— Обыщите! — приказал Губа. — Бабки, драгоценности — с собой! Пальчики не оставляйте.
12
— Добрый день. — Приветливо улыбаясь секретарше, в приемную вошел Викинг. — Яков Юрьевич у себя? — Он положил на ее стол коробку конфет. — Мы договорились о встрече.
— Да-да. — Вскочив, она шагнула к двери в кабинет и предупредительно открыла ее. — Вас ждут.
— Спасибо. — Викинг вошел в кабинет.
— Добрый день. — Гобин вышел из-за стола и протянул руку.
— Здравствуйте, — по-прежнему улыбаясь. Викинг пожал тонкие, слабые пальцы Гобина. — Я звонил вам, — напомнил он. — И вы мне сказали, что узнали кое-что о Стахове. Что именно?
— Видите ли, — разыгрывая смущение, вздохнул Гобин, — Стахов арестован.
За изнасилование. Позавчера. Я несколько дней назад предлагал ему работу.
Стахов хороший, опытный водитель. Но он не пришел. А вот сейчас, — вздохнув, виновато улыбнулся он, — сейчас Олег находится в милиции.
— Какая жалость, — усмехнулся Викинг.
— Я понимаю, — кивнул Гобин.
— Мне жаль вас, — холодно проговорил Викинг. Глаза Якова Юрьевича расширились, и в них заплескался страх. — Вы долго думали, — спросил Викинг, — кого нам подсунуть. И остановились на кандидатуре Стахова. Он в милиции и разговора с ним не получится. Водитель же, который действительно виновен, сейчас скорее всего в рейсе. И вы не хотите терять деньги. Но зря вы так поступили. Водителя не тронули бы до тех пор, пока он не вернется. Подождите, — словно только что догадавшись, отступил на шаг Викинг и уставился на Якова Юрьевича удивленно-восторженным взглядом.
— В чем дело? — тоже отступая, заволновался тот.
— За рулем «КамАЗа» той ночью были вы, — уверенно проговорил Викинг. — Вот поэтому...
— Да вы что?! — воскликнул перепуганный Гобин. — Вы думаете, что говорите?! Я за рулем «КамАЗа» не сидел уже лет шесть. Да и раньше только асфальт развозил. Года три отработал. Все больше директором...
— Яков Юрьевич, — прервал его Викинг, — мне нужен водитель «КамАЗа», о котором мы вас спрашивали. Ну?
— Стахов это, — чуть слышно пробормотал Гобин, — Ну что же, — по-дружески мягко сказал Викинг. — Вам виднее. До скорой встречи. — Поклонившись, шагнул к двери. Не открывая ее, остановился и улыбнулся. — Надеюсь, объяснять вам нелепость вашего заявления в правоохранительные органы не стоит. Хотя бы потому, — он подмигнул замершему от испуга Якову Юрьевичу, — что это может стоить вам жизни. А вы еще относительно молоды. — Викинг вышел. Сглотнув ставшую липкой слюну, Гобин облизнул пересохшие губы.
— Спасибо, — поблагодарил секретаршу Викинг. — Значит, Стахов лихой водила?
— Гоняет, как на гонках, — кокетливо улыбнулась девушка. — Правда, в аварии, в серьезные, он не попадал. А в этот раз приехал, — понизив голос, бросила быстрый взгляд на дверь шефа, — у прицепа поворотки и тормозные фонари разбиты. Яков Юрьевич хотел его куда-то отправить, чтобы тот рассчитался за повреждения, но Стахова арестовали. Говорят, что сожительницу свою изнасиловал, — фыркнула она.
— Вот как? — искренне удивился Викинг. — Как же он женщину, с которой сожительствовал, изнасиловал?
— Да это не он, об этом все говорят. Просто Стахов был раньше судим, вот милиция его и захотела снова посадить. В последний раз ему они доказать что-то не смогли, ну и мстят.
