— На кой нам кого-то искать? — усмехнулся Олег. — Колобок сейчас сгоняет и привезет девок. Симпатичные телочки.
— Знаешь, — мягко возразил Викинг, — иногда хочется согреть не только тело, но и душу. Согласись, женщина в компании — это что-то другое. Разумеется, если она не девочка по вызову. А просто женщина.
— Вообще-то да, — немного подумав, согласился Олег. — Я об этом и не мыслил никогда. Попалась телка, переспал с ней — и все, прошла любовь, — хрипловато пропел он. — А вместе с помидорами завяли огурцы.
— Ну так как, — Викинг вопросительно взглянул на приятелей, — насчет моего предложения?
— Увеселительные заведения, — вздохнул Олег, — стоять прилично. У меня же — тишина.
— Я тоже почти на нуле, — нехотя признался Колобок.
— Все расходы за мой счет, — широко улыбнулся Викинг. Увидев, что приятели переглянулись, коротко усмехнулся. — Вполне возможно, я очень скоро обращусь к вам за материальной помощью. Так что давайте не будем говорить, что вы не пьете за чужой счет. Люди свои, нас проверила ночная схватка. Чтобы узнать мужчину, нужно быть с ним в бою.
— Потопали. — Колобок поднялся. — Я знаю здесь одно заведение. Ресторан и что-то вроде варьете. Там публика серьезная. Но, — посмотрев на Викинга, кивнул, — тебя впустят, даже откроют. Нас же в такой одежде, — похлопав себя по бедрам, пригладил ладонями потрепанные джинсы, — вряд ли.
— Точно, — согласился Олег. — Я раз в подобный кабак попробовал занырнуть. И бабки были, да хрен на рыло.
— Но неужели вы не найдете что-нибудь?.. — Подыскивая подходящее слово, Викинг замолчал.
— У меня костюм есть, — обрадованно вспомнил Игорь. — Сейчас.
Уже шагнув к двери в спальне, остановился и взглянул на Олега.
— У меня весь гардероб на мне, — неожиданно для себя смущенно проговорил тот.
— Ты облачайся в парадно-выходной костюм, — поднимаясь, сказал Викинг.
— Я сейчас, быстро. — Не успели его новые знакомые ничего сказать, как Викинг вышел.
— Классный мужик, — констатировал Колобок.
— Наконец-то, — сердито сказал Гобин поднимаясь из-за стола, — Но ты же мне сам дал пять дней отгула, — улыбнулся вошедший в кабинет Хват.
— Ты что наделал? — Гобин подошел к нему вплотную и, задрав голову, уставился на него. — Скотина, — негромко бросил он и наотмашь хлестнул слабой ладонью Хвата по щеке.
— Ты чего?! — воскликнул тот. Взмахнул крепко сжатым кулаком, оскалился. — Я ж тебя одним ударом...
— Если Ромку посадят, — по-прежнему глядя ему в глаза проговорил Гобин, — тебя зарежут в камере. Никаких денег не пожалею. Понял? — Хват заметно растерялся. — Зачем ты втянул в это Романа? — тихо спросил Гобин.
— Значит, заявила? — опустив голову, спросил Хват.
— Чуть не заявила! — закричал Яков Юрьевич. — Хорошо, я вовремя узнал об этом. Сволочь! — Он быстро вернулся назад и ударил Хвата на этот раз кулаком в нос. Хват только головой тряхнул. — Зачем тебе это нужно было? Ведь ты знаешь, что такое для меня Ромка. А ты... — Не договорив, тяжело вздохнул. — Убирайся. — Он махнул рукой на дверь. — Видеть тебя больше не хочу. Да и не могу!
— Яков Юрьевич, — не поднимая головы, заговорил Хват, — сам не пойму, как случилось. Но обещаю — в любом случае Роман сидеть не будет. — Сказав это, он вышел.
