В редакции «раб лампы» повел себя странно: принялся бегать из угла в угол и вполголоса что-то бормотать.
– Нет, это невозможно, невозможно. – Голос его доносился то из кухни, то от окна. – Остаться и ждать? А что будет дальше? Джулис, ты прекрасно знаешь, что будет дальше. Он не отступит. А я?
– Да замолчи ты! – прикрикнула на него Сати и обратилась к Никите: – Знаешь, надо заметку написать, заклеймить, так сказать! Жаль, я номер не заметила, а то быстренько бы выяснила, в каком автопарке этот лихач работает. Ты видел, как он мчался?! А я ведь на пешеходном переходе была! А если б ты не позвонил? Если б я не остановилась?!
Никита снова почувствовал противный холодок под ложечкой.
– Смотреть по сторонам надо, а не о блондинах мечтать! – отрезал он.
– Блондины-то тут при чем?!
Шаги Джулиса стихли.
– Отчего ты не хочешь пожить в сквере у Тильвуса? – умоляющим голосом спросил он. – Недолго, пока все не… ну я хочу сказать…
– Опять? – удивилась Сати. – Ты слышишь, Никита? Снова этот бред! С какой стати я должна жить в сквере?
– Не хочешь? Не хочешь?
– Конечно не хочу!
– Ну тогда моя совесть чиста! Я сделал все, что мог! Я пытался… все видели, что я пытался? Так и передайте великому магу – Джулис пытался! В конце концов, собственная жизнь мне дороже!
– Да что пытался-то? – насторожился сисадмин.
– Неважно. Этого я не могу сказать. Иначе – смерть. Просто… просто один мой знакомый… нет, не могу!
Он топнул ногой.
– Больше я ничего сделать не могу! Да и вообще – с какой стати?! Главное – унести ноги. А вы тут – как хотите…
Сати и Никита переглянулись.
– По-моему, у него крыша поехала, – неуверенно предположила она. – Наша жизнь его доконала. Сам знаешь, у нас в конторе рано или поздно все умом трогаются. Ну кроме меня, само собой.
– Пусть я лучше навек останусь невидимым, чем познаю гнев могущественных магов, – отчаянным голосом продолжал Джулис.
– Каких еще магов? – удивилась Сати. – А ты-то тут при чем?
– Да он, видать, боится чего-то, – сказал Никита. – Трясется, как заяц!
– «Трясется, как заяц, трясется, как заяц»… Да, я, может быть, не очень смел, это так, – забормотал Джулис. – Но вы просто не знаете… Не всем же быть храбрецами, я же, в конце концов, не Воин Сновидений! Я не трус, я осторожный. А осторожные люди живут дольше, это всем известно. Словом, я покидаю вас, – объявил он решительно. – Ухожу прямо сейчас. Возможно, я все же попаду в Доршату и кто-нибудь сжалится надо мной и снимет заклинание… а потом я исчезну и буду жить так тихо, что никто меня и не найдет. И в конце концов все забудут о моем существовании. А мне только того и надо. Пора смываться! Это лучше, чем сидеть и дожидаться, пока меня прикончат!
– Кто это тебя прикончит? – поинтересовался Никита. – Маги?
– Вот именно! – воскликнул невидимка. – Они! Могущественные и безжалостные!
Словно ураган пронесся по комнате, натыкаясь на столы, переворачивая и отшвыривая стулья. Папка на столе криминального корреспондента сама собой упала на пол, белые листы разлетелись по полу.
– Не знаю, про каких ты магов сейчас толкуешь, но вот за это Хамер тебя точно убьет, – пообещала Сати, удивленно провожая глазами невидимый вихрь. – С особым цинизмом и жестокостью.
– Я покидаю вас! Ухожу!
Сати передернула плечами:
– Покидай, плакать не будем. Только как ты уйдешь? Каким образом?
– Очень просто, – продолжал бормотать невидимка. – Я видел у вас зеркало… а, вот оно…
Голос замер, словно Джулис остановился напротив большого зеркала, висевшего на стене возле входа.
– И что? Зеркало-то тебе чем поможет?
– Вы – ничего не понимающие в магии люди, – продолжал бормотать невидимка. – Зеркало – это вход. Любое зеркало – это дверь в другой мир…
– С чего ты взял? – удивился Никита. Он посмотрел на зеркало в простой светлой раме и пожал плечами. – Это, может быть, у вас, в царстве-государстве зеркало – это дверь. А у нас зеркало – это зеркало. Кусок стекла.
– Да-да, – не слушая его, продолжал бормотать Джулис. – Как я раньше не подумал. Словом, оставайтесь, и будь что будет. А с меня хватит! Пусть даже я попаду не туда, это все равно лучше, чем… Я устал. Прощайте!
Послышался звук удара, звон бьющегося стекла. Зеркало сорвалось со стены и разлетелось вдребезги, усеяв серебристыми осколками пол. Что-то тяжелое рухнуло возле стены, послышался негромкий стон.
Сати вытаращила глаза.
– Он что, попытался прыгнуть в зеркало?
– Похоже на то, – сдержанно ответил сисадмин. Хрустя осколками стекла, он подошел к стене.
– Слушай, придурок. Это было обычное зеркало, понятно? Самое обычное. Не врата в другой мир, не портал, не… что там еще у вас бывает? Просто стекло. А теперь его нет.
– Черт! – расстроилась Сати. – Проклятый раб лампы! Мне по твоей милости придется с завхозом говорить, объяснять, почему у нас в редакции разбилось зеркало! Докладную писать!
Невидимка снова застонал.
– Да, не так-то просто уйти отсюда, – дрожащим голосом произнес он.
– Прыгая в зеркала, ты точно далеко не уйдешь, – рассудительно заметил Никита. – Разве что до ближайшей психбольницы.
– Он зачаровал это зеркало, – в отчаянии пробормотал невидимка. – Зачаровал, отрезал пути к отступлению. Он догадался, что я попытаюсь…
– Ты о чем это? – спросила Сати, но невидимка не ответил. Послышалось шуршание, хруст стекла и неуверенные шаги.
– Куда ты? – окликнула она. – Эй, Джулис! Ты куда?
– В типографию, – раздался мрачный голос. – У них всегда есть «неприкосновенный запас», целых две бутылки. Я знаю, где они их прячут. А на улицу я больше ни ногой.
– А что так?
– Да так.
– А есть ты что будешь? – поинтересовалась Сати. – Я тебя кормить не собираюсь.
– Сам прокормлюсь, – буркнул Джулис.
Сати и Никита переглянулись.
– А ты, – добавил невидимка уже с порога, – все-таки иди в сквер к Тильвусу.
Дверь открылась и тут же захлопнулась со всего размаху.
Над городом витал теплый летний вечер.
– Ну вот, – сказала Сати, из окна машины разглядывая ярко освещенный театр музыкальной комедии и нарядных граждан, спешивших к парадной двери. – Как и советовал наш полоумный раб лампы, мы идем к Тильвусу. Но жить в сквере я все равно не собираюсь! А что это народу так много кругом? – прибавила она с некоторым недоумением.
