– Руин! – окликнула она. – Ты? Как дела?
– Матушка, не могла бы ты мне одолжить денег – расплатиться? – спросил он в ответ.
– Конечно. Мэльдор!
Из дома выглянул ее супруг, схватился за бумажник и вручил водителю бумажку в двадцать кредов.
– Хватит?
– Больно много.
– Выпей за здоровье моего пасынка, – и протянул руку Руину. Пожал. – Рад тебя видеть. Все благополучно?
– Сейчас расскажу, – спокойно ответил он. – Но сначала ответьте: вы не против, если я поживу у вас немного? – Казалось, будто он спрашивает обоих, мать и отчима, но на самом деле обращался только к отчиму. А когда заметил, невесело усмехнулся над самим собой. Вот она, привычка – считать, что в семье все решает только мужчина.
– Конечно, не против, – ответил Мэльдор. – Живи, сколько хочешь. Сейчас придет Эрсина, я ей скажу, чтобы приготовила комнату. Тебе какую – на втором этаже с балконом или в мансарде?
– Мансарда интересней, – ответил принц, невольно поморщившись: в его родном мире мансарда была уделом бедноты. Но, во-первых, он не хотел стеснять новоявленного родственника, а во-вторых, когда он бывал здесь раньше, прогулялся по всему дому, и то, что он увидел, поколебало его представления о мансардах.
– Ну хорошо.
– Дорогой, я в Центр Красоты, – прощебетала Дебора.
– Матушка, зачем тебе в Центр красоты? – возразил Руин, заранее улыбаясь. – Ты и так неплохо сохранилась.
– Совсем ошалел? – возмутилась мать, мгновенно вспыхивая. – Много ты понимаешь в женской красоте!
– Я-то как раз очень много понимаю. Как мужчина.
– Болван!
– Сынок, не спорь с мамой, – улыбаясь, посоветовал Мэльдор. – Женщины всегда правы.
Как– то очень легко и естественно он произнес это слово – «сынок». Руин вдруг понял, что ему вовсе небезразлично, как относится к нему отчим. И ему очень приятно слышать подобное обращение из уст Мэльдора. И еще одна мысль мелькнула в голове: «Как бы я хотел, чтоб Мэльдор Мортимер и в самом деле был моим отцом». Общаться с мужем матери ему было все легче и легче. С каждым днем отношения становились естественнее. И если б теперь он узнал, что Мэльдор плохо обращается с Деборой, обижает ее или бьет, для провальского принца это был бы на стоящий шок.
Леди Диланэй, фыркая, завернулась в плащ – Руин машинально отметил дорогой мех на воротнике, красивое платье, сумочку: похоже, Мортимер продолжает баловать супругу, значит, все в порядке – и села в машину. Автомобиль рванул с места и, едва не задев распахнувшиеся ворота, быстро скрылся за поворотом. Сын недовольно покачал головой.
– Не стоило бы ей так гонять, – сказал он.
– Не волнуйся, – сказал, подходя, Мэльдор. – Прежде она слыла едва ли не лучшей автомобилисткой своего клана. Отличная реакция, потрясающе внимательна. Ни одного штрафа, кроме разве что за превышение скорости. Ни одной аварии.
– Трудно поверить. Мама так легкомысленна…
– Как истинная женщина. Она к тому же очень практична, не станет рисковать жизнью. – Мэльдор внимательно посмотрел на пасынка. – Расскажи мне, что случилось? Как в Провале?
– Там сейчас правит Киан Воин. Я был на его коронации.
– Это сулит проблемы?
– Нет, нисколько. Киан сочувственно относится к Деборе. Хотя ей не следует появляться в Провале в ближайшие пятьдесят лет. Полвека – время, в течение которого действует завещание покойного правителя.
– Какое?
Арман-Улл в свое время завещал сжечь жену на своем погребальном костре. – Принц заметил краем глаза, как вздрогнул Мэльдор. – Киан этого не желает, поэтому через меня велел передать маме просьбу, чтоб в ближайшие пятьдесят лет она в Провале не появлялась.
– Я прослежу за этим.
– Спасибо…
– Пойдем-ка, позавтракаем. И поговорим.
В доме приятно пахло дорогим кофе и духами Деборы – сочетание, казалось бы, немыслимое, но удивительным образом создающее ощущение уюта. На окнах в кухне висели светлые занавески, бытовая техника стала разнообразнее – видны были следы присутствия в доме женщины, любящей тратить деньги со вкусом и пользой. Мэльдор кивнул Руину на один из стульев, вынул из холодильника два пакета готовых завтраков и сунул их в микроволновую печь. На столе уже ждала плетенная из соломки подставка со свежими булочками, нарезанная колбаса, сыр, горчица и кетчуп в стеклянной бутылочке. Мортимер сноровисто заправил кофеварку.
– Тебе со сливками? – спросил он, нажимая кнопочки.
– Можно и со сливками.
Микроволновая печь запищала. Теперь нужно было просто надорвать упаковку и вынуть из нее два больших горячих бутерброда с аппетитно запекшимся сыром – по бутерброду на брата. Принц встал, чтоб взять тарелки себе и Мэльдору. Он заметил, что через спинку третьего стула перекинут пеньюар, от деланный кружевом, тонкий и полупрозрачный. Должно быть, Дебора, за долгие годы привыкшая к услугам многочисленный служанок и рабынь, совершенно отвыкла убирать за собой – она разбрасывала вещи где попало. Муж нисколько не сердился на нее за это – просто стал больше платить приходившей на поденную работу смертной, и та теперь оставалась в его доме не на четыре часа, а на семь. И работала, понятное дело, больше.
Руин смотрел на пеньюар и думал – «ни за что бы не позволил своей жене носить такое». А потом опомнился, замотал головой. Похоже, он и в самом деле ничего не понимает в этой безумной жизни центритских обывателей. Порой его шокировало то, как мать разговаривает с мужем – в Провале она и помыслить не могла даже вполовину так дерзко и грубо беседовать с Арманом-Уллом. Но Мэльдор воспринимал ее обращение совершенно спокойно, будто так и надо. Когда она выходила за рамки дозволенного, парой ехидных замечаний он осаживал ее, не доводя до оскорблений или обид – и Дебора тут же успокаивалась. Правитель Провала в таких случаях и думать бы не стал – избил бы жену до полусмерти.
«Должно быть, мужчины здесь с детства учатся сдержанности, – решил Руин. – И это правильно. Бить женщину – недостойно. Ругаться с ней – тоже. Настоящий мужчина должен держать себя в руках и быть снисходительней к тем, кто слабее и, что уж там кривить душой, не так разумны».
– Ты что-нибудь узнал о Моргане? – спросил Мэльдор, подсаживаясь к столу. Взялся за бутерброд и с удовольствием вонзил в него зубы.
– Кое-что, – нехотя ответил принц. – Начать с того, что именно Моргану, оказывается, обвиняли в убийстве Армана-Улла.
В самом деле? – Мортимер поднял на пасынка сосредоточенный взгляд, и на лице его появилось выражение, почему-то напомнившее Руину охотничью собаку, взявшую след. Потом молодой маг вспомнил, что его отчим по профессии юрист, и понял, что Мэльдор просто окунулся в знакомую ему стихию. – Есть основания? Убийство в состоянии аффекта?
