Сульг усмехнулся. Раз так, стоило ли говорить достопочтенным купцам, что норлоки наткнулись на горную тропу совершенно случайно, улепетывая от агрхов, когда по дороге в Сторожевую башню ввязались в стычку с отрядом, намного превосходившим их по численности. То, что это было большой глупостью, норлоки поняли быстро. Агрхи загнали их так высоко в горы, что реки далеко внизу казались блестящими серебристыми лентами, а облака проплывали совсем рядом.
Норлокам пришлось бросить своих лошадей, чтобы подняться еще выше, и вот тогда к своему изумлению они обнаружили, что горная тропа, соединяющая два государства, о которой так много говорилось в легендах Ашуры, действительно существует. Почти пять дней, пока агрхи не сняли осаду и не убрались восвояси, норлоки раздумывали, как лучше использовать свалившееся на них открытие. Под бурчание собственных желудков — скудные припасы были прикончены на второй же день — Сульг придумал то, что он назвал впоследствии громким словом «план», а Кейси обозвал «гнусной попыткой вытянуть деньги из доверчивых и богатых торговцев». Тиларм не без интереса выслушал соображения Сульга о беспошлинных караванах и тут же напомнил, что отныне все они вступают в конфликт не только с агрхами, но и с государством.
— Не то чтоб я был против, — добавил он и сплюнул в бездонную пропасть: в последние несколько часов они с Иламом проводили в состязании, кто дальше плюнет. — Просто хочу напомнить, что за помощь контрабандистам в Лутаке полагается виселица.
— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво спросил Илам, пытаясь плюнуть как можно дальше.
— Не прогуливал уроков в отличие от тебя, неотесанная деревенщина! — отрезал Тиларм.
— Забавно, — лениво обронил Кейси. — Беспошлинные караваны — чудесный способ поправить наконец наше финансовое положение. Оно меня несколько удручает, должен сказать.
— Виселица... — задумчиво протянул Азах. Он невнимательно прислушивался к разговору, разглядывая свое последнее приобретение — снятый с мертвого агрха кинжал с удивительной текстурой: лезвие его казалось почти черным. — Ух ты... гляди, Кейси... вдоль лезвия идет скважина для яда... А? Ну виселица, ну и что? — Он с досадой оторвался от созерцания клинка. — Но чтоб повесить, надо же сначала поймать, разве нет? Ну пусть ловят... интересно будет на это посмотреть...
Кейси захохотал. Он расположился на камнях с такой непринужденностью, словно возлежал на диване в роскошном доме своего дяди, и накручивал на палец золотую цепочку, последнюю уцелевшую у него драгоценность. Старинные перстни, украшавшие его руки, давно исчезли: их пришлось продать в первые же годы изгнания, когда норлокам частенько доводилось голодать. Покупателя-ювелира отыскал в Лутаке Тирк, и он же блестяще провел всю операцию. Сделка прошла на удивление быстро: увидев редкие камни, ювелир побледнел от волнения и заплатил не торгуясь. Кейси и Сульг явились на встречу вместе с Тирком в качестве охраны. Ювелир с опаской косился на Сульга, который по договоренности с другом хранил во время встречи зловещее молчание. В старой, продранной куртке, надетой прямо на голое тело, небритый, с отросшими темными волосами до плеч, он имел вполне бандитский вид. Пока перстни рода Кейси переходили в чужие руки, сам хозяин драгоценностей сидел в стороне и заливался смехом, представляя лицо дяди, когда тот узнает о продаже бесценных колец, — Кейси терпеть не мог своего родственника. Он так хохотал, что Сульг в конце концов вынужден был незаметно дать ему пару раз по ребрам, чтобы тот успокоился.
— Контрабанду в Рунон доставляют чаще всего морем, — рассуждал Тирк. Он улегся прямо на земле и подложил под голову свернутую куртку Тиларма. Но горами — это же выгоднее, чем фрахтовать корабль.
— К тому же зимой корабли в Рунон не ходят, — заметил Сульг.
— Именно. И если мы тут не помрем с голоду, имеет смысл спуститься в Лутаку и поискать какого-нибудь купца не из трусливых... предложить ему свои услуги проводников.
— Не помрем, — рассеянно сказал Азах, любуясь кинжалом. — От трех дней голодовки никто еще не умирал. В конце концов агрхи снимут осаду...
— В последнее время они гоняются за нами с таким упорством, что я начинаю подозревать: наши головы хоть сколько-нибудь да стоят, — безмятежно сообщил Кейси.
