«Должно быть, и у черных есть в запасе какой-нибудь способ… – подумал Руин. – О нем надо непременно узнать. Еще не хватало – оставлять у врага хоть какое-нибудь оружие против себя».
А пленник тем временем объяснял, что на третьем подвальном этаже есть потайная комната, ведущая в помещения, скрытые от посторонних глаз. Именно там находится пленница, и, разумеется, он готов показать проход в эти помещения, только, бога ради, пусть его оставят в покое.
Арман и сам уже начал догадываться, что если и есть какие-нибудь тайные камеры, то лишь на третьем подвальном этаже, где помещений было почему-то намного меньше, чем на втором. Пленник подвел двоих Мортимеров к одной из роскошно обставленных камер, там провел их в ванную комнату и уже там, прямо в отделанной мрамором стене, открыл потайную дверь.
– Да уж, – отметил Алвэйро. – Кто бы догадался, что дверь в тайные камеры находится в клозете? Остроумно.
Пленник покосился на него злобно, но ничего не сказал. Должно быть, опасался нового знакомства с богатым и очень образным словарем Руина.
За дверью оказался ярко освещенный магией коридор, где двери встречались то часто, то редко. В каждую из них Алвэйро непременно заглядывал. Все они открывались одним ключом, висевшим на крючочке у входа, за каждой Мортимеры видели то лабораторию с богатой алхимической или астрологической утварью, то пустую камеру, скудно обставленную, но сухую, теплую и без крыс. Пол был устлан тонким паласом, который, должно быть, удобно мыть. Ни одного гремлина не попадалось им навстречу.
Открыв очередную камеру, Алвэйро слышно вздохнул и шагнул внутрь, проговорив: «Ну наконец-то!» Посмотрев внутрь, Руин разглядел на лежанке очертание чьего-то тела, слишком маленького, чтоб принадлежать мужчине. Он оттолкнул пленника к стене и подошел, нагнулся над спящим. Это была женщина в длинном сером платье, больше похожем на балахон, и спала она так глубоко, что Мортимер, забеспокоившись, приложил к ее щеке ладонь. Немного магии… Да, спит, притом так истощена, что и не может проснуться. Дело здесь не в голоде, истощение у женщины было энергетическое. Что ж, это, конечно, неприятно, но не смертельно.
Руин осторожно поднял Аэлуанн на руки и передал Алвэйро. Он чувствовал смутную тревогу, которая, хоть казалось, в этой камере им уже нечего делать, не отпускала его отсюда. Он вертелся по каменному, не прикрытому даже соломой полу, проводил руками над пустой лежанкой, застеленной тонким одеялом, ощупывал столик. Время от времени он оглядывался на пленника, но тот стоял, безучастный и равнодушный.
– Идем, – позвал Алвэйро, оглядываясь. – Идем, мы же нашли то, что искали.
– Постой… – Руин кружил по камере. – Тут что-то… – Он заметил замешательство в глазах черного мага и понял, что находится на верном пути. – Сейчас.
Когда знаешь, что искать, задача становится намного проще. Очевидно, что в камере может быть либо тайник, либо проход в другое помещение, потайное, либо выход на дополнительное измерение, так называемый «карман подпространства». Арман искал любой зацепки и вскоре нашел что-то слабое, едва заметное. Не имей он опыта общения со специальной черной магией, не смог бы отыскать ни единого следа. Но годы учения в Провале стали основой его знаний и силы. Он неплохо разбирался в потайных уголках и складках пространства. Кому же как не принцу – знатному и богатому молодому человеку, магу, обладавшему изрядным количеством личных ценных артефактов – разбираться в тайниках.
Он водил руками возле стены и наконец нащупал запор. Вскрыть его было несложно – так хорошо замаскировав тайник, хозяин дома счел, что ни к чему еще выдумывать затейливый магический замок. В общем, он был прав. Если чужой маг не обнаружит тайник, он его и не расковыряет, если же обнаружит, то, как бы сложен ни оказался запор, рано или поздно он поддастся. Руин потянул за тонкую ниточку узелка, в который превратил замок, и прямо из воздуха на него вывалилось тяжелое тело, а потом и второе.
– Ё-моё! – вскрикнул Алвэйро.
Арман не успел подхватить ни того, ни другого, но, упав на пол, ни один из двоих не охнул. Оба были в бессознательном состоянии, и, нагнувшись над ними, Арман убедился, что на обоих накручено столько заклинаний, что они не очнутся даже от прикосновения к ним раскаленного железа. Пока, впрочем, это к лучшему. На двоих дополнительных пленников они с Алвэйро никак не рассчитывали, значит, и обходиться с этими двумя мягко и вежливо просто не смогут – рук не хватит.
– Кто это такие? – со свирепым лицом сын Клиссы Мортимер повернулся к пленнику, но, поскольку у него на руках лежала Аэлуанн, свирепого и по-настоящему угрожающего вида не получилось, возможно, поэтому черный маг промолчал. – Руин, дотащишь их до выхода из потайного уголка?
– Как-нибудь. – Одного из них, того, что на вид казался совсем молодым, почти мальчишкой, Арман взвалил на плечо, второго потянул за собой прямо по полу. – Справлюсь… Давай, черный, топай вперед, и если надумаешь слишком прибавить шагу, я подумаю, стоит ли оставлять тебя в покое. С ног я тебя успею сбить. Парой слов.
Черного передернуло, и он послушно зашагал вперед, машинально прикрывая руками ту часть тела, отсутствие одежды на которой беспокоило его больше всего. На пороге тайничка Алвэйро воспользовался магическим переговорным устройством, и вскоре, минут через пятнадцать, у Руина приняли его ношу и забрали бесчувственного мужчину постарше. Нагрузили их обоих на демонов, которым было все равно, что тащить, вслед за тем офицеры принялись обыскивать тайную часть подземелий. Она оказалась весьма обширной, и немало бумаг, хранившихся в здешних кабинетах, показались офицерам настолько интересными, что они даже не стали просматривать их до конца – просто упаковали в подпространство.
– Все-все укладывайте, – хмуро велел Алвэйро. – Потом разберемся, что нужно, а что – не очень. Торопитесь.
Он уже убедился, что Аэлуанн жива и почти цела. С ним был небольшой медицинский тестер, и он убедился, что внутренних повреждений у девушки нет. Правда, у нее взяли много крови, и гемоглобин опасно низок, но от этого Мортимеры не умирают.
Их живучесть уже вошла в поговорки, Аэлуанн вскорости восстановится, уж конечно. Нетрудно будет подпитать ее энергией, любой из родственников с удовольствием согласится на эту процедуру. Вот хоть он сам. Но единственный сын Клиссы, относившегося с редким почтением, заботой и любовью к матери, а следом – и ко всем остальным женщинам – взбесился по другой причине. Тестер показал, что с бывшей пленницей совершили самое меньшее два половых акта в последние дни, и то же самое не исключено в прошлом.
Алвэйро обернулся и посмотрел на пленника. Потом, поколебавшись, подошел к нему и ударил ножом. Он бесстрастно смотрел, как гаснут изумленные глаза, как геометрической линией ломаются губы, и чувствовал под пальцами бешеное сопротивление мускулов, которое потом переросло в слабую дрожь и затихло. Пленник, превратившись в груду мертвой плоти, сполз на пол.
– Зачем? – равнодушно спросил Руин. – Его можно было бы захватить в плен и, возможно, получить много полезной информации.
