Он опустился на колени и попытался вытащить бутылку из пальцев спящего.
Трент тут же проснулся и машинально потянул ее к себе. Сделал он это настолько резко, что сполз на край кровати и, не удержавшись, рухнул на пол. Впрочем, в следующий момент сын Креллиса уже вскочил на ноги и, увидев друга, расплылся в улыбке.
– Брофи! Вот ты где. А я тебя искал… с ног сбился. – Он раскинул руки, умудрившись при этом не пролить ни капли драгоценной жидкости. – Садись, выпьем.
– Не самое лучшее время, Трент. Ты должен был…
– Сам знаю, какое время, – перебил его Трент. – Хуже не бывает. Поэтому люди и пьют. Иначе хорошего не дождешься. Опорожним пару пузырей, смотришь, и полегчает. – Он бросил бутылку другу, который поймал ее за горлышко.
Что-то звякнуло.
– Эй, откуда у тебя это? – спросил Брофи, указывая на свисавший с пояса Трента сверкающий кошелек.
– Откуда? Купил на Долгом рынке. Это же «Кровь сирены»! – Трент поднял руку и, обнаружив отсутствие бутылки, растерянно огляделся, потом повернулся и схватил со стола вторую, еще непочатую. – «Кровь сирены», дуралей.
– Я не про вино спрашиваю, придурок. Кошелек. Где ты его взял?
Трент, похоже, не сразу понял, о чем речь, а когда понял, усмехнулся.
– Этот? – Он побренчал монетами, затянул потуже шнурки и рассмеялся. – Расскажу – не поверишь. Плохая была ночь, Брофи. Ты верно сказал, плохая ночь. Но и в плохие ночи случается иногда кое-что хорошее. Согласен?
– Так где ты его взял?
– Нашел. Какой-то тупица-визарянин… – Трент неясно махнул в сторону окна. – Из-за океана… Представляешь, забыл кошелек в уборной. Ладно еще, что не в дырку уронил.
Брофи присмотрелся к украшенному серебряными кружочками кошельку. Точно такой он вернул ночью визарянину. И место то же самое. Таких совпадений не бывает.
– Ты видел того, кто его обронил? Ты не пробовал найти того визарянина?
– Найти? Зачем?
– Чтобы вернуть.
– Вернуть? Брофи, ты как ребенок.
– Не смешно.
– А, перестань! – Трент нахмурился. – Огндариен живет за счет пиратов и рабов. Обирает всех понемножку. Я поживился за счет какого-то визарянина. Невелика разница.
– Мы не живем за чужой счет, – возразил Брофи. – Мы всего лишь предоставляем определенные услуги по справедливой цене.
Трент фыркнул.
– Не прикидывайся простачком. Мы взяли мир за яйца и выжимаем из него последние соки.
Брофи едва удержался от того, чтобы швырнуть в приятеля бутылку.
– Если ты так ненавидишь Огндариен, то почему не возвращаешься в столь милую тебе Физендрию?
Трент покачнулся, как будто получил оплеуху.
– Если бы ты чувствовал себя настоящим наследником Осени, – продолжал Брофи, – то пришел бы вчера на церемонию. Ты бы проводил Селидона на испытание. Ты бы попытался поддержать его и помочь! – Он остановился, чтобы перевести дыхание. – Почему тебя не было?
– Потому что я сдохну в этой проклятой дыре! – крикнул Трент и, размахнувшись, швырнул бутылку «Крови сирены» в стену. Толстое стекло выдержало удар, бутылка отскочила от стены, перелетела через балкон и исчезла. Трент проводил ее туманным взглядом. – Рано или поздно эти стервы погасят и мой факел, как погасили факел Селидона. Я уже сейчас это вижу. И отец будет стоять над моим телом и удивляться, как случилось, что его отпрыск такой слабак. – Он снова взмахнул рукой, словно забыв, что в ней уже ничего нет, покачнулся и, не удержав равновесия, свалился на кровать. Свалился, да так и остался лежать на скомканном одеяле, свесив голову и тупо глядя куда-то в невидимую даль. Губы его дрожали. – Я сдохну ради этого ублюдка, а ему все будет мало, – прошептал он.
Ошеломленный столь бурным всплеском эмоций, Брофи застыл на месте. Оба молчали. Трент смотрел в потолок, словно там разворачивалась картина его будущего. Брофи поставил наполовину пустую бутылку на стол, присел на край кровати и положил руку на плечо друга.
– Извини. Я не знал… Не знал, что ты так относишься к испытанию.
Трент отмахнулся и снова вскочил на ноги.
– Да. Будет на что посмотреть, а? – Он покачал головой и рванул на себе рубаху. Пуговицы посыпались на пол, запрыгали по плитам. – Красный алмаз, да? Прямо здесь. Как тебе это нравится? – Он постучал себя по груди. – Представляешь, я захожу в Зал Окон, подваливаю к папаше и говорю: «Освободи-ка место, папуля, и поцелуй меня в зад».
Шутка пришлась ему по вкусу. Трент расхохотался, поискал взглядом вторую бутылку и, не найдя, повернулся к балкону.
– Раз уж нам суждено сдохнуть завтра, то почему бы не напиться сегодня, а? Так ведь сказано в книге… как ее там?
– Книга называется «Листья Карфеля». Но сказано там не так…
– Плевать. Будет так. – Трент шагнул к балкону, вскочил на перила и прыгнул на дерево, до которого было футов пять или шесть. Глазомер подвел, и он врезался лбом в сук. Брофи метнулся на помощь, но опоздал – Трент рухнул в сад с высоты пятнадцати футов.
Снизу донесся смех. Брофи перегнулся через перила. Трент лежал в кустах под деревом, рядом с целехонькой бутылкой «Крови сирены».
– Чуть не треснулся об нее головой! – Он глуповато хихикнул. – Даже не знаю, чего б было жальче.
Брофи облегченно вздохнул. Между тем пострадавший как ни в чем не бывало поднялся и потрусил к воротам. Брофи легко перепрыгнул на ветку, сполз вниз по стволу и пустился вдогонку. Он уже почти настиг приятеля, когда тот обернулся.
– Догоняй! Кто последний добежит до Ночного рынка, тот змеиная задница!
Брофи скрипнул зубами. Трент, когда напивался, любил побегать наперегонки. Дурацкая привычка. К сожалению, лишь одна из многих. Меньше всего ему хотелось носиться сейчас по городу, но делать нечего, не оставлять же друга.
Трент уже несся по берегу к мосту Донована. От вина у него как будто выросли крылья. Ловко лавируя между прохожими, он подбрасывал бутылку и тут же устремлялся вперед, чтобы поймать ее на лету. Брофи догнал его на середине моста – Трент, пританцовывая, балансировал на перилах.
– Ты куда нацелился? – спросил Брофи, стаскивая приятеля вниз.
– Засвидетельствовать почтение. И ты со мной. Идем в Зал.
– Плохая идея.
– У меня полным-полно плохих идей. – Трент оттолкнул друга и бросился наутек.
Неразлучная парочка мигом пересекла Ночной рынок, и только на середине лестницы силы наконец оставили сына Креллиса.
Дальше поднимались медленно, тяжело. К тому времени когда они, войдя в Зал Окон, приблизились к телу Селидона, Трент уже протрезвел. Беспричинная веселость ушла, сменившись молчаливой угрюмостью. Переодетый в белое, усыпанный зимними цветами, наследник Зимы лежал на похоронном помосте в центре помещения.
