– Массовой? А сколько змей сбежало?
Хамер вздохнул:
– Две штуки. В жизни не встречал такого преувеличения. «Массовой атаке»… И туда же, берутся писать криминальные репортажи! «Было украдено восемь попугаев на общую сумму…»
– Ты про змей, про змей прочитай…
– «Также злоумышленники похитили террариум с пресмыкающимися, в котором находилось… так, ну это… а, вот! „Обнаруженные возле входа осколки стекла недвусмысленно доказывают, что террариум был разбит по неосторожности и змеи вырвались на свободу! Горожанам грозит серьезная опасность“! Украли, украли эксклюзив, прямо из рук вырвали, – сокрушенно сказал криминальный корреспондент, свернул газету и бросил на стол. – Жди теперь, пока еще чего ограбят. Да… мелкие какие-то в этом месяце преступления… несерьезные! То лист фанеры со стройки сопрут, то пирожки из вокзального буфета стащат. О чем писать?! Прямо хоть сам иди и… – Он снова вздохнул, полез в ящик стола, где обычно держал сигареты, но тут же спохватился и покосился на Сати.
– Я все вижу, – многозначительно сказала она, отламывая шоколадную дольку. – Тренируй силу воли. У мужчин сила воли знаешь, какая должна быть? Как… как кремень! Понял?
– Эх, да сила воли-то у меня и без того как кремень, только курить почему-то все время хочется…
Он прихватил пластинку антиникотиновой жвачки и направился к выходу.
– Игорь, а Интерфакс ты обработал? – крикнула вслед Сати. – Я на этой неделе за него отвечаю. Обработал или нет? Имей в виду, если ты его до обеда не сдашь, я тебя…
– А еще у меня нервы железные, – объявил Хамер и исчез за дверью.
Расправившись с шоколадом, Сати отодвинула пачку рекламных заявок, снова развернула газету со статьей о строительной фирме «Папа Карло» – начальнику рекламного отдела еще предстояло разобраться со всей этой историей – и злорадно взглянула на фотографию директора. Не желающий платить заказчик всем своим видом излучал прекрасное настроение, добродушие и платежеспособность и совершенно не подозревал о том, какая ужасная участь грозит ему в недалеком будущем.
– Вот так-то, – ехидно сказала Сати, щелкнув по фотографии. – Конец тебе скоро, дорогой неплательщик!
В рюкзаке запищал сотовый телефон. Сати не глядя вытащила мобильник и нажала кнопку.
– Привет, Никита. – Она открыла файл со статьей о морском курорте. – А? Да так, ничем особенным. Только что с рекламодателем побеседовала, который платить не желает. Да вот так… не хочет – и все тут! А теперь вот туристическому агентству статью допишу. Про теплое море, ага. В котором купаться нельзя.
– Не стыдно народ дурить? – сурово поинтересовался сисадмин.
– Стыдно, конечно, да что делать? – Сати с минуту изучала собственный текст, потом решительно свернула файл и открыла пасьянс «Косынка». – Надо же как-то на хлеб с маслом зарабатывать. Ну до тех пор, пока не выйду замуж за олигарха какого-нибудь. Или за нефтяного магната.
– Где ты его найдешь? – хмыкнул Никита. – У нас в крае и нефти-то нету.
– Нефти нет, а магнаты должны быть, надо только поискать хорошенько, – не согласилась Сати. – А ты где? Опять в баре? А ты вообще от барной стойки отходишь хоть иногда? Чего? Знакомых админов встретил? И теперь у вас каждый день – день сисадмина? Понятно… Загорал бы лучше, чем пиво пить.
– День-шмень… что бы я без твоих советов делал? – проворчал приятель. – Скажи лучше, на макаронную фабрику съездила? А на комбинат по производству сгущенного молока?
– На фабрику мы с Аверченко еще позавчера съездили, – ответила Сати, разглядывая «Косынку»: пасьянс не сошелся, и она, подумав, принялась раскладывать заново. – Фабрика-то еще ничего, я не очень переживала, знала, что уж сухие-то макароны Аверченко лопать не станет. А вот на комбинат, где сгущенку делают, я с ним ни за что не поеду. Боюсь, что предприятие убытки понесет колоссальные!
Никита засмеялся.
– Да-да! Я с ним вчера в ресторан ездила, так до сих пор стыдно. Шеф-повара чуть удар не хватил. А повариха, помощница его, бочком-бочком подходит ко мне и шепчет на ухо: «Что ж вы мальчика совсем не кормите?» Представляешь?! Я его еще и кормить перед выездом должна, оказывается!
Она фыркнула, переложила две карты пасьянса и продолжила:
– И заметь – ресторанщики еще снимков его не видели. А как увидят, так небось тоже платить откажутся. Так что я тебя буду ждать, вместе на комбинат и съездим. Ты же скоро приедешь?
– Скоро, скоро…
– Вот и хорошо. Тогда молочный комбинат пусть подождет немного. А я пока лучше слоган клубу компьютерных игр «Акела» сочиню. Директор уже звонил, спрашивал. Он еще раз рекламку заказал, четверть полосы, негусто, конечно, ну да ладно… Представляешь, – оживилась Сати, продолжая раскладывать пасьянс, – мужику сорок лет, а он в игрушки рубится по семь часов в день! Еще и мне принялся объяснять, да я все равно не поняла ничего. – Она задумалась, созерцая «Косынку».
– Сочиняй, сочиняй. Работай, пока другие отдыхают.
– И, наверное, из-за этого снова чушь какая-то снилась, – не слушая сисадмина, продолжала Сати, заканчивая пасьянс. Он в очередной раз не сошелся, и Сати с досадой закрыла «Косынку». – Ерунда полная! Какая-то баталия средневековая… только не такая, как в кино показывают, где загорелые накачанные мужики скачут на лошадях и красиво рубятся сверкающими мечами, а реалистичная довольно-таки. То ли вечер, то ли ночь, пыль кругом, все мутное, серое, ничего толком не разглядеть. Вроде какие-то военные действия, но как-то некрасочно все. Не Голливуд, в общем. Малобюджетный фильмец, и актеры незнакомые. Да и звука почему-то не было.
Никита хмыкнул в трубку.
– И я еще думаю: кто с кем воевать будет – в этой мешанине и не разобрать. То ли дело, когда дома сидишь у телевизора! Красиво… и главного героя покажут опять же. А он обязательно на белом коне и собой – красавец! – продолжала Сати, зажав трубку плечом и роясь в папке с надписью «Срочные заявки». – А тут, во сне-то моем, какие-то потные грязные мужики. Совсем неинтересно, но смотрю, деваться-то некуда. Стою себе в сторонке, возле стены, а стена прямо как настоящая, шершавая такая, теплая. Вдруг глядь – какой-то человек нарисовался и тоже в сторонке встал. Стоит и спокойно на все это безобразие смотрит. А я еще думаю, странно, почему это он бездельничает? Народ вроде как сражается, а этот без оружия, стоит и смотрит.
– Зритель? – предположил сисадмин. – Вроде тебя?
– Вряд ли. Ощущения у меня такие были, как будто он тоже участие в битве принимает, но как-то… как-то не так, как все остальные. – Сати вытащила смятый листок и уставилась на него, не веря своим глазам. – Господи, мне ж еще на прошлой неделе надо было написать текст птицефабрике «Речная»! А я забыла! Вот увидишь, начальник рекламы меня убьет…
Она прицепила листок на видное место, чтоб не забыть, и продолжила:
