– Во всяком случае, планы некроманта мы уже поломали – ему не удалось сохранить свое существование в тайне! – радостно заявлял я, обращаясь прежде всего к ведьме, которая ехала передо мной. – Шеба, скажи, ведь я молодец?!
– Ты хвастун, бард, – высокомерно заявила ведьма. – Ты хвастун и болтун. И вообще – пустой ты человек. Не могу понять, почему боги именно тебя выбрали для этой миссии? Наверное, у них такое своеобразное чувство юмора.
– Да уж с чувством юмора у них все в порядке! – горячился я. – Особенно они похохотали, когда писали твою судьбу, охотница за жабами! Это ж додуматься еще надо – верхом на медведе лягушек ловить! Обхохочешься!
Ведьма презрительно надула губы, глянула на меня свысока, бросила короткое:
– Холоп! – и отвернулась. До самого Гасенска мы с ней больше не разговаривали.
Гасенск в лучах заходящего светила в тот день, когда мы наконец достигли этого городка, представлял собой место скорби. На улицах не было ни единой живой души, даже бродячих собак не было видно. Ветер с моря гнал по улицам маленькие смерчики пыли и хлопал отвязанными ставнями, незакрытыми калитками дворов. Лишь очень немногие дома стояли наглухо запертыми, и, возможно, в них скрывались люди. Во всех же остальных двери были раскрыты нараспашку, и ветер теребил разбросанные повсюду следы поспешного бегства людей из жилищ: обрывки одежд, всяческую утварь, постельные принадлежности – все, что люди бросили прямо на улице, спасая свои жизни.
Мы двигались по единственной улице Гасенска, в которую перешла лесная дорога, и некому было нас окликнуть, остановить. Мне уже начало казаться, что мы опоздали и город уже захвачен и разорен некромантом и его ордой. Однако когда в конце улицы показался частокол крепости, очевидно, часовой, заметивший наше приближение, ударил в гонг, и где-то за частоколом послышался звук трубы, играющей тревогу.
– По крайней мере хоть кто-то выжил, – философски заметил я.
Мы приблизились к стенам крепости и остановились в некотором отдалении. Над частоколом показалась голова в шлеме, потом еще одна и еще. Человек семь-восемь воинов рассматривали нас какое-то время, а затем один из них спросил:
– Кто такие?
– Бард, молотобоец, Сын Тени, маг и ведьма, – коротко представил я всех членов отряда. – Мы пришли сразиться с некромантом, который появился в ваших местах. Но сначала хотели бы увидеть вашего старшину Хайдрика.
Несколько секунд висела абсолютная тишина, и мы имели возможность наблюдать, как разом округляются глаза сразу семерых человек. Затем один из них обернулся и прокричал куда-то за спину:
– Хайдрик! Здесь какие-то сумасшедшие пришли убить некроманта! Говорят, что ты им нужен!
Уже через минуту над частоколом торчало как минимум десятка три голов, и все эти головы откровенно разглядывали нас, будто мы были какие-то особенно диковинные уроды в кунсткамере.
– И чего вы хотите от меня? – спросил Хайдрик, после того как позволил нам войти в крепость и проводил в свою комнату.
– Помощи, – пожав плечами, ответил я, – чего еще мы можем хотеть от вас?
– Хотите, чтобы я вывел своих людей против мертвяков? – переспросил бородач-Хайдрик. – Чтобы они полегли все до единого?
– Если некромант придет сюда… – начал я, но потом поправился: – Когда некромант придет сюда, вы и так поляжете все до единого. Причем без всякой пользы. Более того, некоторые из вас наверняка пополнят армию некроманта, – снова, как и крестьянам, начал объяснять я ветерану положение вещей. – А так по крайней мере ваши люди упокоятся с миром.
– Ага, упокоятся! – воскликнул в раздражении Хайдрик. – Я уже упокоил с миром целый гарнизон! А они восстали из мертвых и напали на своих же товарищей!
