– Спасибо. Хотя я до сих пор считаюсь магом третьего уровня.
– Но если я верно разобрался в ваших магических уровнях, такие действия – по меньшей мере четвертый уровень.
– Да, порой у меня выходят действия более высоких уровней.
– Так что же ты не сдашь на более высокий уровень?
– А зачем? Я юрист, мне магия не так уж нужна. Я прекрасно обхожусь тем, что у меня есть. По сути, каждый новый магический уровень дает только допуск к большему объему энергии. Мне же много не нужно.
Руин покачал головой.
Они отправились в дом, на кухню, где уже хлопотала Эрсина. Она была очень спокойной, флегматичной женщиной, и трамтарарам, случившийся на улице, ее нисколько не взволновал. Она считала, что Мортимеры – вообще люди очень шумные и этот факт нужно либо терпеть, либо не наниматься к ним на работу. Служанка кичилась тем, что она – профессионал, а опытная прислуга, как известно, не сует нос в хозяйские дела. Если хозяевам угодно шуметь – пусть шумят, ее дело – готовить, прибираться и получать деньги за работу.
А Мортимеры платили аккуратно. Аккуратность и скрупулезность в деловых вопросах были их правилом.
Служанка поставила перед мужчинами полное блюдо горячих пончиков с вареньем и сказала Мэльдору:
– Послушайте, мистер Мортимер, мне всегда нравилось работать у вас. Но ваша супруга то и дело поручает мне работу, которая не оговорена в контракте. Например, прибирать ее вещи, ухаживать за кошкой, которую она купила. Да и работы за последнее время стало гораздо больше, чем раньше. Уж решите этот вопрос, мистер Мортимер.
– Я заплачу вам, Эрсина, – покладисто ответил Мэльдор. – Мы перезаключим договор на полный рабочий день. И еще у меня к вам просьба – будьте добры, сдайте, пожалуйста, на водительские права. Я собираюсь подарить вам машину – для обоюдного удобства.
– Машину, мистер Мортимер? В счет зарплаты?
– Нет, конечно. В счет премии, сверх указанного в договоре.
– О, спасибо. А то на автобусе до вас долго добираться. – Женщина поставила на стол серебряный кофейник и собралась уходить.
– Эрсина! – окликнул ее Мэльдор. – Принесите нам коньячку.
Служанка принесла откупоренную, но еще непочатую бутылку дорогого коньяка и заторопилась в спальню хозяев – пылесосить и стирать пыль. Она была окрылена обещанием Мортимера и рада, что теперь ей не придется мотаться по всему городу, подрабатывая то в одном, то в другом месте. Мэльдор сам налил коньяк в «наполеонки».
– Будешь? – спросил он сына.
– Конечно. – Руин согрел в ладони ароматный напиток, пригубил.
Отчим внимательно следил за действиями пасынка. Впрочем, он и сам любил хороший коньяк и разбирался в нем.
– Как твои поиски? – спросил он принца. – Ни следа?
– Я рад хотя бы тому, что не нашел ее среди мертвых. По крайней мере, еще есть надежда, что она жива.
– Да, сынок. Хоть это и не самая надежная гарантия, но и мне стало как-то легче, что в списках из моргов ее нет.
Руин вопросительно приподнял бровь.
– Ты уже в который раз называешь меня «сынок». Уж не собираешься ли ты меня усыновить? – поинтересовался он. – Не по желанию ли матушки?
– С Деборой мы об этом не говорили. Да и какое может быть усыновление в твоем возрасте? Юридически это не имеет никакого смысла и поэтому практически невозможно, – сказал Мэльдор. – Дебора привыкла больше думать о себе. Но я хочу с тобой поговорить об одном деле… Собственно, об этом самом…
– О чем?
– О родстве.
– Между кем и кем?
– О твоем родстве с одним из центритских кланов.
– Да, с Диланэй, по матери, я знаю. Ты что-то слышал о них? Клан вернулся в Асгердан?
– Нет. К тому же я, сказать по правде, имел в виду другой клан.
– Какой же?
– Мортимеров.
– Что за ерунда? – удивился Руин. – Какое у меня может быть родство с Мортимерами?
Мэльдор снова налил коньяка себе и пасынку.
– Ну давай, – сказал он.
Принц опять почувствовал на себе пристальный взгляд отчима. – Ну как?
– Отличный коньяк.
– Угу… Очень крепкий. Коллекционный. Тридцатилетний… Голова не кружится?
– Почему она должна кружиться? Я не пьян. Я никогда не пьянею, хотя могу выпить много.
– Вот! – Мэльдор поднял палец. – Обрати на это внимание. В Центре известно всем – Мортимеры не подвержены действию алкоголя. На нас он оказывает лишь тонизирующее действие.
– Мало ли кто чему не подвержен.
– Но и не так уж часто бывают исключения. И потом, есть же и другие признаки.
– Какие? – поневоле заинтересовался принц.
– Ну например, особая выносливость и регенерация. Ты очень быстро восстановился после магического истощения. Мне Рена рассказывала, в каком ты был состоянии. Но не прошло и месяца…
– Брось, мало ли у кого могут быть хорошие способности к регенерации.
– Ладно. Есть еще один способ определить Мортимера по крови. Позволишь? – спросил он, вставая.
Заинтересованный сын провальского властителя кивнул. Мэльдор взял со стола скалку и подошел к нему.
– Не бойся, – сказал он, а потом внезапно огрел пасынка по голове, да так сильно, что скалка треснула. Руин вскочил, опрокинув стул. – Вот видишь. – Мэльдор несколько мгновений рассматривал испорченную деревяшку, а потом непринужденно доломал ее о собственный лоб. Сильнейший удар не стер с его лица спокойного доброжелательного выражения. – Голова не болит?
– Нет, – честно ответил принц, удивленный и совершенно обескураженный поведением отчима. – Только… В ушах немного зазвенело.
Любой нормальный человек – будь то смертный или бессмертный – от такого удара рухнет. А Мортимеру хоть бы что. Ни одного из Мортимеров нельзя оглушить, чрезвычайно сложно разбить ему голову, даже мечом ее трудно расколоть, а уж о трепанации и не говорю. Для этого, как я понимаю, потребуется самое меньшее алмазный резец. Как мне объяснял патриарх, это какое-то свойство костной ткани. Руки и ноги мы тоже не ломаем. Я даже не знаю, что нужно, чтоб поломать наши кости.
Руин кончиком пальца тер ушибленное место. Он не ожидал нащупать шишку и действительно не нащупал ее. Принц смутно припомнил, что шишек не набивал никогда, даже в детстве, хотя падал и ушибался не меньше, а больше, чем прочие дети.
– Ты хочешь сказать, что я Мортимер?
– Именно, – ответил Мэльдор и вынул из бумажника свернутый листок. – Я должен извиниться, что решил проверить свое предположение, не спросив твоего согласия. Ты недавно порезался при бритье (кстати, сколько можно пользоваться допотопной опасной бритвой – есть же электрические, отличные), промокнул кровь салфеткой и потом забыл ее выбросить.
