю, что не рвался вами командовать и что в любой момент каждый из вас…
