Тогда заброшенные кварталы расцветали. На месте громадин мертвых домов вырастали дворцы и небоскребы, многоступенчатые китайские пагоды и незнакомые, вовсе дикие руины, похожие на башни из мокрого песка. Рассказывали, что Джек Керимов, главный конструктор «4D», прошлой зимой побывал далеко, в Камбодже, посетил храмовый комплекс Angkor Wat и вернулся в сильно измененном состоянии ума. С тех пор в его творчестве преобладали религиозные мотивы, но все из каких-то экзотических религий. Фил от изумления даже перестал ходить в «4D», и не он один. Но однажды господин Ли Пао, хозяин клуба, из любопытства включил очки, спустя малое время выключил и…
Короче говоря, Джеку пришлось прибрать азиатчину и срежиссировать несколько разных графических моделей, на любой вкус. Каждый визионер мог выбрать свою – но все эти таинственные дороги вели к дверям «4D».
Отчего-то Фил предпочитал всем графическим изыскам экономичный режим industrial. Блуждая среди взлетающих к небу плоскостей из темного стекла, он представлял себя путешественником во времени. Иногда, посредством хитро подключенных обработок он достигал странного эффекта: похожая на него фигурка, отражаясь в стеклах, на долю секунды опережала его движения. Оставалось выключить основной сигнал и остаться в будущем. Но, как он знал, это не удавалось еще никому.
Сегодня задача ставилась другая. Развлекаться было некогда.
Чтобы улицы не выглядели совсем уж мерзко, Фил не стал выключать доводку картинки, но до предела упростил графику. В последних лучах заката силуэты домов казались вырезанными из темного картона. Камера не тормозила, и он мог внимательно оглядывать местность, иногда кидая быстрые взгляды по сторонам. Размашистые граффити вспыхивали огненными буквами, казалось, прямо на сетчатке глаза.
Объехав провалы в асфальте, он остановил роллер возле крайнего дома в темном и узком переулке. Сюда выходило несколько слепых окон, заложенных кирпичом в незапамятные времена: сам же клуб, ясное дело, прятался в подвале. Натуральный андеграунд. Плотный андеграунд. Деловым людям из центра, вроде Мирского, здесь делать нечего. Они это явление игнорируют и боятся. И наказывают дочек, если встречают в их спикере ссылки на «4Dimension».
Ленка, дочка Мирского, оказалась продвинутой девчонкой. И в ее спикере встречались ссылки на «4D». И еще кое-какие.
Мало того: свое последнее послание она отправила именно отсюда. И отключилась. А может, просто забросила старый спикер в канал – вон он, рядом, отсюда в двух шагах. Вонючая сточная канава с облезлыми берегами.
Фил помнил эти места еще до наводнения. Он тогда был совсем мелким. Куда-то сюда они ездили с матерью, кажется, к ней на работу. Там он сидел и скучал и посматривал со второго этажа на поросшие веселой травкой берега канала. На дальнем берегу затевалось большое строительство: там ввинчивали в сырую землю сваи и заливали котлован бетоном. Маленькому Филиппу это нравилось. Он говорил, что станет архитектором, когда вырастет. Мать устало улыбалась.
В одну ветреную ночь все полетело к чертям. Мутная вода покрыла близлежащую низину и не уходила два дня. Сваи торчали из болота, как растопыренные мертвые пальцы. Из близлежащих домов эвакуировали жителей, а потом и вовсе их заколотили.
Следующей весной ямы засыпали на скорую руку – получились огромные братские могилы для утонувших кошек и крыс, – подъезды к бывшей стройке перекрыли и сделали вид, что так и было.
О наводнении вспоминали только местные, да кто их слушал? Мама Филиппа в одну ночь потеряла работу, да и сама работа потерялась: торговый центр рассыпался, словно детский конструктор, а собрать его снова за десять лет так никто и не пожелал.
Зато геймерам здесь было весело. Электричество почти везде отключили, поэтому в эфире не было помех; сигнал обычной видеосвязи не ретранслировался и распознавался еле-еле, а в подвалах не ловился совсем. Зато случайно возникший режим radio silence (так это называл старина Джек) позволял устраивать суперконференции для десятков пользователей. Здесь собирались нонконформисты со всего города. Это и вправду была иная реальность, настоящее ментальное облако, в котором барахтались восхищенные визионеры – луна-парк будущего, а может, модель грядущего мира.
Филипп уже не застал этих сказочных времен. Теперь электричество включили снова, в клубах торговали пивом, а в темных углах – и таблетками. Целые залы были отданы под дансинг-холлы, где гремела музыка, а графическая модель включалась одна на всех, о чем заранее объявлялось в сети. Многих это устраивало. А в дальних, неосвещенных, залах происходили странные и заманчивые вещи.
В пятнадцать лет ты готов все отдать, чтоб только побывать там (хотя отдавать, в сущности, и нечего). Несколько раз Филипп оказывался на самом пороге запретной комнаты, и всегда его со смехом выдворяли обратно в общий зал. Он почему-то не противился – то ли потому, что к этому времени успевал напиться для смелости, то ли (как он сам уверял себя наутро) судьба готовила его для каких-то иных, великих свершений и никак не позволяла размениваться на… в общем, пока что с девчонками ему не везло. Столько попыток, и все как-то невнятно кончались.
Нынешним летом он планировал что-то с этим сделать. Даже завел себе футболку с надписью «F.B.I.: Female Body Inspector».
Легонько нажав на педаль, он подъехал к неприметной железной двери. Несколько минут посидел, глядя в замаскированную камеру и не выключая бесшумный моторчик. Дождался, пока внутри его заметят, тронул воротничок темной куртки, произнес вполголоса несколько слов. Затем слез и не спеша подвел аппарат поближе к входу. Прицепил к решетке рядом с несколькими другими. Оглянулся. Взялся за дверную ручку.
* * *
– Всем привет, – произнес он, входя в первый зал – светлый: кирпичные стены – loft, закос под конец века, а может, просто отделывать было лень, – медитативная вьетнамская музыка (Джек не угомонился), газовое пламя в светильниках. Ленки, конечно, здесь не было. Возле барной стойки торчали какие-то парни, среди них он, как обычно, приметил знакомых (знакомые, как легко понять, могут встречаться только в светлом зале). Парни молча пили пиво: для чего другого было еще рано. Кто-то оглянулся, послал встречное приветствие. Славик, приятель, поднялся ему навстречу.
– Ничего себе дивайс, – потянулся он к филипповым очкам. – Откуда такой?
– Вчера выдали, – ответил курьер коротко. – По работе нужен.
– Ты чего теперь, на «Эппл» работаешь? – спросил Славик недоверчиво.
– Ага. Дегустатором.
– Блин, дай потискать.
– Погоди. Дело есть.
Фил достал спикер, переключил на приемник Славика. Спросил негромко:
– Смотри. Ты встречал ее в последнее время? Здесь или где-нибудь?
– Я бы с ней повстречался, будь уверен, – прошептал Славка мечтательно, прикрыв глаза от света ладонью. – Чего ты меня спрашиваешь? Как я ее узнаю? Она же здесь по-домашнему. Ты сам, что ли, снимал?
– Да какая разница.
