– Сейчас спрошу, – сказал я и обернулся к Джонатану, который в волнении ожидал реакции дракона на свое имя. – Дракон Фархи просит тебя, Джонатан, расцветить небо разноцветными огнями, если возможно.
– С радостью! – после недоуменной секундной паузы с придыханием выпалил Джонатан. Затем он поднял руки и начал бормотать, постепенно раскачиваясь из стороны в сторону все больше и больше.
– Химре! – выкрикнул Джонатан, и лиловый светящийся шар сорвался с его посоха, понесся ввысь и там, словно ударившись о невидимую преграду, взорвался, брызнув в стороны десятками огненных струй. Джонатан снова начал раскачиваться и через какое-то время выпустил темно-красный, затем лимонно-желтый, а потом ядовито-зеленый шары. Они взрывались в небе фейерверком, и Фархи, опрокинувшись на спину, наблюдал это буйство красок, взмахивая лапами и крыльями, время от времени издавая восторженные вопли. И Риголан, и Боб, и я тоже следили за этим огненным праздником как дети, как будто видели нечто подобное впервые. Собственно, это и было впервые – таким волшебным способом.
Одна только Шеба остервенело терзала ножом кабанью тушу, повернувшись к нам спиной. Я осторожно подошел к ней, коснулся ее плеча кончиками пальцев.
– Пошел вон! – грозно произнесла ведьма.
– Давай помогу, – предложил я, – тебе же тяжело.
– Я сказала – пошел вон! – повторила ведьма и швырнула своему медведю что-то из кабаньих внутренностей.
– Да ладно тебе! – примирительно сказал я. – Ну, у дракона собственные представления о жизни, об отношениях между… – запнулся я, чуть было не произнеся «между самочками и самцами», но вовремя сдержался, – …между людьми. Ты, кстати, ему понравилась… Даже очень. Он вообще порекомендовал мне на тебе жениться.
Шеба с пылающим от бешенства взором вскочила, держа охотничий нож наперевес. Не теряя времени даром, я перехватил ее руку с ножом и сжал ее.
– Отпусти немедленно! – пытаясь вырвать руку и отпихивая меня свободной рукой, пропыхтела Шеба.
– Ага, конечно! – кивнул я, пытаясь перехватить и вторую ее руку. В процессе борьбы мы оказались плотно прижаты друг к другу, и я ощутил на своей груди прикосновение большой груди Шебы, глаза наши встретились, губы оказались совсем близко друг от друга. Мы оба, пораженные этим обстоятельством, внезапно замерли.
– Он что, правда так сказал? – тихим, хриплым голосом спросила ведьма.
– Да, честное слово! – поклялся я.
И тут совсем рядом с нами раздался требовательный медвежий рев. Реджинальд Элиас Бартоламью-младший, раскрыв свою медвежью пасть, решительно требовал свою долю от кабаньей туши.
Глава десятая,
в которой отряд барда Жюльена продолжает двигаться на восток, натыкается на засаду некроманта, а дракон Фархи открывает барду тайну происхождения различных рас Файерана
Приготовление свинины и сама трапеза затянулись до глубокой ночи. Небольшое количество вина, что у нас было, мы разделили пополам: половину дракону, половину всем остальным. К моему удивлению, Фархи не вылакал вино одним глотком. Он опускал в тарелку, куда мы вылили его долю, свой длинный и тонкий черный язык, затем возвращал его в пасть и, прикрыв глаза, лежал неподвижно, наслаждаясь. Я что-то тихонько тренькал на мандолине, так, для поддержания шумового фона, Шеба уже не злилась на меня и даже пыталась за мной ухаживать, накладывая мне мяса в тарелку. Боб по своему обыкновению ухаживал за Джонатаном, а старый маг трескал мясо, запивая его вином, и мычал что-то благодарное с набитым ртом. Риголан обошел всех ящеров, оцепеневших от присутствия дракона, разговаривая с ними и успокаивая. Затем он вернулся на свое место у костра и просто сидел, внимательно наблюдая за происходящим, иногда улыбаясь краешком губ. Ящеры вскоре успокоились и даже стали бродить в окрестностях, пытаясь изловить себе что-нибудь на ужин. Рэглер, самый веселый наш ящер, освоился настолько, что стал кружить рядом с Фархи, а затем приблизился и ткнулся мордой дракону в живот. Отступив на шаг, Рэглер искоса наблюдал за реакцией дракона. Мы замерли в ужасе, ожидая этой самой реакции.
