Через месяц, на день своего рождения (Мэльдору исполнилось ровно сто лет, и это событие решено было отпраздновать в кругу ближайших родственников), лучший юрист-защитник Асгердана собрал детей в своей гостиной. В помощь служанке он нанял еще двух, в том числе и кухарку, которой предстояло готовить простые блюда – угощения позатейливей заказали в ресторане. Из сейфа в подвале извлекли серебряный сервиз и отделанную серебром и бирюзой хрустальную посуду, стол застелили шелковыми скатертями. Дебора, принарядившаяся к торжеству, сияла бриллиантами – явным свидетельством преуспевания ее супруга.
За столом уселись Мэлокайн и Моргана со спящей малышкой на руках, Руин и Катрина, очень смущенная роскошной обстановкой, Серина, младшая дочь Деборы, падчерица Мэльдора, которая давно выросла и теперь училась в Академии художеств, и веселый Дэйн, постоянно отпускавший комментарии в адрес отца. Он вертелся, как юла, подпрыгивал на месте и все тянулся к графинам с дорогим вином. Он напоминал шаловливого подростка, который норовит попробовать спиртного, хотя ему это запрещают. Разумеется, будь даже он десятилетним ребенком, ему никто не запретил бы попробовать вина, ведь Дэйн носил фамилию Мортимер. Немного спиртного получше влили даже в ротик Эмите, малышка причмокнула и, поворочавшись, продолжила спать.
– Ее мать точно не пила во время беременности, – откомментировал младший сын Мэльдора.
– Это совсем не страшно, – ответил его отец. – Малыш всегда наверстает свое, когда уже родится. Никогда нельзя быть уверенным, что ребенок будет Мортимер. А вдруг нет? Вот если вы, Мэл и Моргана, все-таки решитесь завести малыша, то малыш точно будет белобрысый. Ты, дочка, сможешь пить, сколько хочешь.
Моргана покраснела и спрятала лицо в плече супруга. Она уже не шарахалась от любого незнакомого представителя мужского пола, не прятала глаза, когда по улице шла обнимающаяся пара или кто-то целовался, но фривольные намеки в свой адрес терпела только от самых близких. И, конечно, неудержимо краснела. Она вообще легко вспыхивала, хоть и не была блондинкой. Впрочем, румянец смущения ее только украшал.
– Доченька, может, положишь девочку в коляску? – ласково спросила Дебора. – Тебе же тяжело, руки напрочь оттянет.
Моргана отрицательно покачала головой и покрепче прижала к себе ребенка.
Кроме отпрысков Мэльдора на его торжестве присутствовала также его мать, Марита Мортимер. Эта не то чтобы полная, но очень фигуристая женщина, в свое время всеми правдами и неправдами добившаяся разрешения выйти замуж за собственного родственника, смотрела на Моргану и Мэлокайна с пониманием. Их брак уже сейчас служил предметом споров как в клане Мортимер, так и за его пределами, на Мэрлота давили, требуя, чтоб он своей властью аннулировал этот брак. Патриарх спокойно отвечал, что пока этот брак устраивает обоих супругов и всех их родителей, он не собирается вмешиваться.
Марита Мортимер давно развелась со своим супругом, Мабэйро Мортимером, и холодность в их отношениях зашла уже так далеко, что встречались они не чаще, чем пару раз в год. Впрочем, и со старшим сыном отец ладил так себе, даже не пришел на домашнее торжество, хотя его приглашали. За ладными отношениями Морганы и Мэла бабушка следила с вниманием и одобрением. Ведь эти двое никогда не ругались.
Рядом с Маритой сидела и Маргрита. Ее, «воскресшую», все родственники наперебой приглашали к себе, а она не могла отказаться, понимая, что приглашения эти – от чистого сердца и продиктованы желанием оказать ей внимание, позаботиться и даже просто убедиться, что она действительно жива. Разве можно равнодушно отнестись к такой ласке и родственной любви? А уж торжество в доме Мэльдора – вообще особое дело.
Маргрита привела с собой Дэмиэна, по-прежнему с большей охотой откликавшегося на прозвище Спиногрыз. Привезла бы и Рикардо, но его не отпустил патриарх. «Представьте, Рик работает в канцелярии метрополии, разбирает и подшивает бумаги, причем по десять часов в сутки. А деньги идут мне – на сына», – рассказала она Мэльдору. В ответ адвокат резонно заметил, что трудотерапия еще никому не шла во вред, а ребенку, который хоть и подрос, но пока совершенно беззащитен в условиях незнакомого ему мира, деньги пригодятся.
– Одна частная школа чего стоит, – добавил он. – А уж институт…
– Я знаю. Рик и не отказывается. Мы собираемся пожениться.
– А ты как на это смотришь? – поинтересовался Дэйн у Спиногрыза.
Тот развел руками.
– Ну так что? Плохо разве? Из них получится отличная пара. И потом, женщине проще жить с кем-то. Ей хоть мужчина помогает.
На стол подали поросенка, маринованную в вине баранину с луком, травами и грибами, мидии в сливках и дикую утку с яичной лапшой. Блюда были так соблазнительны, что на них жадно поглядывала даже повариха, которая их готовила – не все, конечно. Мэлокайн уже привык пользоваться всеми теми приборами, которые раскладывали вокруг тарелок с изысканными лакомствами. Но из-за того, что он даже в черном костюме и белой рубашке с галстуком походил на громилу, затейливые вилочки и ножички в его руках казались столь же неуместными предметами, как, к примеру, пилочка для ногтей. Ему бы куда больше пошел огромный тесак и вилы.
Ликвидатор лучше всех умел разделывать мясо, потому блюдо с поросенком подали ему. Мэлокайн выхватил из-под пиджака зловещего вида нож, сделал страшное лицо, и ему ответили аплодисментами.
– Обожаю молодую свининку, – заявил Мэльдор, протягивая свою тарелку. – Кинь мне ломтик, Мэл.
– Это поросятинка. Она еще не доросла до свинины. Ее жизненный путь был прерван в самом начале, – возвышенно провозгласил Дэйн. – Спиногрыз, будешь?
– Попробую. Я таких насекомых еще не ел.
– Это не насекомое. Это животное.
– Да ладно. Животные не бывают такими большими.
– Это у вас в радиоактивном раю быки больше похожи на жаб.
– Да Ладжер – лучшее место во Вселенной!
– Не спорю, не спорю…
– Кому где нравится.
– Бери подливки, Дэмиэн, – подсказала Маргрита и сама полила ломоть мяса на тарелке сына винным соусом. – И попробуй все-таки есть вилкой. Это удобно и неопасно – руки не обожжешь.
– Я и так не обожгу. Я зубами буду брать.
– Солнышко, ты что же – совсем есть не будешь? – спросил жену Мэлокайн. – Может, все-таки положим дочку в коляску? Я могу подкатить ее к твоему креслу.
Моргана отрицательно помотала головой и принялась тыкать вилкой ломоть свинины.
– Ну что ж, мне тебя кормить с ложечки? – не унимался ликвидатор. Он порезал мясо на тонкие, чуть ли не прозрачные ломтики и стал совать их прямо в рот супруге. – Кушай, моя родная. Как ты, интересно, будешь ишачить в детской, если не поешь как следует?
– Ну-с, детки, чем планируете дальше заниматься? – спросил, складывая салфетку, Мэльдор. Служанка ловко сменила его грязную тарелку на чистую. – Ты, Руин, как я слышал, собрался учиться дальше?
