– Места знать надо, – пробормотал Арман. – Но разве важно, что я там неправильно повязал?
– Ты выглядел очень потешно.
– Ваш патриарх поэтому отказал мне?
– Нет, не поэтому. Я говорила – у тебя очень плохая репутация.
Такэда смотрела на него со странным выражением. Значение мимики на ее неподвижном, как у всех Накамура, лице очень сложно было разгадать. Но у молодого человека почему-то кольнуло сердце. Он ласково коснулся ее щеки.
– Ты огорчена этим?
Девушка, помедлив, кивнула. Для Дэйна это было самой лучшей наградой.
– Но в таком случае… – осторожно начал он.
– Нет! – решительно отрезала она. – Я люблю тебя, но никогда не выйду за тебя, если мой отец или мой патриарх не дадут согласие. Согласие патриарха намного более значимо, – и, развернувшись, зашагала обратно к метрополии.
– Ты любишь меня? – переспросил он ей вслед.
Такэда, обернувшись, кивнула. Арман лихорадочно соображал.
– Постой. А… А если я сумею похитить тебя? – он пытался вспомнить все подробности традиций, о которых столько сумел прочитать. – Если я сумею тебя похитить, ведь по вашим канонам это будет вполне… Вполне традиционно, правда?
В глазах девушки на миг вспыхнул интерес.
– Да. Если ты сумеешь меня похитить, то я смогу выйти за тебя замуж без согласия родственников. Но ты должен похищать меня из метрополии, и в ситуации, когда отец и патриарх знают о твоих намерениях. А это почти невозможно.
– Но я уже однажды проник в метрополию, и никто не понял, как именно.
– Даже ты сам.
– Но это же наилучший способ сохранить тайну, правда?
– И потом – ты смог войти. Но надо же еще и выйти.
– А я попробую.
Она ласково улыбнулась.
– Попробуй.
Дэйн подошел к делу, как всегда – по-своему очень серьезно. Он потратил две недели на то, чтоб подготовить запас химических веществ, которые по его прикидкам должны были сбить с толку людей и собак. Оставалась лишь магия.
Вот с магией, особенно боевой и системной, которая ложилась в основу любых стационарных магических схем, дело обстояло очень плохо. Системно-боевые чары считались самой сложной наукой среди всех чародейских наук, серьезно Арман ею никогда не занимался. Разумеется, какое-то представление об этом разделе знаний он получил, занимаясь магией материалов. Но чары, используемые в химии – это не то.
Но, несмотря на возражения здравого смысла, Дэйн решил действовать наудачу. И, готовясь к этому рейду, отправил патриарху письмо с извещением, что намерен выкрасть у него Такэду. Он помнил слова своей любимой – главу клана нужно известить о своих намерениях.
Через два дня письмо вернулось обратно. Правда, Эдано явно прочел его, поскольку в самом конце Арман обнаружил несколько странных значков, красиво нарисованных чернилами. В недоумении он связался по видеофону с Такэдой – она, в преддверии похищения терпеливо ждала результатов его усилий в метрополии, но к видеофону охотно подбегала каждый раз, когда ему хотелось с ней поговорить.
– Ты случайно не знаешь, что означают эти закорючки?
– Знаю, – ответила девушка. – Это иероглифы.
– Вот точно – иероглифы. Закорючки. А что они означают?
– Но-но! Поуважительнее. Мы так пишем.
– Да? Прости… Но, постой – это же неудобно!
– Зато красиво… – запальчиво бросила она и тут же вздохнула. – Ты на меня плохо влияешь. В начале нашего знакомства я никогда не сказала бы так.
– Ладно. Что тут накаря… э-э… написано?
– Если переводить буквально… Только буквально будет трудновато… А вот если найти аналог во всеобщем языке, то приблизительно… «Ну давай, давай»…
– Да? Что ж… Пусть будет «давай, давай»…
На следующий же вечер Дэйн уже был у метрополии.
Он изумился тому, насколько легко ему удалось миновать первый круг защиты. Немного особой химической смеси, сдобренной чарами, которую он пролил на одежду – и она, испаряясь, сделала его невидимым для видео– и магических камер. Еще немного химии пришлось применить, чтоб вскрыть магнитный замок на одном из черных ходов. Арман не был уверен в составе, действовал наобум, но изобретение подействовало, как надо – пока жидкость не стекла со считывающей поверхности, механизм сошел с ума и открывался-закрывался хаотически. Достаточно было вовремя рвануть дверь.
Он забрался на крышу и протиснулся между сложными магическими конструкциями – в слепой зоне, единственной, которую просматривали только видеокамеры. Беззвучно спрыгнул во двор, прянул вбок, за какую-то каменную конструкцию, то ли странную скульптуру, то ли незаконченную беседку. Затем сумел пробраться во внутренний дворик, проскочив под аркой. И вот тут-то на него насели.
Из сводчатой двери, напоминающей готическое окно, выглянул человек в черном, и по жесту его руки Дэйн сумел разгадать адресованное ему заклинание в тот же момент, когда кинул первое из заготовленных «сюрпризов». Говоря откровенно, он рассчитывал, что к Такэде сумеет пробраться, не потратив запас, а вот обратно порезвится всласть. Почему он так считал, и сам, наверное, не понимал до конца. Видимо, слишком свято верил в свою удачу.
Противник, судя по жесту и движению губ, собирался обездвижить противника, но вместо этого опрокинулся на спину, словно от удара – только Арман знал, что у несчастного ненадолго отказал мозжечок, который в мозгу человека отвечает за равновесие. Чары были не боевые, они применялись в магической медицине, потому защитный артефакт охранника их пропустил.
Младший сын Мэльдора недавно понял одну простую вещь – защитные артефакты невозможно составить в расчете на все случаи жизни. Как правило, в них закладывают от десятка до нескольких сотен основных боевых заклинаний, которые они должны отражать, и напитывают большой мощью – так построены и самые лучшие защитные чары. А значит, чем более непредсказуемым окажется атака, тем больше шансов, что она пройдет.
К тому же это вполне в духе Мортимеров – шутить таким образом. В свое время Руин добивался отличных результатов, используя заклинания «облако перца», «облако соли», «гравитационный хаос». Чтоб сформировать свой оригинальный подход, Дэйн несколько недель шерстил медицинские справочники, и, оставив список заклятий, убедился, что на хорошего медика лучше не нападать – слишком это опасно.
Следующую пару охранников постигло острое расстройство желудка, еще троих – сильнейший насморк и кашель. Еще один начал чесаться – это заняло обе его руки, и колдовать тут уже было невозможно. Дэйн не хотел повторяться, поэтому очередному нападающему позволил подойти, схватился с ним врукопашную. Одно случайное прикосновение в схватке – и заклинание клизмы вкачало в кишки этого несчастного добрых пару литров воды с полезными бифидобактериями: надо ж было хоть чем-то утешить пострадавшего.