Разлепив веки своих немного уже помутневших глаз, Фархи неторопливо повернул голову к Рэглеру.
– Это что? – услышал я голос дракона.
– Это Рэглер, ящер, – объяснил я. – Ездовое животное, боевой зверь. Некоторые считают, что вы с ним принадлежите к родственным видам.
– Да? – удивился Фархи и приблизил лицо вплотную к Рэглеру. Тот ткнулся мордой дракону в нос и немного потанцевал на задних лапах, затем издал некий звук, словно бы призывая Фархи потанцевать вместе с ним. Дракон шевельнул хвостом, и Рэглер опрокинулся на спину, сбитый с ног. Тут же вскочив, с радостным рычанием ящер бросился за драконьим хвостом. Фархи лениво повел им из стороны в сторону, и Рэглер, тяжело топоча, стал носиться по поляне, пытаясь схватить хвост зубами.
– Нет, это не мой родственник, бард, – сонным, умиротворенным голосом сказал дракон. – Он местный, а драконы прибыли сюда из другого мира. Но этот забавный зверек мне нравится. Если бы я жил оседлой жизнью, то завел бы себе такое домашнее животное.
Фархи перестал шевелить хвостом, и Рэглер с утробным урчанием набросился на этот, утыканный роговыми пластинами длинный хлыст. Очевидно, прокусить кожу дракона ящеру было не под силу, да он и не старался, так что просто обслюнявил Фархи хвост, улегся рядом с ним и начал теребить его лапами. Дракон слегка шевельнул хвостом, и Рэглер кувыркнулся через голову, а затем с новой энергией набросился на свою «добычу». Фархи хохотнул:
– Забавный, забавный!
Мясо мы, так же как и вино, разделили пополам: одного кабана нам всем, одного – дракону. Отгрызая куски от туши, Фархи не спеша их пережевывал, затем смачивал язык в вине и снова закрывал глаза, блаженствуя.
– Фархи, а ты разве предпочитаешь жареное мясо? – осторожно спросил я. Все, что было связано с жизнедеятельностью дракона, меня очень интересовало, поскольку то, что я читал о драконах прежде, не соответствовало действительности. Во всяком случае не все, если говорить конкретно о Фархи.
– Интересно! – отозвался дракон. – А сам ты что, больше сырое предпочитаешь?
– Нет, ну я – человек, у нас есть две руки для приготовления пищи, – ответил я. – А как драконы жарят мясо, я не представляю!
– Драконы мясо в основном пекут, – ответил Фархи. – Складывают большой костер из деревьев, поджигают его, а когда прогорает – бросают в угли мясо. Вы что, никогда так не делаете?
– Мы – делаем! – отозвался я. – Но, знаешь, представление о драконах у меня было иным.
– Каким? – лениво полюбопытствовал Фархи.
– Ну, свирепые крылатые рептилии, которые сырое мя… – начал было я, но Фархи меня перебил:
– Сам ты – рептилия, бард. Мы – живородящие и теплокровные. Я тебе больше скажу – рептилия вообще не может стать разумной, в полном смысле слова, у нее скорость жизни для этого слишком низкая, понял? И вообще, – лениво произнес дракон, – давай-ка медленно и плавно отбывать в царство снов. А то у тебя уже ум за разум заходит, ты порешь всякую чушь.