— Смотри-ка, как заговорил, — удивленно посмотрел ему вслед Гобин. — Ну дай-то Бог, чтобы это были не просто слова. — Вздохнув, подошел к столу и взял сотовый телефон. Набрав номер, немного подумал и отключил телефон. — Посмотрим, что он будет делать. Там видно будет. Вмешаться я всегда успею.
— Что слышно про нее? — оглядываясь на дверь кабинета, тихо спросил Хват.
— Стахова освободили, — тоже негромко ответила сидевшая за столом Зина.
— Тут Русый заходил. Его Яков Юрьевич вызвал. По-моему, они о Вальке говорили.
Как я поняла, Русый к ней в больницу ездил.
— Понятно, — кивнул Хват. Поморщившись, шагнул к выходу. И тут же вернулся назад. — С кем из моих он, — Хват кивнул на дверь, — разговаривал?
— С сыном.
— А до него? Из моих? Вспомни, Зинуля, — я умею быть благодарным.
— Если я скажу об этом Якову Юрьевичу, — улыбнулась Зина, — то он тоже будет очень благодарен.
— Стерва, — прошипел Хват и быстро вышел.
— Так, — остановившись у выхода, нервно подумал он. — За своего придурка сынулю Гобин может сделать мне веселую жизнь. У него есть бабки, а с ними сейчас любого в порошок стереть можно. Надо к этой сучке зайти. К Роману сейчас нырять бесполезно. Эта стерва Розочка вместо сторожевой собаки. Хорошо еще, она ничего не знает, а то бы меня прямо в Туле завалили. Ведь сам Гобин только понты корявые ломает. Все, что у него есть, принадлежит Розке. С ней надо быть поосторожнее. А если Розка знает? — Он нервно оглянулся на дверь. — Вот тварина. Завела меня, и до свидания, — зло вспомнил он Валентину. — Ну, меня и заклинило, — словно оправдываясь, буркнул он. — Парней я, конечно, зря позвал, да еще этого Ромку. — Хват быстро пошел к своей машине. — Домой, — резко бросил он.
— Не знаю я никого, — говорила Валентина. — Не знаю.
— Но, Валентина Андреевна, — вздохнул Себостьянов, — ведь не могли вы не запомнить хоть одного. Поймите, ваши показания очень важны. Вы подверглись унижению, я понимаю. — Он смущенно опустил голову. — Но постарайтесь понять и вы: если мы не задержим насильников, могут пострадать еще женщины. Им попадется молоденькая девочка — они поступят с ней так же. Да в конце концов, — не выдержав, он повысил голос, — неужели вам просто не хочется отомстить?!
Всхлипнув, Валентина отвернулась и уткнулась в подушку.
— Извините, — пробормотал Себостьянов. — Я не знаю, как и что говорить.
Вы подонков покрываете, — вздохнул он. — Может, я не так говорю, но поймите: всякое зло, а тем более такое, должно наказываться.
— Не помню я их! — воскликнула Валентина. — Нечего мне вам сказать!
Себостьянов, поднявшись, некоторое время молча смотрел на нее. Затем шагнул к выходу из палаты. Дверь открылась. Себостьянов увидел входившую в палату Либертович. Она бросила быстрый взгляд на отвернувшуюся к стене Резкову.
— Здравствуйте, Раиса Борисовна, — поздоровался Василий.
— Добрый день, — кивнула она. — Вы пытаетесь затянуть нам курс лечения?
— немного нервно спросила она.
— Разумеется, нет. Я выполняю свою работу. Поэтому...
— Я запрещаю вам, — строго проговорила Либертович, — разговаривать с больной в отсутствие врача.
— Ну что же, — вздохнул Себостьянов, — я сообщу об этом начальству. А сейчас извините. До свидания.
Когда он вышел, Либертович некоторое время смотрела ему вслед. Затем резко обернулась и осторожно закрыла дверь. Шагнула к кровати, схватила Валентину за плечо и повернула на спину. Женщина плакала.
