– Руин, не кипятись сразу, – вдруг очень спокойно сказала Моргана.
Все замолчали и посмотрели друг на друга. Рикардо смущенно прокашлялся.
– Ну… Я не имел в виду… Просто… хм… Ты, скажем так, у нас в гостях, вот в этом смысле и…
– Хороши гости…
– Руин… – устало напомнила девушка.
– Ладно, хватит, – вмешался Ринальдо. – Мы повздорили, друг друга не поняли – бывает. Руин, я не приставал к твоей сестре и обещаю – приставать не буду. Не веришь – спроси у нее. Мы с Морганой просто немного выпили, а потом поболтали.
Руин покосился на сестру, и, к его удивлению, она улыбнулась. Слегка кивнула:
– Все так. – И, помедлив, добавила: – Ринальдо рассказывал мне о себе. О своих взглядах на женщин.
– Он тебя не обидел?
– Да нет же, говорю тебе. Ты мне что, не веришь?
– Да с какой стати ты перед ним оправдываешься? – возмутился Рикардо, глядя на своего друга взором оскорбленного в лучших чувствах человека.
– Братец, ваши нравы запудрили тебе мозги. Я обращаюсь с человеком по-человечески, ну и он со мной тоже будет по-хорошему. Я уважаю Мортимера, что он так волнуется за сестру, так следит, чтоб с ней все было хорошо. Я бы тоже волновался за свою сестру, если б она у меня была. Я верно говорю? – Он посмотрел на Руина.
Что тут было ответить? Арман кивнул. Рикардо, все еще взбудораженный, пыхтел, подгонял гремлинов, собиравших черепки и подтиравших пол. На Армана он старался не смотреть, но молодой человек почувствовал, что хозяин замка – в общем-то неплохой парень. Просто, как и все Алзара, он не в меру вспыльчив и совершенно не понимает никаких шуток – забавный, но в общем-то невредный человек.
Отношения между Ринальдо и Руином наладились довольно скоро. Еще почти две недели Арман ходил за сестрой по пятам, следил за каждым ее шагом, но общение девушки и Лайварро, который неизменно вел себя ровно и любезно, оставалось дружеским. Моргане нравилось беседовать с лучшим другом хозяина замка, но она всегда старательно держала его на расстоянии. Ринальдо нисколько не обижался и на более доверительных отношениях не настаивал.
Да, сказать по правде, на девушку у него оставалось немного времени. Большую часть дня Лайварро проводил в своей лаборатории, иногда забывал даже пообедать – куда уж там общаться. Единственное, о чем он никогда не забывал – искупаться в море после долгого и трудного рабочего дня. Руину нравилось упорство и работоспособность молодого парня из неведомого мира, хотя не слишком устраивало то, как использовались результаты его работ. От блоков с «добавкой» – кольцом, не позволявшим пленнику нападать на хозяина с кулаками или оружием, у Руина ныли мышцы. Хотелось сковырнуть их как угодно, хоть ногтями.
Но не получалось.
Впрочем, уверенность, что Ринальдо не представляет опасности для Морганы, успокоила Армана ненадолго. Не прошло и недели, как Рикардо, давно уже заметивший, что его пленница – редкостная красавица, решился наконец поухаживать за нею. Поскольку он был не слишком ловок в общении с женщинами, особенно красивыми (именно перед красивой женщиной у мужчины почему-то порой не хватает слов), то и ухаживания были неуклюжие. Недостаток уверенности Алзара пытался возместить напористостью.
Моргана стала от него прятаться.
В то же время Рикардо не пытался силой получить чего-нибудь от пленницы. Он смущался, краснел, бледнел, и потому даже Руин, который при малейшем посягательстве на благополучие сестры чернел взглядом и ярился, не стал его бить. Только посмотрел – и Алзара сразу стало как-то не по себе. Не оттого, что Рикардо испугался своего пленника, а потому, что, ухаживая и боясь отказа, мужчина становится слишком уязвим к насмешкам или неодобрению. Влюбленный подсознательно хочет, чтоб все вокруг одобряли его поведение, чтобы всем вокруг он нравился – тогда и предмет его желаний кажется ему ближе. Мол, если я так хорош, может, и она меня выберет?
А Рикардо совершенно потерял голову. Другое дело, что его одержимость прекрасной девушкой мало походила на былую влюбленность Мэлокайна, которая покорила сердце Морганы. Алзара совершенно перестал понимать, что с ним, он ходил за девушкой по пятам, дарил цветы и подарки, которые она все равно не принимала, смотрел несчастными телячьими глазами и прерывал ухаживания только тогда, когда его вызывал к себе архимаг. Его влюбленность больше напоминала болезнь.
Руин уже успел выяснить, что те несколько десятков миров, которые были условно объединены в некое странное государство и примыкали к Белой стороне – отсюда в Асгердан было проще всего попасть, – подчинялись, по сути, небольшой группе сильных магов. Всего тридцать четыре архимага, намного меньше, чем в Центре, чуть больше, чем число патриархов в Совете, – и вот ведь как досаждают. В этом государстве, если можно было подобным образом назвать сообщество, не объединенное практически никаким законом, существовало только право силы.
Конечно, и это право было строго регламентировано. Чем выше оказывалось положение человека в чародейской иерархии, тем большим могуществом он обладал. Тот, кто служил архимагу, пользовался его покровительством, но также и приумножал власть своего патрона. Тот, кто не служил никому и ни к кому не мог обратиться за помощью, был беззащитен, и здесь все зависело лишь от его силы и умения. Тридцать четыре архимага составляли вершину сословной пирамиды этого государства, они делили всю полноту власти над мирами и всеми местными богатствами. Они же решали, кто и когда на кого нападет.
Черные маги кичились свободой своего общества, принципом вседозволенности, который определял право любого гражданина этого государства делать все что угодно с негражданином. Но, по сути, общество на самом деле было жесточайшим образом структурировано, права и обязанности – строго определены. Выходить за пределы прав, определенных твоим положением в социальной пирамиде, было смертельно опасно.
Рикардо владел землей и имуществом, а также средствами, достаточными для жизни, лишь потому, что был полезен своему патрону, причем очень полезен. Архимаг оплачивал его услуги с замечательной щедростью, не разбираясь, кто именно – Рикардо или Ринальдо – сделал всю работу. Платой за труд стало также право забрать себе двух любых пленников клана Мортимер вне всякой очереди.
– Знаешь, – сказал однажды Алзара, сидя с Руином на террасе своего замка. На столике стояли две большие запотевшие кружки пива, сосиски с майонезом и растерзанная вобла. – Между прочим, на Моргану, как я узнал, было написано более десяти заявок. На тебя – больше тридцати.
– Заявок? – насторожился Арман. – Что за заявки?
– Ну о нападении на клан Мортимер большинству наших было известно заранее. Можно предположить, кто именно будет захвачен, у кого есть шансы сбежать. Несмотря на разную полярность наших сил, мы ведь хорошо знаем друг друга, верно?
– Мне сложно ответить. Я в Центре живу только двадцать лет и Черной стороной почти не интересовался.
