Вспомнив ту ночь, нахмурился. В несколько глубоких затяжек докурив сигарету до фильтра, бросил окурок, растер подошвой.
— Хорошо! — крепко уцепившись за поручни качелей, воскликнула Аленка.
— Ты не сильно качай, — взволнованно сказала Элеонора, — а то, не дай Бог, упадет.
— Не упаду! — услышав слова матери, засмеялась Аленка.
— Смелая девчонка, — раскачивая качели, улыбнулся Викинг. — В маму. Ты тоже любила на качелях качаться. Качели чуть ли не переворачиваются. Мать увидит и кричит из окна: «Элен! Ты что, хочешь меня до инфаркта довести!»
Элеонора улыбнулась и тут же погрустнела: .
— Она и умерла от инфаркта. Ты пропал, и ни слуху ни духу. Отец болеть начал. Ну и... — Не договорив, махнула рукой и, порывисто отвернувшись, вытерла выступившие слезы.
— Сидел я, — нехотя признался Викинг. — А до этого в розыске был.
Неужели милиция к вам не приходила?
— Может, и была. Я же после десятого класса в Москве в финансовый поступила. Наверное, мать с отцом знали, — вздохнула она, — потому что я в письмах о тебе постоянно спрашивала. А они ничего не писали. Значит, знали.
— Конечно, знали, — опустил голову Викинг. — Ведь когда я в розыске был, милиция наверняка наведывалась. Да и из тюрьмы, и из лагеря сообщали.
Хотя... — Не договорив, вздохнул.
— Дядя Альфред! — попросила Аленка. — Еще.
— Сейчас, — кивнул он. Несколько раз толкнув качели, взглянул на сестру. — Ты, случайно, Стахова не знаешь?
— Почему не знаю? Он с Рудаковым в одной автоколонне был. Да и совсем недавно, после того как из тюрьмы вышел, они на Гобина вместе работали.
— Твой тоже на Гобина ишачит? Элеонора молча кивнула.
— Может, знаешь, где этого Стахова отыскать можно? — как бы невзначай поинтересовался Викинг.
— Зачем он тебе нужен? — быстро спросила Элеонора.
— Да так, — неопределенно отозвался он. — Просто один знакомый...
— Ты сейчас чем занимаешься? — вопросом перебила она.
— Ну, как сказать, — оттягивая время, не зная, что ответить, начал Викинг. — Иногда...
— Ты преступник? — пытливо вгляделась ему в глаза сестра.
— Сейчас в любого пальцем ткни, — улыбнулся он, — и попадешь в преступника. По крайней мере все самые добропорядочные граждане стараются скрыть от налоговой свой истинный доход. А ведь во всех цивилизованных странах...
— Не мудри, — перебила его Элеонора, — ответь честно: зачем ты приехал в Воронеж?
— Я мог бы сделать тебе приятное, — усмехнулся Викинг, — и сказать, что для того, чтобы проведать тебя, но...
— Я в это никогда не поверю, — сказала Элеонора.
— Правильно сделаешь, — кивнул он.
— Мама! — громко сказала Аленка. — У меня голова кружится.
— Останови, — пытаясь поймать качели, воскликнула Элеонора. Викинг, ухватившись за поручни, начал останавливать качели. — Держись! — с тревогой глядя на дочь, крикнула Элеонора. — Сейчас дядя Альфред остановит!
— Сядь, — стараясь говорить спокойно, бросил Викинг. Сейчас будет мягкая остановка.
Едва качели остановились, Элеонора сняла Аленку.
— Что с тобой? — поставив ее на ноги, спросила она.
— Голова как-то закружилась, — обняв мать, сказала девочка.
— Видно, когда качалась, — погладив ее по волосам, улыбнулся Викинг, — фонари то вверх, то вниз. А это и на взрослого иногда действует. Я как-то не подумал, — виновато признался он.
— Дядя Альфред, — посмотрела на него племянница, — у вас дети есть?
Викинг, не зная, что ответить, растерянно посмотрел на сестру.
— Ну, — злорадно улыбнулась та, — ответь племяннице.
— Так пока нет. — Он с сожалением развел руками. — Как-то не получилось — Ты, наверное, пил много, — с жалостью посмотрела на него Аленка.
— Как сосед наш, Паркин. Он тоже один живет. Совсем старый уже. Пропил, говорит, я жизнь свою. А сейчас и хлеб пожевать некому. Это он так говорит, — объяснила она дяде. — У него зубов совсем нет.
— Хватит, Аленка, — улыбнулась мать. — У дяди Альфреда зубы все целы. К тому же он еще не так стар. Вот женим его, — смеясь, прижала дочь к себе, — а там, глядишь, и двоюродные братья или сестры у тебя появятся.
Викинг невесело улыбнулся.
— Мама. — Обняв мать за шею, Аленка наклонила ее к себе и что-то тихо прошептала.
Бросив взгляд на доставшего сигарету брата, Элеонора тоже что-то шепнула дочери на ухо.
— Не смогу, — виновато сказала Аленка.
— Ну хорошо. — Элеонора взяла дочь за руку. — Мы сейчас, — сказала она Викингу и повела дочь к стоявшим неподалеку металлическим гаражам.
Стахов посмотрел на часы и зевнул. Рядом притормозила машина.
— Двигай дальше, — недружелюбно бросил Олег.
— Садись, — открыв дверцу, позвал его Колобок.
— Ты?... — узнал Олег.
— Чего шатаешься? — спросил Колобок.
— Да так, — честно ответил Олег. — Захотелось по улице прошвырнуться.
Давно вечером по городу не шлялся. — Он улыбнулся. — А в этом есть своя прелесть.
— Ага, — насмешливо согласился Колобок. — Нарвался бы на каких-нибудь вышедших из подвала каратек. Они обычно подогреют себя спиртным, благо сейчас всего вдоволь, и ищут объект для отработки ударов.
— Ты так говоришь, — усмехнулся Олег, — будто по вечерам никуда не ходишь.
— По крайней мере стараюсь, — ответил Колобок. — Пару раз нарывался.
— И как? — с интересом взглянул на него Олег.
— Раз в больницу, — усмехнулся Колобок. — Меня сзади сразу по жбану съездили, а потом уже пинали.
— Может, какие-нибудь знакомые, кому ты где-то дорогу перешел?
— Нет. Потом узнал: ребятишки-десятиклассники перепутали с каким-то учителем.
— А второй раз?
— В милицию попал, — засмеялся Колобок.
— Как это? — не понял Олег. — Сам, что ли, к кому...
— Да нет. Я за сигаретами ходил часа в два, может. Даже чуть позже.
«Москвич», притормозив, свернул вправо.
— Приехали, — буркнул Колобок. Они услышали громкий смех.
— На кой тачку глушишь? — быстро спросил Олег.
— Тут пару раз было... — спокойно отозвался Колобок. — Выйдешь ворота открывать — тебя в гараж затолкнут, а машина уезжает. Малолетки развлекаются.
Вот и глушишь, а ключ с собой берешь.
— Во дают! — раздался совсем рядом громкий голос. — Может, и нам отлить? — Ответом ему был громкий хохот нескольких человек.
