– А то, что он в машине у меня лежит, – не опасно? – буркнул сисадмин.
– И это опасно, – вздохнула Сати. – Вот поэтому я сижу тут с утра и думаю о том, что пора уже, блин, место на центральном кладбище заказать. Самое здравое решение!
– На центральном? – поразился Никита. – Ну ты даешь! Да туда очередь знаешь какая? Если ты сейчас заявку подашь на место на центральном кладбище, тебе только лет через пять похорониться там разрешат! Так что жди!
– Господи, везде бюрократия! – пробормотала Сати с досадой. – Даже помереть просто так нельзя!
– Да почему нельзя-то? – Сисадмин вынул изо рта жвачку и прилепил ее на подоконник. – Можно. Только ты кладбище другое выбери. Поскромнее. На периферии быстрее очередь идет. Там года через два место получишь.
– На периферии скучно…
Они помолчали.
– Слушай, Никита, – нарушила молчание Сати, сосредоточенно размышляя о чем-то. – Свози меня завтра после планерки в новый торговый центр, ну, в тот, что открылся недавно возле центральной площади.
Никита озадаченно почесал в затылке.
– Зачем это? – подозрительно спросил он. – Хочешь саван прикупить?
– Туфли. Туфли нужны срочно. Я как раз видела рекламу в нашей газете: в торговом центре салон обувной. Хорошая обувь и со скидкой!
Сисадмин подумал немного.
– Зачем тебе туфли? Ты же только что собиралась покончить с собой. Я так и знал, что ты передумаешь! Вечно у тебя семь пятниц на неделе!
Сати вытянула ноги и снова критически оглядела кроссовки.
– Понимаешь, я вот подумала, – в раздумье начала она, – ведь совершенно не в чем будет лечь в гроб. Совершенно не в чем! Абсолютно! Придется покупать новые туфли. Старые-то у меня…
– Да у меня денег на бензин… А в кроссовках в гроб лечь нельзя?
– Несолидно как-то, – поморщилась Сати. – Мне же не марафон бежать! А деньги на бензин я могу занять. У меня немного еще осталось. Ну и потом… ну не в саване же, в самом деле, мне… ну, ты понимаешь. Это же просто глупо! Несовременно! А кроме джинсов у меня ничего приличного нету, даже стыдно. Так что, когда поедем в торговый центр, куплю еще платье. И сумку в тон! И еще восковые пластины для депиляции. – Она вздохнула. – Разориться можно, сколько всего надо. С другой стороны – свои-то похороны ведь не каждый день бывают!
Никита хмыкнул.
– Я смотрю, ты хочешь лечь в гроб во всей красе, – заметил он. – С новой сумкой. В новых туфлях. А пластины для депиляции возьмешь с собой?
Некоторое время Никита молчал, борясь со смехом, наконец не выдержал и расхохотался.
– Смейся, смейся! – осуждающе сказала Сати. Она вытащила из кармана смятый листок с портретом Тильвуса и развернула. – Лучше бы подумал, в чем на похороны придешь. Это очень важно.
– Нет у меня ничего такого, что бы можно было на твои похороны надеть, снобка несчастная! Ты ж меня без черного пиджака и на кладбище небось не пригласишь?
– Даже не мечтай.
– Ну вот! Зато у меня есть джинсы новые… камуфляжные. Подойдут?
– Может, обойдемся в такой день без джинсов, а? – с упреком сказала Сати, разглядывая фоторобот. – Еще в шортах явись!
Она свернула листок и убрала обратно в карман.
– Ничего не поделаешь, придется отменять собственные похороны. Сначала пополним гардероб.
Никита покачал головой:
– Чего это тебя на мысли о похоронах потянуло?
Сати глянула на часы и поднялась.
– И тебя сейчас тоже потянет, – пообещала она. – Собирайся, соучастник! Едем к заказчику. Помнишь, я вчера говорила?
– Помню. А кто у нас заказчик?
– Ритуальное агентство «Земля и люди».
Ритуальное агентство располагалось неподалеку от Красной линии в красивом старинном особняке.
– Небедно живут, – заметил Никита, окидывая оценивающим взглядом дом красного кирпича. – Слушай, ты иди, а я машину перепаркую, а то как бы гаишники не привязались. Или подожди меня тут минут пять, я быстро.
– Я подожду, – согласилась Сати, шаря в сумке в поисках блокнота. – Ой, Никита, гляди, опять «десантники»! Ну, сейчас про истинное имя Бога спрашивать будут.
– Как знать. – Заметив «десантников», сисадмин довольно потер руки. – А может, просто захотят узнать, почему так много зла на земле? В последний раз у меня про это допытывались.
– Спорим на пиво, что про имя спросят! Про имя! Спорим?
– Да погоди ты! – отмахнулся Никита и выжидательно уставился на «десантников» – молодую пару, что направлялась к ним, улыбаясь широко и доброжелательно.
– Здравствуйте, – нетерпеливо поздоровался Никита.
– Здравствуйте, молодой человек! Если у вас есть время… словом, не хотите ли вы поговорить о Боге?
Сисадмин задумался.
– О Боге… – он вздохнул. – Конечно. Что бы вам такого о себе рассказать?
– Сам великий Пушкин писал, если вы помните, буквально такие строки: «Гроб качается хрустальный»! Понимаете?! Сам Пушкин! Вот погодите буквально минуточку, я проведу вас в наш выставочный зал, сможете взглянуть сами!
– На хрустальный гроб, что ли? – недоверчиво спросил Никита, вынимая из кофра фотоаппарат.
Заместитель директора ритуального агентства, маленький лысый человечек с ясными голубыми глазками, торопливо просеменил к двери.
– Зачем хрустальный? Ну, конечно, если бы наш клиент, вернее, если бы его родные заказали хрустальный, мы бы обеспечили им буквально хрустальный. Последнее желание клиента – закон! Если человек хочет лежать в хрустале и может за это заплатить – так в чем проблема, спросите вы?! А я вам отвечу, что никаких проблем буквально нет! Не возражаете, если начнем с небольшой экскурсии по фирме? Чтобы вы прониклись, так сказать. Директор наш очень огорчился, что не сам… но у него важная встреча с зарубежными коллегами. Ведем переговоры на поставку эксклюзивных гробов и урн для праха. Некоторые предпочитают буквально кремацию, – извиняющимся тоном проговорил он. – Но, конечно, основная масса выбирает традиционное захоронение.
Сати зашла вслед за заместителем и Никитой в просторный светлый кабинет директора агентства, обставленный дорогой добротной мебелью, и огляделась.
На стеклянном журнальном столике рядом с чашкой кофе лежала свернутая газета. «Профессиональное сообщество специалистов похоронного дела», – прочитала Сати и покачала головой.
– Вы дипломы сфотографируйте, это буквально очень важно! Вон те, что на стене висят!
– Сфотографируем, – отозвался сисадмин, с интересом рассматривая развешанные в застекленных рамочках дипломы. – Много у вашей фирмы наград, я погляжу!