Хайдрик был невысок ростом, но коренаст, с небольшим брюшком и слегка кривоватыми ногами. Лицо его украшал лиловый шрам, рассекавший правую бровь наискосок – от лба и до щеки. Этот человек не был похож на труса, но сейчас он боялся, и это было заметно.
– Кроме того, вы еще не все знаете! – продолжал Хайдрик, все больше волнуясь. Теперь он нервно вышагивал от стены и до стены своей комнаты, заложив руки за спину. – Вчера мои люди видели нечто странное… Человек… – начал Хайдрик, запнулся и махнул рукой, – какой там человек – мертвец! С открытой раной на шее, но шел спокойно, словно у него все было в порядке. Когда в него выпустили стрелу, он так быстро отскочил в сторону, что часовой даже толком не разглядел его движения. Часовой этого… этого знал – местный ремесленник, пьяница, никчемный, но тихий был человек. А теперь, когда в него пустили стрелу, он дико захохотал и крикнул: «Не попал!» А затем одним махом с середины улицы перепрыгнул забор ближайшего дома и исчез! Я бы сам в это ни за что не поверил, – горячился Хайдрик, – и посадил бы солдата на гауптвахту за такой рассказ! Но кроме него все это видели еще трое, и они повторили его рассказ слово в слово! Знаете, за последние месяцы я здесь увидел столько необычного и страшного, сколько не видел за всю прежнюю жизнь. Так что я верю своим солдатам! А этот мертвяк, он похуже даже мертвого Габровски будет!
У меня в животе сделалось как-то нехорошо. Это новое обстоятельство, о котором теперь рассказывал Хайдрик, никак не входило в мои расчеты. Все еще надеясь, что я чего-то не понял, я обернулся по сторонам и встретился глазами с Риголаном. Сердце мое упало.
– Вампир, – сказал Риголан, подтверждая ужасную догадку, посетившую меня.
– Они что, существуют? – тупо спросил я эльфа. С учетом только что рассказанного Хайдриком вопрос, конечно, был дурацкий.
– Выходит, что да, – кивнул головой Сын Тени.
– Я же тебе говорил, Боб-молотобоец, – вдруг подал голос Джонатан, – что зомби – это еще не самое страшное.
Легенда о существовании вампиров – часть истории некромантов, но столь темная и неподтвержденная, что я даже не стал о ней упоминать, когда рассказывал историю некромантии своим товарищам. Считалось, что, когда колдуны короля Бракса начали проводить эксперименты, в соответствии с описаниями и советами «Некрономикона», они попытались использовать для создания зомби не только яды, как предлагал Чернокнижник, но и болезни. Якобы некромант Мрокс, на котором впоследствии оборвался след «Некрономикона», предположил, что в зомби можно превратить человека, заболевшего болезнью, поражающей мозг и вгоняющей человека в кому. Ни тогда, ни теперь о природе болезней лекари и колдуны не знали многого. Но Мрокс предполагал, что человека можно специально заразить болезнью, если ввести ему в сосуды кровь больного человека. Якобы Мрокс начал эксперименты над людьми, пытаясь вызвать у них воспаление мозга. И вот в ходе этих экспериментов будто бы после множества неудач и гибели десятков пленников, с которыми экспериментировал некромант, один из подопытных показал странный результат. Он выжил, но с ним стало что-то происходить. Его охватывали приступы беспокойства, во время которых он начинал прыгать и биться в кровати с нечеловеческой силой. Успокоить больного можно было только одним способом – вколов ему дозу свежей человеческой крови. Якобы так, в ходе неудачного эксперимента, был создан первый вампир. Однако единственное место, где эта легенда упоминается, – это комментарии барда Иксена к истории некромантов. Сам же бард и писал, что ни один письменный источник о вампирах не упоминает, что это всего лишь устная легенда, живущая на востоке Северных графств. То есть как раз там, где мы теперь находились.
