— Меньше знаешь, — ответил Фантомас, — дольше живешь.
— Я хочу знать, — тихо сказала Роза, — что Себостьянов мертв. И еще.
Меткий взял деньги и, убив Русого, исчез. Он тоже должен умереть. Потому что знает о том, что Себостьянова убьют.
— Ясно, — кивнул один из троих боевиков. — Мы сегодня все оформим.
— Что с Хватом? — спросила она.
— Его найдут очень нескоро, — улыбнулся он. — Покоится на дне реки. — Сидевший за столом Гобин облегченно вздохнул.
— Так, — продолжила Роза, — с секретаршей тоже надо решать.
— Она никому ничего не скажет, — сказал Гобин.
— Ну что же, — усмехнулась она, — пусть живет. Я хочу знать о результатах проделанной работы сегодня. Особенно это касается Себостьянова.
Надеюсь, вы поняли? — Она пристально посмотрела на боевиков.
— Леша, — сказала молодая женщина приятелю Себостьянова, — ты снова уйдешь?
— Тамара, — вздохнул он, — я обязан Ваське жизнью. Да и вообще...
— Ты меня не правильно понял. Я просто, — замявшись, женщина опустила голову, — ревную тебя.
— Что? — спросил он и рассмеялся. Тамара, не поднимая головы, густо покраснела. — Ну ты даешь. — Посмеиваясь, он подошел и положил руки ей на плечи. — Неужели думаешь, что я могу тебе изменить? Да ни в жисть. Таких женщин, как ты, нет больше на всем белом свете. Ты у меня самая красивая и вообще... — Не находя слов, поцеловал Тамару. Она обвила его шею руками.
Алексей вместе со стулом поднял ее. — Ой! — взвизгнула она. — Уронишь.
— Не-а, — кружась по комнате, ответил он. — Тебя — никогда. — В это время прозвонил будильник. Осторожно опустив жену вместе со стулом на пол, Алексей виновато улыбнулся. — Пора, — вздохнул он.
— Ты осторожнее, Леша, — попросила Тамара.
— Пижоны, — недовольно проговорил Фантомас. — Надо было проверить через день. Хорошо еще, парни, которых мусора взяли, не раскололись. А то бы хана нам. — Покосившись на сидевшего рядом Сорокина, усмехнулся.
«Индюк, — подумал он. — А впрочем, сорока она и есть сорока. Баксы заработать захотел. Заработаешь».
«На хрен согласился? — думал Сорокин. — Тысяча сверху. Да он просто прикончит меня, и все. На кой ему свидетель нужен? Мало ли что? Вдруг я потом кому-нибудь расскажу? Кретин!» Пошарив в карманах, Сорокин обратился к Фантомасу:
— Дай закурить.
Тот молча протянул ему пачку.
— Не много вас на двух баб? — кивнув на идущие за «ауди» две «девятки», усмехнулся Николай.
— Хватит, — проговорил Фантомас. Дотронувшись до плеча. водителя, сказал:
— Остановишь у магазина. Помнишь там продуктовый? — Водитель молча кивнул. — Там и тормознешь. — Повернувшись к Николаю, Фантомас усмехнулся:
— Что-то ты побледнел немного. Успокойся. Ты просто подойдешь к двери, скажешь, что был в больнице и тебя Себостьянов просил сказать ей, что он ранен, но все по-прежнему. И все.
— Как все? — не понял Сорокин. — Ты же говорил...
— Будешь просить, чтоб открыла, — перебил его Фантомас, — хрен откроет.
А так наверняка. Чтобы узнать, как он там, сильно ли ранен. Ну, в общем, сделаешь так, как говорю.
— Значит, нашли, — пробормотал Семен.
— Пока водителя «КамАЗа» с номером триста пять знаю только я, — спокойно сказал Викинг.
Семен поднял голову и взглянул на него:
— Ты хочешь сказать, что...
— Я слишком люблю свою сестру, — ответил Викинг, и ее дочь, мою племянницу. Главным здесь является то, что ты — Аленкин папа. Она любит тебя. И я не могу причинить ей боль. Конечно, Элеонора выплатила бы требуемую сумму.
Да, — увидев недоверчивую улыбку Семена, кивнул он, — в этом я уверен. Но дело в том, что сумма, которую потребует Астроном, будет наверняка космической. А он не из тех, кому следует делать подарки.
— Подожди, — сказал Семен, — но ведь тогда...
— Давай остановимся на этом, — недовольно проговорил Викинг. — Мои дела — это мои дела. Я сумею разобраться с ними. В отличие от тебя.
— Ты думаешь, я вообще в этой жизни никто? — обиделся Семен.
— Почему же? У тебя есть дочь, которой ты нужен. Ну а что касается меня... — Он вздохнул. — В общем, давай прекратим копаться в твоем и моем белье. У каждого только своя жизнь. Ты вот что, — переменил он тему разговора, — на некоторое время исчезни, к Гобину больше не ходи. Деньги получил все?
— Да.
— Значит, к Гобину больше не суйся. У него какие-то неприятности.
— Ты думаешь, те, кто тебя послал, — догадался Семен, — могут выйти на меня через него?
— Ты умеешь правильно думать, — согласился Викинг. — Он не сказал мне про тебя, потому что ты был в рейсе. Вот и перевел на Стахова, который в то время был в милиции. Хотя, — он усмехнулся, — так даже лучше. Ведь...
— О чем говорите? — вошла в комнату Элеонора.
— О жизни, — спокойно ответил Викинг.
— Тут передавали по телевизору, — сказала она, — позавчера ранен следователь, который ведет дело об изнасиловании Резковой. И Хват пропал. Его и парней, которые вместе с ним занимаются, кто-то здорово избил около спортзала.
— Она посмотрела на брата. — А потом вдруг Хват исчез.
— Наверное, раны зализывает, — предположил Викинг.
— Интересно, — не отводя от него взгляда, сказала Элеонора, — кто его так?
— Не мы, — рассмеялся Викинг. — Зная тебя, я сразу мог догадаться, что ты думаешь, будто бы я, Олег и Колобок отделали Хвата и его приятелей. Тем более причина имеется, — весело напомнил он. — Игоря Хват с приятелями маленько помяли. Но к этому богоугодному делу мы не имеем ни малейшего отношения. Хотя мысль такая была.
— Что вы решили? — Она взглянула на Семена. — Впрочем, я спросила не так. Сколько нужно денег?..
— Что? — спросил Викинг.
— А то, — сердито ответила она. — Я разговаривала с Гобиным. Итак, — снова посмотрела она на Семена, — я знаю, что в случившемся ты не виноват...
— Хватит! — крикнул Семен. — Я сам решу, что и как делать! Ясно вам?! — Он выскочил из комнаты.
— Надо было тебе демонстрировать свои финансовые возможности, — упрекнул сестру Викинг. — Этим ты задела его самолюбие. Впрочем, так случилось бы в подобной ситуации с любым мужчиной.
— Самолюбие. — Элеонора усмехнулась. — Я предложила помощь. Хотя бы потому, что он отец моей дочери...
— Секунду, — перебил ее брат. — Давно известно, что детей женщина рожает от мужчины. Не важно, какие отношения у вас сейчас, но Аленка ваша, — он сделал ударение на последнем слове, — дочь. Что же касается твоей помощи, — он усмехнулся, — это...
