— Болит. По ребрам попал. С-сволочь.
Моя злость снова вскинулась и лязгнула цепью. Я хмуро произнес:
— Этому уроду тоже мало не показалось.
Я помог Максу снять футболку. В том месте, куда Клавкин муж засветил ему топором, вскоре обещал возникнуть здоровенный синяк.
По лестнице осторожно спустился Костик. Оглядел комнату, поморщился. Перевел взгляд на Макса.
— У тебя подбородок весь в крови, — сказал он. — Я сейчас из машины аптечку принесу.
— Топорище бл…дское по зубам стукнуло, — отозвался Макс. — Погоди, вместе сходим.
Он кое-как поднялся. Вдвоем они вышли на улицу. Я выглянул в окно, но ничего не увидел.
Сзади скрипнула дверь, и я обернулся. Ирка вышла на свет, прикрывая обеими руками разорванное платье. На нее было больно смотреть.
— Ну что за козел, а, Ирка? — спросил я, прикинувшись, что ничего не заметил. — Он же в Макса топором кидался!
— Я видела. Я пойду, детей успокою, — сказала она грустно.
Через пару минут плач утих.
Ирка вернулась. Ни слова не говоря, подняла с пола несколько неразбившихся тарелок, пару стаканов и кухонный нож. Взяла веник, собрала осколки.
— Петь, мне нужно умыться, — сказала она потом. — Пусть ребята не заходят.
Я молча кивнул и вышел во двор. Она не выключила свет. Сквозь линялые занавески я прекрасно видел, как она расстегнула пуговицы и сняла платье. Повернулась ко мне спиной и подошла к умывальнику. «Рыжие волосы. Худенькое тело. И очень красивые ноги», — отметил я.
Мне вспомнилось старое видео, которое мне случилось увидеть в детстве — там парень тоже стоял и смотрел, как девушка раздевается у себя в спальне, зная, что он стоит и смотрит, а он знал, что она знает. Эта обоюдная недосказанность всегда казалась мне чрезвычайно волнующей. Хотя, если по правде, досказать историю не составляло труда: парень сядет в свой американский седан, вернется домой, хорошенько помастурбирует и ляжет спать, а телке для этого даже и ехать никуда не надо.
Хлопнула дверца нашего автобуса. Макс и Костик шли к дому; Макс прижимал к губе пропитанный йодом кусок ваты. Я жестом остановил их. Макс открыл рот и хотел что-то сказать, потом глянул на меня и махнул рукой. Костик, прищурившись, смотрел в окно.
— Странно, — сказал он. — Такие тонкие ноги. Куда здесь ими ходить?
— У Наташки не хуже, — вспомнил Макс и сладко вздохнул. Но тут же схватился за грудь: дышать ему было больно.
— Парный секс на сегодня отменяется, — усмехнулся он. — Остается одиночный. На спине.
Ирка приоткрыла дверь:
— Не замерзли?
Она выглядела присмиревшей и виноватой.
Мы отвели Макса наверх и уложили на мягкую подстилку. Шериф загадочно глядел на нас. Потом произнес:
— Сами разобрались?
Макс кашлянул и болезненно поморщился. А Костик сказал вполголоса:
— Зря мы вообще сюда заехали, в эту… в это…
— Зато, если кто за нами и гнался, теперь уже точно со следа сбились, — предположил я.
— Может, и так.
Шериф перевел взгляд на меня. Потер в задумчивости подбородок. Сказал:
— Поменьше бы дрались. Зачем полезли?
На это мы не знали, что ответить. Задули свечку и улеглись.
— Только давай с утра пораньше двинем, — прошептал мне Костик. — Невозможно здесь оставаться.
— Я тоже так думаю, — ответил я тоже шепотом. — Ничего. Завтра на трассу выедем — и вперед.
— Макс-то за руль не скоро сядет.
— Херня, пройдет, — откликнулся Макс. Оказывается, он еще не спал. — Уже прошло почти. Основные механизмы целы.
Мало-помалу разговоры утихли, и под ровное сопение друзей я начал и сам засыпать. И уже почти отключился, когда ступеньки лестницы тихо-тихо скрипнули, и кто-то еле слышно позвал меня:
— Петь, ты спишь?
Я привстал на своем матрасике.
— Спускайся, ладно?
По ряду причин мне хотелось надеть джинсы, прежде чем вставать на ноги, но все равно было темно, а потом это уже и не потребовалось. «Она — просто шлюшка, и я у нее за сегодня четвертый», — успел подумать я перед тем, как все случилось.
Эпизод28. Рано, рано утром мы погрузились и уехали, и даже не стали будить хозяев. Не знаю, что подумали они про нас (или вы про меня), но после мы ни разу не вспоминали о том, что случилось. Я откровенно клевал носом за рулем, и Макс уселся вести сам, хотя грудь у него еще побаливала. Включая передачу, он только проговорил негромко:
— Ничего так у вас было. Даже завидно.
Я не ответил. Закрыл глаза и почти сразу вырубился.
Мне снилась дорога. Снились милиционеры на мерседесах, ИЧП Джавадов и вслед за ним почему-то Арслан. Во сне Арслан говорил по-русски, и говорил он странные вещи:
— Всё пьете и пьете. И никак не остановитесь.
— Надо остановиться, — отвечал на это Макс, и я вздрогнул и проснулся. Машина съезжала с трассы на проселочную дорогу, за деревьями виднелись крыши какого-то поселка.
— Там речка есть, если судить по карте, — сказал мне Макс. — Смотри, жара какая. Искупнемся, полежим, отдохнем.
— А потом что? — спросил Шериф, который воду не любил.
— А потом — на южную трассу.
Речка нашлась километрах в трех. Похоже, бездельники со всей округи собрались на берегу. Некоторые даже на машинах, как будто издалека. Эти жарили шашлыки, слушали популярную музыку, разливали сладкое противное вино из картонных упаковок. Местные поглядывали на них с презрением. Сельские мальчишки вообще плескались в сторонке.
Мы взъехали на поросший травой пригорок и поставили автобус в каких-то кустах, подальше от чужих. Разложились на травке. Оставили Шерифа стеречь вещи. А сами поскорее разделись и с разбегу бросились в воду (вода оказалась довольно прохладной). Костик прыгать не стал, и хорошо, что не стал:
— Э-э, тут глубоко, — воскликнул он. Он мог плыть, только когда знал, что под ногами есть дно.
Действительно, бережок обрывался резко вниз. «Это вам не Финский залив», — подумал я. В счастливом прошлом мы с отцом часто ездили купаться в Питер, и дальше, на залив. Один раз (мне было пятнадцать) где-то за Сестрорецком мы случайно забрели на пляж нудистов: их лужайка таилась за веселой речкой, за густыми кустами, и попасть туда можно было только случайно, если, конечно, не знать дороги заранее. Отец был в хорошем расположении духа. А тут он и вовсе развеселился. Он уселся на песочек и мигом скинул с себя всю одежду. А потом, как будто сто лет так делал, встал и пошел купаться.
Вы знаете, я не испытал никаких там эдиповых комплексов. А что касается всего остального — так в душевой после волейбольных тренировок мы и покруче развлекались.