— Спасибо, — поблагодарил Викинг, — за столь интересную информацию. До свидания. — Он шагнул к выходу. Остановившись, улыбнулся. — В следующий раз обещаю вам букет прекрасных цветов, — Ну что вы, — деланно смутилась она. В приемную вошел круглолицый здоровяк.
— Привет, Зинуля, — сверкнув золотыми зубами, сказал он. — Шеф у себя?
— Да, — недовольно бросила она.
— До свидания, — попрощался Викинг и неторопливо вышел.
— Твой хахаль? — бросив ему вслед наглый взгляд, ухмыльнулся Русый.
— У тебя одно на уме. — Начиная печатать на машинке, Зина покачала головой.
— Попадешь под меня, — открывая дверь в кабинет, хохотнул Русый, — у тебя тоже одно на уме будет. Продолжая посмеиваться, вошел и закрыл дверь.
— Че такой смурной? — небрежно садясь в кожаное кресло, взглянул он на мрачного Гоби на.
— Как все прошло?
— Все в ажуре, цветы на абажуре. Она будет говорить, что не помнит, кто ее отодрал.
— Подожди, — встрепенулся Гобин, — а как же Стахов?
— Страха выпустили, — доставая сигареты, сообщил Русый.
— Когда?
— Так еще вчера нагнали. — Прикурив, здоровяк выдохнул дым в сторону Гобина. Поморщившись, тот покачал головой. — Тебе это не в кайф? Так она сразу сказала, что нагружать по этому делу Страха не станет. Я на нее сначала наезжать стал, но вижу, голяк. Поэтому...
— Она расскажет милиции все как было, — простонал Гобин.
— Нет, — успокоил его Русый. — Ничего она мусорам петь не будет. Я ее маман упомянул, и она с ходу скисла. Страх — мужик не промах.
— Да плевал я на него! — закричал Гобин. Давая выход страху и раздражению, вскочил и, упершись руками в край стола, уставился на Русого. — Она должна была валить все на Стахова! Я же говорил...
— Не рычи! — рявкнул Русый. — То, что ты велел, я сделал. Твой сынуля в стороне! Так что гони остальную часть и в разбеге. А за горло меня брать не надо, — предупредил он. — У меня на крик в мою сторону реакция больная, крыша едет. Могу и зашибить ненароком.
— Ты! Пугать меня вздумал! Да я... — Не находя слов, Гобин схватил графин.
— Тормози! — отскакивая от стола, крикнул Русый.
— Сволочь! — взвизгнул Яков Юрьевич. — Пошел отсюда! Скотина!
— Лады, — удивленно бросил Русый. — Потом свидимся. — Выйдя из кабинета, прикрыл дверь. — Слышь, лапуля — обратился он к Зинаиде, — чего он?!
С перепоя, что ли'? Или бабу с другим застукал?
— Не мешай, — продолжая быстро стучать на машинке, огрызнулась Зина.
— Я вам потом это припомню, — угрожающе предупредил Русый и, выйдя, громко хлопнул дверью.
Гобин непонимающе посмотрел на графин в своей руке. Потом упал в кресло, вынул стеклянную пробку и сделал несколько жадных глотков. Зазвонил телефон. Вздохнув, он после третьего звонка поднял трубку:
— Да?
— Яша, — узнал он голос жены, — ну что? А то Ромка...
— Посадят его! — заорал Гобин. — На пожизненное!
— Господи, — всхлипнула она. — Неужели ничего сделать нельзя?
— Пусть сидит дома! — резко бросил он. — И никуда носа не кажет. И успокойся, — услышав, как жена заплакала, прокричал Яков Юрьевич, — все хорошо.
— Бросил трубку, вздохнул. — Зря я так с Русым, — пробормотал он. — Ведь он может запросто парням своим сказать, и поймают где-нибудь. Надо себе охрану заводить. Раньше вроде все хорошо было. Хват со своими вступался. Да и побаивались меня. — Он вздохнул. — А тут я, похоже, попал, как муха на липучку.
