– Представители его клана не кусаются.
– Зато громко кричат и трясут хынжалами. И орут воинственные песни.
– Не думаю, что патриарх дома Тха-Эрр отпустит своих потомков повоевать лишь потому, что им того хочется, – улыбнулся Мэрлот. – Он всегда пытался держать их в руках. А если сейчас они разойдутся, то потом их будет не утихомирить. Нет, не думаю, что клан Меоршайла присоединится к нам.
– Ну а Идущие Тропой Истины? Их же хлебом не корми, дай только продемонстрировать свой боевой пыл, – проворчал один из клановых офицеров.
– Эшен Шема потому и Идущие Тропой Истины, что они всегда и всюду идут своим путем, а не путем других. Думаю, их не тронет беда другого клана… Впрочем, довольно об этом. Мы говорим о налете на Черную сторону. И хочу напомнить, что главное – вызволить наших родственников, а не отомстить или мечом помахать. – Мэрлот обвел всех взглядом. – Мы разделимся на небольшие группы и атакуем каждого черного, у которого имеется пленник. Все нужно делать быстро и слаженно. Повторяю: главное – выручить наших.
– Да поняли уже, – проговорил Мэноран Мортимер, который сидел в самом конце зала. – Голос у него был зычный. – Без толку беседовать об этом всей толпой, дедуля. Лучше б ты каждого позвал и растолковал задачу – больше б было толку.
Сидевшие в дальнем ряду офицеры и люди клана утвердительно загудели.
– Разумеется, я каждому расскажу, чего я от него хочу, – устало ответил патриарх. – Чтоб никто ничего не напутал и не наделал глупостей. Но сейчас я хочу, чтоб вы почувствовали – мы все еще едины. Пусть здесь сейчас сидит меньше половины Мортимеров – клан все равно живет, и мы еще можем постоять друг за друга. Мы всегда сможем постоять друг за друга. И клан будет жить, пока мы будем помнить о наших родственниках и выручать их. Лишь тогда, когда каждому из нас станет важнее личное благополучие, нежели благополучие всего рода, лишь тогда от клана не останется ничего, пусть бы даже все Мортимеры до единого были бы живы. И тогда нам не жить на этом свете. Любая беда раздавит и сметет с лица земли Мортимеров, всех до единого.
Мэрлот помолчал. В зале царила абсолютная тишина, десятки глаз были устремлены на главу рода, и все, даже те, кто прежде не обращал внимания, заметили, какие усталые, красные с недосыпу глаза у патриарха, какое у него осунувшееся лицо. Эти два месяца с момента пленения доброй половины и до этого общего совещания Мэрлот ни разу не выспался, редко успевал поесть как следует, и на него свалилось сразу столько забот, столько самых неотложных дел, что плечи под их тяжестью просто опускались.
Но патриарх не сдавался. В глубине его измученных глаз горел бешеный огонь – тот самый, который некогда сплотил вокруг него потомков и заставил их подчиняться, тот самый, который сделал семейство Мортимеров кланом Мортимеров, добыл ему и земли, и средства, и превратил дом в один из самых богатых в Центре. Многие из Мортимеров лишь теперь подумали о том, что патриарх – это не столько почетный титул, власть и все ее преимущества. Патриарх – это огромная ответственность, это каторжный труд и уйма обязанностей, которыми нельзя пренебречь.
– Но мы не позволим этому произойти, – сказал Мэрлот после долгой паузы. – Мы никогда не превратим наш сильный и единый клан в горстку разобщенных семейств. Мы остаемся кланом, даже если наших родственников с нами нет.
– Мы их вернем, – мягко сказал Майнар. Он всегда говорил очень мягко, но голос его был отлично слышен всюду в зале. – Мы всех их вернем, а за тех, кто погиб или пострадал, отомстим, как требует обычай. Ведь для того и существует клан, чтоб стоять за своих. Иначе в этом безумном мире не выжить.
