– Деда, а можно… Можно, я переночую с тобой в одной комнате, а?
– Конечно. Ты ляжешь на нашу с Деборой постель, а я постелю себе на диванчике, – он мягко коснулся белокурых влажных завитков на голове Эмиты, надеясь ее успокоить. – Я все прекрасно понимаю.
У него имелось в запасе некоторое количество седативных средств, действующих и на Мортимеров, он сделал внучке укол, уложил ее на двуспальное супружеское ложе и с облегчением убедился, что девочка уснула. Подтыкать ей одеяло тоже пришлось ему – измученная, она отключилась практически мгновенно.
А вот он, устроившись на неудобном диване, понял, что ему предстоит еще одна бессонная ночь. И вовсе не из-за дивана. Просто чутьем юриста, которое никогда его не подводило, Мэльдор почувствовал опасность, и понял – теперь надо спешить все узнать наперегонки с теми, кто пытается сломать Мэлу жизнь. А заодно искалечить его близких.
Убедившись, что Эмита успокоилась, он, вскочив с неудобного диванчика, принялся натягивать штаны. Несмотря на усталость, которая уже давно перешла все пределы, Мортимеру хотелось действовать, и справиться с этим желанием он не мог. Впотьмах трудно было разобрать, где валяются носки, но зажигать свет он опасался – вдруг проснется Эмита? Девочке надо как следует отоспаться, утро вечера мудренее, может, завтра она уже не будет так остро воспринимать случившееся.
Носки все-таки удалось найти под креслом. Стараясь кряхтеть потише, Мэльдор выполз из-под него и закончил одеваться. Потом, ступая на носках, выбрался из комнаты и спустился по лестнице. В первый момент ему пришла в голову мысль воспользоваться порталом. Он перебрал все за и против. Сил, имеющихся у него в распоряжении, должно было хватить только на один портал, только в один конец. А вот как вернуться обратно?
Решившись, он поднял трубку видеофона и заказал такси к дому Мэлокайна. Потом прижал к груди ладонь и, ощутив, что артефакт под рубашкой нагрелся, поставил портал. Подобные действия не противоречили закону, хотя в городе их следовало применять осторожно. Магическую ткань любого города, в особенности столицы, пронизывало множество стационарных порталов, слишком частое использование пространственной магии могло нарушить их работу.
Несмотря на невысокий официальным уровень магического искусства, Мэльдор в совершенстве владел искусством ставить порталы в пределах мира, и не промахнулся теперь. Он вышел из едва светящегося овала, повисшего в воздухе, прямо у подножия лестницы в прихожей Мэлокайнова дома.
На стене горели оба витых бра, они освещали прихожую, устланную пышным, но стойким ковром, отражались в двух больших зеркалах, и сына Мортимер разглядел сразу. Мэл лежал на полу лицом вниз, какой-то потрепанный, с расстегнутым ремнем штанов и разорванной рубашкой. Когда юрист наклонился над ликвидатором, тот слегка шевельнулся в ответ на прикосновение, но не пришел в себя. Пощупав пульс и сумев осмотреть глаза сына (пришлось поднять ему веки), Мэльдор определил, что Мэлокайн находился в глубоком обмороке, из которого, впрочем, уже скоро начнет выходить.
На его теле не было никаких следов насилия. Сумев слегка повернуть тяжелое безвольное тело, юрист увидел, что рубашка порвана на груди, и, похоже, самим ликвидатором. Юрист небрежно дорвал ткань, обнажил его правую руку, осмотрел ее, но следов укола не нашел. Впрочем, это ни о чем не говорило, внутривенные уколы обычно делаются в левую руку, это удобнее, а как вводится вещество, называемое «гормональным взрывом», Мортимер и вовсе не представлял. Может, это средство требует внутримышечного введения, а может, простого подкожного. Тогда укол можно искать где угодно.
Он залез в аптечку, которая, естественно, имелась в прихожей, вытащил одноразовый шприц в упаковке, а потом, поколебавшись, и запаянную пробирку. Жгута не нашел, но вполне обошелся ремнем и взял у сына немного крови из вены. Не распаковывая пробирку, воткнул иглу и перевел кровь под пробку. Теперь пробирку можно было совать хоть в карман – содержимое не могло вылиться.
Мэльдор спрятал пробирку в кармане, застегнул пуговицу и посмотрел на сына. Мэлокайн пошевелился, потом еще раз – он явно начинал приходить в себя. Юрист нагнулся было к нему, чтобы повернуть его и, возможно, помочь добраться до ближайшего дивана, но в этот момент услышал снаружи вой сирен. Звуки сирен, стоящих на машинах «Скорой помощи», отличались от тех, что ставили на автомобилях и флайерах подразделений быстрого реагирования и на полицейском транспорте. Конечно, человек новый или совсем уж невнимательный мог спутать одно с другим, но Мэльдор, опытный и к тому же специалист, быстро понял – к дому его сына подрулили сразу три или четыре полицейские машины.
«Опа»! – подумал он и огляделся, прикидывая, как бы смыться по-тихому. Портал ставить нельзя, потому что это будет фактически признание в том, что он находился здесь и зачем-то пытался сбежать. Он все-таки не архимаг и даже не магистр – эти мастера вполне способны замаскировать следы телепортационного заклинания. В доме есть черный ход, но представители закона не идиоты, наверняка блокируют и его.
Больше всего на свете Мортимеру хотелось остаться и посмотреть, что будет происходить, но ноги тем временем несли его к одному из окон столовой. За ним – Мэльдор помнил – рос роскошный куст сирени, в меру пышный, за которым без труда можно было укрыться взрослому мужчине. Он открыл окно, ползком, но юрко, словно ящерка, перевалил через подоконник и замер в кусте, прикидывая, все ли спокойно, не заметили ли его. Потом осторожно закрыл за собой окно.
«Любопытно, – подумал он. – Откуда они здесь взялись? Эмита не могла вызвать полицию, не в том она была состоянии. Может, соседи? Но, кажется, об особом шуме она не упоминала. Да и какой мог быть шум? Мэлокайн слишком силен, слишком хорош, как воин, чтоб позволить девочке поднять шум. С Эмитой он, конечно, справился быстро, без криков и грохота…» Смутное подозрение кольнуло Мэльдора.
Он пригнулся и двинулся через запущенный сад к ограде. Надо было как-то по-тихому перебраться через забор и ловить вызванное такси. Сквозь ткань он ощупал в кармане закупоренную пробирку. Правильно, именно с этого и надо начинать. Путь его должен лежать в лабораторию.
Юрист мысленно прошелся по списку известных ему лабораторий и остановил свой выбор на одной, расположенной при анонимной наркологической клинике. Ей было дано разрешение не оповещать полицейские службы об интересных «находках» в крови обратившегося, за исключением самых вопиющих случаев. По пути Мэльдор торопливо придумывал подходящую легенду. Здесь ему должно было помочь адвокатское удостоверение – по закону он имел право проводить независимое расследование.
А Мэлокайн пришел в себя уже в полицейском участке, за толстой решеткой, полулежа на жесткой скамье. Его кто-то равномерно хлестал по физиономии, приговаривая: «Добро пожаловать в наш мир… Эй, проснись!» Голос был самый обычный, но ликвидатор чувствовал себя так мерзко, что возненавидел его всей душой. Правда, когда сознание вполне вернулось к нему, растаял мерзкий дурман и прояснилось перед глазами, ненависть превратилась в самую обычную неприязнь.
