– Мэл! – укоризненно одернул Мэльдор. – Прекрати. Дебора совсем не чудовище и не кукушка, мать любит тебя.
– Она это искусно скрывала все эти годы.
– Ты не знаешь, в каких условиях она жила много лет. В далеком мире, на Черной стороне, фактически на положении пленницы…
– Странно, почему мне совсем ее не жалко?
– Очень печально, если это так. И я воспринимаю это как укор самому себе. Если я не мог воспитать в тебе…
– Ты не мог. И я не считаю, что ты в этом виноват, – оборвал ликвидатор. – Ладно, оставим. На эту тему можно говорить бесконечно. Я, собственно, по делу звоню. Мне нужна твоя помощь.
– Что у тебя произошло?
– Пап, ты не можешь подсказать мне какого-нибудь хорошего мага-медика, акушера-гинеколога с образованием психиатра?
Глаза Мэльдора округлились.
– Мэл, зачем тебе психиатр, да еще и гинеколог? Ликвидатор невольно покраснел.
– Да не мне. Не мне… Одной… девушке.
– Ты завел девушку? – обрадовался юрист.
– Я женился.
– Вот те раз! И мне ни слова. Давно?
– Полгода назад.
– Один-один. Я вижу, ты со мной сквитался. Но почему же, скажи на милость, ты ничего мне об этом не сказал?
– Прости. Прости, я… Видишь ли, этот брак фиктивный…
– Фиктивный брак противоречит закону, – назидательно сказал Мортимер-отец.
– Я знаю. Девушке нужно было получить гражданство Центра. Она… Понимаешь, она нездорова, ей нужна была помощь врачей. И вот я…
– Понятно. Это ей нужен психиатр-гинеколог?
– Да. Ей.
– А что будет потом, когда она выздоровеет? Разведетесь?
Мэлокайн на миг отвел глаза – он, пожалуй, впервые задумался об этом. Он приведет девушку в божеский вид, и она, вылечившись от своего психического недуга, может совсем иначе взглянуть на него, понять, что он – не слишком завидная партия, наоборот, осознает, что в глазах обывателей он просто-напросто убийца и жить с ним опасно, да и внешние данные… Что в нем есть такого, чтоб удержать при себе такую воздушную красавицу? Ну и пусть. Пусть уйдет. Пусть выйдет замуж за хорошего человека и будет счастлива. Лишь бы только с ней все было хорошо.
– Не знаю, – ответил он. – Наверное. Решение будет зависеть только от нее. Как она скажет, так и будет. Честно говоря, я бы предпочел, чтоб фиктивный брак превратился в настоящий.
– Фактический, – автоматически поправил юрист. Он понимающе улыбнулся. Уж Мэльдор-то, чья профессия требовала от него особой проницательности, видел сына насквозь. – Что ж, если у тебя такое намерение, то ваш брак уже нельзя считать фиктивным. В любом случае признать его таковым вряд ли удастся, особенно если девушка не станет настаивать на этом. Как она к тебе относится?
– Она… Сложно сказать. Ты понимаешь, она ведь не в себе. Она до конца не отдает себе отчета в происходящем. И не представляю, как себя поведет, когда лечение будет закончено и психика ее… скажем так, придет в равновесие.
– Смотри… – озабоченно сказал Мортимер-отец. – Твоя жена может и в суд на тебя подать за то, что ты женился на ней в нарушение закона… Хотя нет, на тебя как раз и не может. На чиновников, заключивших этот брак, вполне. А на тебя – нет… Ну что ж, надеюсь, до этого и не дойдет. Познакомишь хоть?
– Обязательно. Чуть позже.
– А насчет врача я узнаю. У меня нет таких знакомых, но у моего коллеги точно есть на примете. Припоминаю, он рассказывал что-то подобное.
– Нужен именно акушер-гинеколог.
– Она беременна?
– Да.
– Я буду дедом?
– Ну… Это опять же будет зависеть от нее. Останется ли она со мной и согласится ли, чтоб я усыновил ее детей. И придется ли это делать вообще.
– Ладно. Сделаю и позвоню.
– Спасибо.
Мэл нажал отбой и снова заглянул в комнату. Моргана перебралась с кресла на постель и прилегла. Даже улечься ей теперь было непросто – на животе нельзя, на боку неловко, на спине трудно. Бедняжка уже не могла нагнуться, самостоятельно забраться в ванну, и мужчине приходилось засовывать ее в воду одетой, потому что показываться перед ним раздетой она боялась до дрожи. Уже за плотно задернутой занавесочкой она управлялась сама.
Мортимер не спорил с ней, ему не стоило никакого труда сунуть в стиральную машину мокрое белье, ухаживать же за ней было просто приятно. После того как из ванны уходила вода, через занавеску он подавал ей чистую одежду, она, тихонько шурша, одевалась. И лишь когда сама подавала ему знак, он осторожно вынимал ее оттуда и на руках относил в комнату. Теперь Моргана уже не казалась ему пушинкой, которая вот-вот упорхнет, но и сейчас, отяжелевшую, он носил ее без труда, мог бы даже бежать с нею на руках.
После разговора по видеофону Мэлокайн привычно накрыл на столике обед, принес с кухни тарелку борща (за полгода он научился готовить множество блюд, не только гуляш у него получался отлично, но и самые сложные кушанья) и придвинул столик к дивану. Помог жене приподняться на локте. Вручил ложку и кусок хлеба.
– Поешь, – сказал он ласково. – Поешь и поедем. Твои вещи я сейчас соберу. Знаешь, я думаю, это правильно – при твоем состоянии лучше бы лечь в родильный дом пораньше. Я оплачу отдельную палату, найму сиделку. Не волнуйся, тебе там будет хорошо. И вовсе ты не умрешь. Ты же не девочку-Мортимера рожаешь. – Заметив, что Моргана, осторожно и деликатно орудовавшая ложкой, с интересом подняла на него глаза, ликвидатор принялся объяснять: – Видишь ли, у нас, Мортимеров, есть и такое клановое свойство. Когда представители нашего клана появляются на свет, то девочки рождаются очень крупными, крупнее, чем мальчики. Новорожденные девочки весом в пять кило у Мортимеров – обычное дело. По этому женщинам других кланов или внеклановым очень трудно их рожать. Голова большая, кости черепа плотные (это тоже наше клановое свойство), да и сам ребенок крупный – сама понимаешь, не каждая женщина сложена так идеально, чтоб легко разродиться. Вот тогда начинаются настоящие волнения. А тебе-то волноваться не из-за чего. Не от Мортимера же ты беременна. Все будет хорошо.
– Должно быть, женщины вашего клана предпочитают рожать мальчиков, – предположила, улыбаясь, Моргана.
Но улыбки в ответ не получила. Мэлокайн опустил глаза и через пару мгновений неуверенно хмыкнул.
– Нет. Как раз девочек и предпочитают рожать.
– Почему? Раз это так нелегко, то почему же женщины не стремятся избежать трудностей?
– Некогда, еще до того как семейство Мортимер стало кланом, некий архимаг наложил на Мэрлота, нашего патриарха, проклятие – что у каждого из его потомков сможет быть только один ребенок мужско го пола.