– Ага, точно! – подтвердили остальные. Даже не слишком проницательный человек заметил бы, что присутствующие в зале воспрянули духом и смотрели намного веселее, чем до того, как Мэр-лот начал говорить. Нападение на клан стало тяжелым ударом для Мортимеров, пленение тоже не сахар, и немудрено, что кто-то отчаялся. А оказалось, достаточно понять, что все в этом мире держится на семье, и главное – не забывать, что клан остается кланом, даже если он рассеян по множеству миров.
Мэрлот жестом отпустил своих потомков и, оглядев залу, подошел к Руину, сидевшему в первом ряду. Остальные Мортимеры, разбредаясь по зале, постепенно стягивались в небольшие группки и что-то жарко обсуждали. Впрочем, они старались приглушать голоса, чтоб не мешать патриарху, когда тот начнет беседовать с каждым из будущих участников налета индивидуально. Мэльдор, сидевший рядом с сыном, торопливо встал, освобождая место Для Мэрлота, и отправился в дальний конец залы – общаться с клановыми офицерами.
– Привет, Руин? Как дела?
– Все нормально. Все благополучно.
– Твою сестру не обижали?
– К счастью, нет.
– Я очень рад за вас обоих. Жаль, что не могу сейчас побеседовать с твоим младшим братом.
– Но я уверен, что с ним все в порядке. Он регулярно заглядывал к нам – пообедать, пожить. С ним все хорошо.
– Ну будем надеяться. Руин. – Мэрлот поудобнее устроился в кресле. – Расскажи-ка мне про того черного мага, у которого ты был.
– Да о нем, собственно, нечего говорить. Он почти не общался с нами, занимался своими делами. В общем неплохой парень, разве что слишком нервный.
– Кое о чем мне рассказал Мэлокайн. Этот черный – центрит, я все верно понял?
– Да, верно. Этот молодой человек из клана Алзара.
– Ох как интересно. – Патриарх поерзал в кресле. – Клановый… Какая все-таки мерзость. Так-так…
– Ты что же, собираешься с ним что-то выяснять? Но зачем?
– Он – гражданин Центра. И думаю, Лоанаро будет очень интересно узнать, что вытворяет его потомок.
– Он ничего не вытворял. Нам с Морганой он не причинил никакого вреда.
– Но его поведение – это вызов Асгердану. Он действует против государства, гражданином которого является. Его поступки можно воспринять как предательство. Но раз он ничего вам не сделал, я не буду настаивать, чтоб Лоанаро выдал его для суда. Пусть наказывает сам. Но доставить его в Центр необходимо. Чтоб другим центритам неповадно было… Ладно. Оставим это. Ты можешь дать мне координаты острова?
– Могу. И вот еще что я хочу тебе сказать… – Руин поколебался. – Там у него живет один парнишка. Вернее даже будет сказать, молодой человек. Он бессмертный и, как мне кажется, не так молод, как хочет показать. Но у меня на его счет появились определенные сомнения. – Арман замялся в поисках подходящих слов.
– Ну-ну… Что за сомнения? – подбодрил Мэр-лот.
– Мне кажется, он имеет какое-то отношение к нашему роду… – Руин пощелкал пальцами. – Понимаешь, мне почему-то кажется, что этот Спиногрыз – так он себя называет – если и не родственник Мортимерам, то… Как бы это сказать.
– Я тебя прекрасно понимаю, – спокойно сказал патриарх. – Ты молодец, что заговорил об этом, хоть и не знаешь, как именно выразить свою мысль. Ты прожил в клане не так долго, всего двадцать лет – что это за срок для бессмертного! Ты не привык, что с другими представителями клана тебя связывают не только родственные связи, но и нечто такое, что словами обыденного языка не опишешь и в пробирку не засунешь, что на бумаге можно изложить лишь как «семейная привязанность». Чувства клановых друг к другу можно сравнить с теми чувствами, которые охватывают двух влюбленных, чтоб остаться с ними навсегда. Тебе ведь знакомы подобные пары?
