Никита задумчиво пощелкал по стакану.
– Ты думаешь, у нее оружие есть?
– Пистолет табельный. В случае чего будет стрелять на поражение, даже не сомневайся! Далеко не убежим. Да и железка эта мешать будет.
– Да… – Никита задумался.
Они молча допили пиво и побрели по набережной, потом свернули на дорожку, ведущую в парк.
– Слушай, мне все это не нравится, – произнес наконец сисадмин.
– Что именно?
– То, что мы с тобой совершенно серьезно обсуждаем кражу из музея. За это сажают, между прочим. Надолго.
Сати вздохнула.
– Хотя… Под залог могут выпустить, – неуверенно сказал Никита.
– Под какой залог? Откуда у тебя столько денег? Ну, допустим, за одного из нас залог внесет контора. Но на другого-то у шефа средств точно не хватит!
Сисадмин почесал в затылке, пошевелил губами, размышляя о чем-то серьезном.
– Чего притих? – подозрительно спросила Сати.
– Думаю. Думаю о том, кто нужнее нашей конторе: коммерческий журналист или системный администратор, – признался Никита. – За кого залог вносить будут. Кажется, за меня. Журналюг в конторе много, а сисадмин один.
Сати обиделась.
– Посмотрю я, как вы без меня рекламные тексты писать будете, ага…
Издалека доносились звуки музыки: возле входа в парк находилась крытая беседка, по выходным дням там играл военный духовой оркестр. Традицию эту заложил последний генерал-губернатор. Летом вместо военных в беседке располагались музыканты местного симфонического оркестра, и тогда со всего города в парк съезжались любители классической музыки. Оркестром горожане чрезвычайно гордились, дирижера, милого интеллигентного человека, этнического немца, нежно любили и уважительно величали «маэстро». Под его управлением симфонический оркестр получил международную известность, разъезжал по зарубежным гастролям, но, возвращаясь домой, музыканты неизменно собирались в беседке и радовали прогуливающихся в парке горожан бесплатными концертами.
– Чтоб не посадили, украсть надо так, чтоб не заметили, – назидательно продолжил Никита как ни в чем не бывало, не обращая внимания на надувшуюся Сати. – Чтобы подозрение на нас не падало.
– Гениально, – пробурчала она. – Давай расскажи, а я послушаю. Поведай, как вынесешь из музея железяку в два метра.
– Ну уж и в два…
– Да и тяжелый он, наверное, мечуган-то!
– Это да… Мало того что тяжелый, так он еще и небезопасный. Мага искать надо. Чтоб сразу же ему вручить… а там уж он как хочет, так пусть и крутится, – заявил Никита.
– Маг бомжует, – вздохнула Сати. – Позвоню в понедельник в отдел соцзащиты, узнаю, ведут они по бомжам какую-нибудь статистику или нет. Но думаю, что нет. А бродяг у нас в городе, Никита, сам знаешь… много. Среди них этого гада найти – все равно что иголку в стогу сена отыскать.
Она задумалась.
– Даже не знаю, что проще? Музей ограбить или бомжа отыскать?
Они долго бродили по парку, то удаляясь от здания музея, то приближаясь, сверля взглядами окна за ажурными решетками, разрабатывали планы один другого хитроумнее, пока наконец выдохшийся Никита не предложил пробраться в музей по каминной трубе.
– По какой трубе? – удивилась Сати. – Там и каминов-то нет. Раньше, может, и были, когда генерал-губернатор жил. А сейчас нету. И вообще пора, Никита, мозговой штурм пора заканчивать и по домам ехать. Ничего мы сейчас не придумаем.
– Я в выходные еще подумаю, – пообещал сисадмин, предварительно оглянувшись.
– Подумай. Жену, главное, на дачу не пускай. Вдруг засада там!
Мелькали за окном машины знакомые картинки: городские пруды с фонтанами, высокие тополя, старинные особняки красного кирпича. Величественно проплыло здание геологического музея за кованой фигурной решеткой. Потом автомобиль свернул на проспект, и потянулись пейзажи попроще: серые пятиэтажки, неотличимые друг от друга, коммерческие киоски, замусоренные автобусные остановки. Сати откинулась на спинку сиденья и устало закрыла глаза.
– Никита, какая у нас выдалась пятница, а? Врагу не пожелаешь!
– Во-во! Сегодня ж тринадцатое число как раз! Народ-то в конторе отмечает уже!
Он резко затормозил перед выбоиной в асфальте и выругался.
– Когда уже на твоей улице дорогу починят!
– А вот за дороги в городе не я отвечаю. На следующей неделе пресс-конференция у мэра, хочешь, пойдем вместе. Сам и спросишь.
– Заняться мне больше нечем?! И без того работы навалили. Локальную сетку в бухгалтерии делать. Колдуна какого-то искать. Да еще и мэр. Нет уж!
Наконец белая побитая «японка» осторожно вползла в зеленый тенистый двор и остановилась возле подъезда. Сати вылезла из машины, вздохнула. Настроение было паршивое.
– Ладно, – сказала она. – До понедельника! Звони, если что. Я в контору завтра приеду с утра, рекламный отдел будет к выставке готовиться, надо с ними потолковать насчет клиентов из другого региона…
Никита кивнул и тронул машину.
Сати пошла к подъезду, шаря по карманам в поисках ключей. Ключи могли оказаться где угодно: на столе в редакции, в машине у Никиты, на проходной или в типографии. На этот раз они, к счастью, обнаружились на месте: в кармане рюкзачка. Сати рассеянно поздоровалась с соседской бабкой, сидевшей на лавочке. Седая и востроглазая бабка благосклонно кивнула в ответ. Она относилась к Сати неплохо, но визиты Никиты не одобряла, считала, видимо, что молодая соседка могла бы найти кого-нибудь получше, чем бритый наголо сисадмин.
Всю ночь Сати снились кошмары: то подозрительные личности, что были у Никиты на даче, то какие-то грязные и немытые городские бомжи, то гулкие просторные залы художественного музея. Неподалеку от музея, многозначительно поглядывая на вход, прохаживался взвод милиционеров.
В шесть утра она проснулась окончательно и поняла, что заснуть больше не удастся. Прошлепала в ванную, мрачно посмотрела на себя в зеркало, плюнула: радоваться, скажем прямо, было нечему. Соображая, как жить дальше, Сати размазала по лицу тональный крем, поняла, что жить дальше не хочется, оделась, накинула черную куртку, засунула в рюкзак непрочитанные газеты и потащилась на автобус.
Народу на остановке не было. Сати сначала удивилась, потом вспомнила, что день субботний и горожане еще спят. Автобус подошел почти пустой, только кондукторша сонно покачивалась на своем месте, да молодая мама с ребенком сидела у окна. Сати доехала до речного вокзала, пересекла сквер, поднялась к редакции и долго звонила в дверь, дожидаясь вахтера.
– Что, никто еще не подошел? – вяло спросила она, расписываясь в журнале за ключ от кабинета. – Отдела рекламы тоже нет еще? Ну, блин… а сами обещали к восьми часам подтянуться.
