Беландра открыла глаза за мгновение до того, как Креллис постучал в дверь. Брофи мгновением позже. Вскинувшись, он пастерянно взглянул сначала на дверь, потом на тетю.
Она медленно села, опершись спиной на деревянное изголовье.
– Будь добр, оставь нас наедине. Нам с Креллисом нужно обсудить кое-какие вопросы.
Брофи снова посмотрел на дверь.
– Я останусь.
– Нет, не останешься, – твердым, не терпящим возражений тоном произнесла сестра Осени.
Брофи нехотя поднялся.
В дверь постучали еще раз.
– Иди, Брофи. И впусти Креллиса.
Дверь распахнулась у него перед носом. Креллис, пыхтя, как загнанная лошадь, остановился в проходе. Сорванная задвижка валялась на мраморном полу вместе с кусочками дерева. Толстые пальцы сжимали рукоять короткого меча. Брофи остановился, но не отступил, хотя физендриец и обжег его гневным взглядом.
Отвернувшись наконец от юноши, Креллис посмотрел на Беландру. В уголке рта шевельнулась кривая усмешка.
Беландра встретила брата холодным, подернутым печалью взглядом. Скрыть пролитые слезы она не могла, но, по крайней мере, теперь глаза оставались сухими. Плачущей он ее больше не увидит.
– Иди, Брофи.
Юноша колебался.
– Все в порядке, иди, – твердо и спокойно, словно не замечая напряжения, повторила она.
Он не произнес ни слова, но глаза его сказали больше иных слов, и сердце Беландры колыхнулось на волне любви к племяннику.
Лишь когда дверь закрылась, Креллис позволил себе ухмыльнуться.
– Прослышал, что ты не одна. – Он покачал головой. – Решил было, что у тебя мужчина… Ошибся.
Гнев поднимался в ней, грозя смести все преграды, но Беландра не только умела держать чувства под контролем – она научилась использовать бушующее пламя, чтобы ковать из слов разящие кинжалы.
– Если мальчик так тебе мешает, почему ты его не убьешь? Ты ведь так устраняешь соперников.
Креллис еще улыбался, но под обтянувшей скулы кожей уже проступили желваки.
– Я уже говорил однажды и повторю еще раз: не упоминай моего отца.
– Я имею в виду не твоего отца. Я говорю о Селидоне. О Сэмюэле, Гаррете и Бреде. Обо всех наследниках, доведенных тобой до смерти.
Креллис сделал три шага.
Беландра перекатилась на другую сторону кровати.
– Ты знал, что Селидон не готов. Знал, что ему недостает уверенности, однако ж убедил спуститься к Камню. Ты знал, что его ждет.
Креллис схватил кровать и одним рывком опрокинул набок. Беландра едва успела отскочить в сторону.
– Если уж ты собираешься обвинять меня в чем-то, имей смелость говорить в лицо.
Дыхание сбилось. Впервые за все годы Беландра по-настоящему испугалась любовника. Страх пронизал ее до мозга костей.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Креллис убрал меч в ножны и щелкнул костяшками пальцев.
Страх немного отступил, но Беландра уже не сомневалась – после того, что она увидела в его глазах, сам он не уйдет никогда.
– Меня ты не обманешь. Я знаю, что случилось там прошлой ночью.
Он покачал головой.
– Слабак умер, вот и все.
– Нет. Умер человек, которого ты подвесил над пропастью. Подвесил, чтобы перерезать веревку. Селидон никогда бы не решился пройти испытание, если бы не ты.
Он попытался погладить ее по щеке. Беландра отмахнулась.
– Ты больше не прикоснешься ко мне. Никогда. Мы не любовники и не семья. Я сделаю все, чтобы убрать тебя из города. Двенадцать лет назад я испугалась драки. Двенадцать лет назад я доверилась человеку, которого должна была уничтожить. Больше я этой ошибки не допущу.
Креллис вздохнул.
– Бель, мне сказали, что у тебя мужчина. Ты знаешь, как я к этому отношусь.
– Неужели? Разве тебе не безразлично, кто в моей постели? Если бы ты поручил своим шпионам почаще заглядывать в мое сердце, а не копаться в моем белье, то знал бы, что я ненавижу того, кем ты стал.
– Хватит, Бель.
Он произнес это тем хлестким тоном, с которым наказывал кулаками провинившегося Трента, и она вздрогнула, словно от пощечины.
– Вон! Убирайся из моего дома и не возвращайся!
Креллис пожал плечами.
– Как хочешь.
Он распахнул рубашку и положил руку на вросший в плоть камень. Беландра содрогнулась.
– Увидимся на похоронах, сестра. – Он вскинул бровь. – Если не раньше.
С этими словами брат Осени повернулся и вышел из комнаты. Дверь захлопнулась. Сестра Осени закусила губу и зажмурилась, сдерживая слезы.
ГЛАВА 10
Отступив за угол, Брофи подождал, пока шаги Креллиса смолкнут внизу лестницы, у выхода в сад. Ссоры случались и раньше, но никогда еще дело не заходило так далеко. Он решил не уходить, не убедившись, что с тетей все в порядке. Креллис был явно не в себе, когда вломился в комнату, но ведь в горе люди ведут себя по-всякому, порой непредсказуемо.
Начатый прошлым вечером разговор остался незаконченным, но мучить Беландру расспросами не хотелось. Он и сам не спал всю ночь, а тете ведь пришлось еще хуже.
Брофи поднялся в свою комнату и, стараясь не смотреть на манящую к себе кровать, прошел на балкон. Выспаться, конечно, надо, но сейчас есть дела поважнее. Вскочив на перила, он перепрыгнул на толстый сук растущего рядом с балконом дерева, обхватил его обеими ногами, свесился вниз головой, раскачался и перелетел на другой сук, пониже, нависавший над балконом Трента. Путь был знакомый, и мальчики пользовались им много лет, преодолевая таким образом разделявшую соседние дома садовую стену.
Трент должен был прийти на Колесо прошлой ночью. Брофи и сейчас еще кипел от злости. Лечь спать, не высказав другу претензий, он не мог. Может быть, Трент даже побьет его – пусть. Но не раньше, чем услышит все, что Брофи о нем думает.
Он спрыгнул на перила балкона и заглянул в комнату. Трент лежал на спине, простыни сбились, одеяло сползло на пол. Одежда на нем была та же, что и накануне. Подойдя ближе, Брофи увидел в руке приятеля бутылку. Расслабленные пальцы чудесным образом удерживали ее в вертикальном положении на груди. Брофи не очень-то разбирался в спиртном, но все же мог отличить дорогую бутылку от дешевой. Эта явно была не из тех, что продавались в лавках на Каменной стороне. Он присмотрелся к этикетке.
– Клянусь северным ветром…
«Кровь сирены»! Проклятие Серебряных островов! Брофи видел такую бутылку только раз, в одном заведении на Долгом рынке, где ее охраняли два специально приставленных верзилы. Поговаривали, что вино, настоянное на каких-то таинственных травах, позволяет человеку разговаривать с духами. Хозяин лавки, одноглазый купец из Керифа, рассказывал жуткие истории про пиратов Серебряных островов, которые, отведав зелья, сходили с ума. Брофи давно хотел его попробовать. Да и кто не хотел? Вот только раскошелиться на такую роскошь могли позволить себе немногие. Брофи слышал, что единственным, кто пил «Кровь сирены», был Креллис, но мало ли кто что говорит.
