— На север никак пробираетесь? — продолжал Хагон. — Давайте, то-то ктухи рады будут. Знак на дереве видели? Видели. Дальше поехали? Поехали. Ну, пеняйте теперь сами на себя! Потолкуем с вами сейчас, послушаем, чего расскажете. А может, вы дальше ехать передумаете?! И такое бывало.
Сарамит многозначительно хмыкнул и вместе с мальчишкой скрылся в кустах, уводя лошадей.
— А чего? — подхватил Шелтяк, подмигнув остальным. — Всякое случается! Понравится гостить — и задержишься. Тут у нас хорошо. Бежать некуда, прятаться негде. Лесок этот прочесать — плевое дело.
— Поговорим, — пообещал Хагон, заметив блеснувший взгляд Тальма. — Ребята у нас старательные… вмиг языки-то вам развяжут!
Сульг не расслышал, что сквозь зубы процедил в ответ Тальм.
Для человека немолодого и грузного Хагон двигался гораздо быстрее, чем этого можно было ожидать. Громадный кулак с размаху впечатался в челюсть норлока и отшвырнул его на землю.
— Открой рот еще раз — и зубов у тебя будет раза в два меньше! — рявкнул он. — Поднимайся! Поболтали, повеселились… — сказал он жестким голосом, следя, как Тальм поднимается на ноги и вытирает с лица кровь, — сейчас по-серьезному с вами потолкуем. Тешит! Свяжи-ка этого бойкого. — Он ткнул пальцем в сторону вестового. — Да про остальных не забудь!.
Хеган двинулся к зарослям, бросив Шелтяку:
— Приглядывай за этим, — он кивнул с сторону Айши. — Ишь, глаза бегают… не иначе что замыслил! Если чего — с тебя спрошу, ясно?
Шелтяк поправил пояс, на котором висел кинжал телохранителя, и обвел пленников тяжелым взглядом:
— Вот что, гости дорогие… Прямо скажем, многовато вас! И один выложит все, что нужно. Так что парочку, если что, прирезать можем запросто. Это я к тому, что по дороге не дурите, лишний раз не дергайтесь — проживете дольше! Хоть и ненамного.
Он кивнул лучнику, и тот отступил с тропы, уступая дорогу пленникам.
— Вперед, — скомандовал Шелтяк. Он, прищурившись, взглянул на Тальма. — А с тобой сам потолкую, как пора придет! — многозначительно пообещал он.
По берегу мутной речушки с желтоватой глинистой водой тянулись заросли кустарника. Хижины, сплетенные из прутьев и укрытые ветвями и охапками тростника, так искусно прятались среди кустов, что заметить их с первого взгляда было невозможно.
Хагон сделал знак остановиться и направился к одной из хижин, по дороге одергивая куртку и поправляя пояс. Рослый темноволосый парень, не говоря ни слова, забрал лошадей у Хели и сарамита и повел к реке.
— Серьезный народ, — заметил Айши. — Будут кожу сдирать?
— Может, и будут. — Сульг бросил взгляд на Тальма. — Зубы на месте?
Вестовой кивнул. Кровь на его лице уже начала подсыхать, разбитая губа вздулась.
Плетеная дверь хижины, скрипнув, отворилась, на пороге показался человек. Ростом он еле-еле дотягивал до плеча Хагона и рядом с русоволосым здоровяком казался щуплым подростком. Но в тонких руках угадывалась сила, и плавные, обманчиво-неторопливые движения наводили на мысль о змее, затаившейся перед броском. На узких плечах свободно висела одежда, буро-зеленая, цвета ивовых зарослей и выгоревшей травы. Казалось, шагни он в сторону — и не разглядеть среди полуоблетевшего кустарника и деревьев.
В руках человек держал меч Сульга и, разглядывая клинок, чуть усмехался тонкими губами. Айши напрягся, словно струна, не отрывая горящих глаз от приближающегося человека. Позади вразвалку, словно громадный медведь, шел Хагон и громко сопел. Шелтяк, вполголоса разговаривавший с сарамитом, заметив приближающихся, мгновенно затих.
В нескольких шагах от норлоков человек остановился и поднял взгляд. Глаза у него оказались цвета меди и узкими, как щели. Узким было и лицо с острым подбородком и высокими скулами, туго обтянутыми сухой желтоватой кожей. На этом лице не читался возраст, и лишь глаза — бесстрастные, немигающие — говорили о древности.
— Этот клинок я помню еще по Ашуре. — Человек говорил негромко, произнося слова так, словно все они состояли лишь из шипящих и свистящих звуков.
— Не думал, что доведется снова увидеть его… Он пролил столько крови, что в ней можно утопить любого из вас, — продолжал он, мельком взглянув на людей, что стояли рядом с норлоками. Глаза Хели округлились, он быстро взглянул на Сульга и вновь восхищенно уставился на меч.
— Только камней тогда не было. — Человек повернул клинок, внимательно рассматривая рукоять. — «Камни воина»… Хранят владельца клинка от смерти в бою… — Он чуть наклонил голову к плечу и быстро облизнул губы, мелькнул раздвоенный язык.
— Не ожидал… — повторил человек, усмехаясь каким-то воспоминаниям. — Когда Хагон принес меч — трудно было поверить своим глазам.
Великан за его спиной неловко переступил с ноги на ногу.
— Обычно Хагон сам разговаривает с теми, кто заходит на наши земли. В его руках люди расстаются с собственной кожей быстрей, чем змея — со старой шкурой… — Юнь-ти снова быстро провел языком по сухим губам. — Но мне стало интересно узнать, в чьих руках оказался этот меч… — Узкие желтые глаза уставились на Сульга. — Посмотреть на того, кто убил Великого норлока и завладел его клинком. Ведь по доброй воле ты бы его никому не отдал?
— Пожалуй, что так, — спокойно ответил Сульг.
Человек еле заметно кивнул кому-то за спиной норлока — ремень, туго стягивавший запястья, мгновенно исчез. Юнь-ти усмехнулся, быстро перевернул клинок рукоятью вперед и протянул норлоку.
— Рад видеть тебя в наших землях, Сульг, — прошелестел бесстрастный голос.
Хели ходил за Айши по пятам, словно тень.
— Ну скажи, как ты это сделал, а? — умоляюще канючил мальчишка.
— Отвяжись! — добродушно отвечал тот.
…Когда юнь-ти приказал освободить норлоков, Шелтяк быстро развязал Тальма, шагнул к Айши, но тот опередил его: одним движением телохранитель снял с запястий узкий ремень и протянул оторопевшему парню, ухмыляясь ему прямо в лицо.
— Развязался? Сам? — Шелтяк покрутил головой. — Как это?!
— Перегрыз! — весело ответил Айши и указал на рукоять кинжала, красовавшегося у Шелтяка за поясом. — Вернуть не хочешь?
Тот вытащил нож, торопливо отстегнул ножны.
— Забирай. Извиняйте, что так вышло. — Он покосился на Тальма. — Не знали, кто вы… что Хи-шам вас знает.
— Бывает, — покладисто согласился Айши. Парные кинжалы, спрятанные в складках его одежды, так и не обнаружили.
Хагон пошарил по карманам и протянул тонкий шелковый шнур.
— Лутака? — поинтересовался он, глядя в непроницаемые черные глаза телохранителя.
Тот улыбнулся, оскалив белые зубы, Хагон покрутил головой и хмыкнул.
— Перекусить сообразим сейчас, — продолжал Шелтяк. — Хели, быстро тащи харчи! Слышал, что Хи-шам велел?
