– Стараемся! Вот этот диплом непременно запечатлеть нужно, вот «Первое место в конкурс оформителей траурных венков»!
Пока Никита занимался съемкой, Сати от нечего делать разглядывала директорский стол. Судя по всему, директор был человеком аккуратным: бумаги убраны в папки, карандаши заточены, ручки – в специальной подставке. Она вспомнила собственное рабочее место и вздохнула. Возле настольной лампы стояла фотография в рамке: молодой веселый парень улыбался в объектив широко и нахально.
– Нашего директора брат, – с готовностью пояснил зам. – А это сестра его. Замуж вышла буквально недавно.
– Брат небось тоже в бизнесе? – солидно поинтересовался Никита, щелкая фотоаппаратом.
– Брат? – Зам немного замялся. – Он… э… в бизнесе, да. Только немного в другом…
– А что, директор ваш классику почитывает? – Сати взяла в руки небольшой томик. – «Повести Белкина»?
– Буквально любит! – Зам просеменил к двери. – Очень начитанный человек. Прошу за мной! Взгляните на выставочный зал, на образцы продукции!
– Да нам бы буклетик вашей фирмы – и все!– торопливо проговорила Сати, не горевшая желанием близко знакомиться с образцами продукции.
Они вышли в коридор, отделанный белыми пластиковыми панелями.
– Вы понимаете, ведь на протяжении многих десятилетий… ну, вы понимаете, о чем я говорю… на протяжении десятилетий наши люди вынуждены были получать буквально убогие посмертные услуги! Нищенские!
Зам остановился и огорченно всплеснул ручками.
– Что они имели, спросите вы меня?! Так я отвечу! Обитые красным ситцем гробы они имели! Жестяные венки с восковыми цветами, памятник из мраморной крошки! И это все! Формальный подход к делу, все обезличенно! Ну, конечно, и тогда были люди, которых хоронили буквально достойно! Если вы директор гастронома или первый секретарь горкома, так будьте уверены, уж вас похоронят! Но сейчас необязательно быть директором овощебазы, чтобы захорониться как все приличные люди! Вы понимаете?
– Э… ну да, – сказала Сати, косясь на роскошный стенд, где под стеклом виднелись красочные объявления: «Изготовление портретов на памятники, бронзовые буквы и аппликации на надгробные плиты, урны для праха и лампады из бронзы, фарфора и нержавеющей стали, контейнеры для хранения ДНК усопшего. А также большой выбор статуй и надгробных композиций из бронзы и фарфора».
– А что значит «гробы серийные и эксклюзивные»? – полюбопытствовала она, тыча пальцем в объявление.
Замдиректора просиял.
– Желаете взглянуть? – с готовностью спросил он. – Есть специальные модели буквально для дам – грациозные, изящные!
– Э… лучше буклетик, – пролепетала Сати. – А что, для дам эти самые… модели… они какие-то особенные?
– Мы каждому клиенту стараемся что-то особенное предложить, – со сдержанной гордостью произнес зам. – И потому, заметьте, конкурентов у нас буквально нет! Захоронить достойно – дело тонкое, щепетильное! Тут нужно отталкиваться от индивидуальности усопшего! Если усопший желал эксклюзив, так вы спросите меня – неужели мы не выполним волю покойного?! Буквально все, что он хотел: гробы шестиугольной формы и прямоугольной, с ручками и без, с резьбой, лакировкой, европейского качества! Из самых различных пород дерева: орех, дуб, ясень, красное дерево!
Он поглядел на Сати и Никиту, наслаждаясь произведенным впечатлением.
– Скажу больше! Если человек хочет получить штучную вещь, единственную в своем роде, он обращается к дизайнеру. Так спросите меня, почему такой вещью не может быть гроб?!
– Действительно… – несколько опешив, сказала Сати. – В самом деле. Я как-то не подумала. А нам бы букле…
– Прошу в мой кабинет! – Зам двинулся по коридору. – Уникальные, дизайнерской работы гробы! За рубежом очень распространено, кстати!
– Что распространено? – нервно спросил Никита, переглянувшись с Сати.
Та незаметно кивнула в сторону замдиректора и выразительно покрутила пальцем у виска.
– Гробы в виде автомобиля, самолета, футляра для скрипки. Покупают буквально как предмет интерьера! Мебель для спальни, журнальные столики, скамьи и так далее.
– Предмет интерьера?!
– Сейчас покажу снимок: гробик в виде кофейного столика со стеклянной столешницей. Авторская работа! К сожалению, вкусы наших клиентов буквально консервативны, эксклюзив пока не заказывают… но если пожелают – всегда! Буквально – всегда!
Кабинет заместителя был обставлен попроще, чем директорский, зато выходил окнами прямо на Красную линию. За столом возле входа сидела средних лет дама в очках, увешанная бусами из полудрагоценных камней, и листала журнал «Ландшафтный дизайн современного кладбища».
– Вероника Григорьевна, – уважительно отрекомендовал ее зам. – Большой специалист по организации похорон, устроитель гражданских траурных обрядов. Кроме того, заведует литературной частью – пишет буквально прекрасные эпитафии. Заказчики очень довольны! А это товарищи из газеты. Вы присаживайтесь, я сейчас фотографии найду…
Вероника Григорьевна вставила папиросу в длинный мундштук и окинула Сати с Никитой снисходительным взглядом.
– Эпитафии, молодые люди, написание эксклюзивных авторских надгробных надписей – это настоящее творчество, – с достоинством сообщила она. – Творчество, обращенное к вечности!
– Они тут все ненормальные, в этом агентстве, – пробормотала Сати сисадмину, пока зам рылся в груде фотографий. – Все до одного. И директор такой же, наверное.
– А что ты хочешь! – так же тихо ответил он. – Работа такая…
Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,
С любовью, леностью провел веселый век,
Не делал доброго, однако ж был душою,
Ей-богу, добрый человек!
– неожиданно продекламировала Вероника Григорьевна с чувством. Сати и Никита переглянулись.
– Это вы сами сочинили? – с уважением спросил сисадмин. – Здорово!
– Нет, это Пушкин, – отозвалась Вероника Григорьевна, щелкая зажигалкой. – Мне чужой славы не надо.
– Не позорь ты меня! – прошипела Сати приятелю и повернулась к даме: – Конечно, он! А мы так сразу и подумали – Пушкин это! Я смотрю, у вас все тут с Пушкиным на дружеской ноге!
– А как же он сам на себя посмертную эпитафию написал? – не унимался Никита.
– Заранее побеспокоился, – пояснила Вероника Григорьевна.
Зам наконец отыскал буклеты, и Сати облегченно вздохнула.
Она подошла к столу и принялась перебирать красочные брошюрки.
– Этот текст использовать будем?
Зам кивнул, Сати поставила крестик на обложке.
– А этот?
Да, тень твою никто не порицает,