— Да уж, — хмыкнул Тирк. — Интересно, чья дороже?
— Есть какие-то сомнения на этот счет? — надменно поинтересовался Сульг. Он лежал на камнях, наблюдал за Иламом и Тилармом и колебался, не примкнуть ли к их состязанию. — Как бы то ни было, эта тропа будет приносить нам деньги!
Припомнив это, Сульг обвел глазами полупустой трактир и усмехнулся. Магия... Что ж, если люди считают, что норлокам-проводникам помогает магия — пусть так и думают.
— Риферс, — негромко окликнул Магистр, и его помощник, вздрогнув, очнулся от задумчивости.
— Извините, — пробормотал он. — Ваш рассказ очень интересен... на какое-то время я даже забыл где нахожусь...
Магистр скупо улыбнулся.
— Вот как? Что ж, я рад, что эти истории кажутся тебе интересными. Я уже рассказал столько, что кажется, теперь ты знаешь нашего Великого норлока гораздо лучше, чем я...
Риферс поспешно опустил глаза.
— Но, знаешь ли, в моих рассказах существуют большие пробелы, — продолжил Магистр. — У меня не было охоты интересоваться, чем занимались норлоки в Ашуре. Хватало других забот... Изредка мы говорили с Наставником... я предполагал, что изгнанники уйдут на Побережье, затеряются на его бескрайних просторах или подадутся в дальние страны на одном из кораблей, готовых всегда принять на борт здоровых и сильных парней... он же утверждал, что они никогда не уйдут от границ Доршаты... Он оказался прав: все же лучше знал своих воспитанников... Естественно, эти глупцы продолжали искушать судьбу, а клан Серебряной рыси понемногу стягивал вокруг них петлю... И через несколько лет в очередной сводке с пограничных территорий пришли кое-какие сведения... стало известно, что норлоки Сульга вляпались по-крупному, нос к носу столкнувшись с теми, кто разыскивал их на бескрайних просторах Ашуры.
Кто знал, что агрхи окажутся такими упрямыми. До монастыря сарамитов оставалось всего ничего, но пробиваться к воротам Сторожевой башни с боем через заслон кочевников норлоки не собирались: агрхов слишком много.
Сульг с досадой взглянул на кромку горизонта, где уже виднелись две серые высокие башни: ясно, что добраться до них в этот раз будет потруднее, чем обычно.
Он решил обойти Сарамитскую равнину через предгорья и выйти к монастырю с севера. Агрхи, словно разгадав его план, пустились следом. Более десяти дней они шли за норлоками, без передышки, изматывая своим преследованием, не давая отдохнуть их лошадям, пока наконец не прижали в ущелье возле бездонных болот.
Когда-то в этих неприветливых краях обитали кобольды. Разведчики воинственных кочевых племен, исследуя эти территории, поначалу не воспринимали всерьез жителей болот: небольшие существа с чешуйчатой кожей бурого цвета, похожие на собак, с маленькими рожками на голове вызывали не страх, а смех. Одетые в красные тряпки, они ковыляли на задних лапах, волоча за собой длинные голые хвосты, похожие на крысиные, и едва-едва достигали человеку по плечо. Однако норлоки прекрасно знали, что эта небольшая заболоченная равнина, поросшая искривленными деревьями, была вымощена костями тех, кто недооценил в свое время опасности кобольдов. Встреча с этими маленькими уродцами сулила только одно — смерть. Они не обладали грубой физической силой, но прекрасно компенсировали ее отсутствие хитростью, жестокостью и многочисленностью. Не хуже агрхов кобольды умели преследовать свою добычу, загоняя ее до полного изнеможения, и брали пленных только в том случае, когда появлялась необходимость в свежем мясе. Однако когда в этот дикий край пришли люди, кобольдам все же пришлось отступить. Никто не знал, куда делось их племя: слева было бездонное болото, справа — горы. Пройти через болота они не могли, поселиться в горах, где обитали гномы, которых кобольды ненавидели со всем пылом, — тоже. Но, так или иначе, сейчас лишь еле заметные тропы да заброшенные ямы-ловушки напоминали о том, что этот край принадлежал когда-то кобольдам. И каждый раз, натыкаясь на полуобвалившуюся нору или заросший бурьяном вход в покинутое жилище, Сульг горячо благодарил небеса за то, что кобольды давным-давно убрались с болот.
