– Что – думаю?
– Как ты думаешь, мы найдем маму?
– Разумеется. И брата твоего тоже найдем. Живых и невредимых, – невозмутимо ответил Руин. – Да, кстати, прими во внимание, что в следующих письмах нашим союзникам я предложу им скрепить союз. В смысле жениться на их дочерях в случае, если овдовею.
– Всем троим?
– Да.
– Но постой, а если… а если мама действительно погибнет? Ведь такое может быть? Что ты тогда будешь делать?
Руин сумрачно смотрел в пол.
– Если подобное случится, то жениться на ком-нибудь из трех придется уже тебе, как моему наследнику. Советую в таком случае выбирать дочь властителя Венца – он самый сильный из всех.
– А ты?
– А я вряд ли переживу твою мать, – отец мельком взглянул на сына. – Тут дело отнюдь не только в любви. Я ее очень люблю. Из-за грани мира двадцать лет назад я вернулся именно к ней и благодаря ей. И на нее оказалась завязана моя жизнь. За все надо платить. Знаешь, я рад буду заплатить такую цену. Катрина того стоит.
Войско выступило на третий день – Рэондо и глава военных сил Провала умели распоряжаться. Руин, который к утру этого третьего дня уже трясся в седле в окружении своей гвардии, и сам-то толком не представлял, куда ему следует направить острие своего меча, но пока старался следовать первоначальному плану – для отвода глаз действовать так, как ожидает от него враг. Война – путь обмана, подобная истина жила в любом языке любого народа. Удар лишь тогда будет сокрушительным, если он неожидан. Но первейшим шагом на этом пути может стать стремление доказать, что ты вполне предсказуем, – тогда может наступить момент, когда враг расслабится настолько, что примет обман за истину.
Руин мог сейчас рассчитывать только на случайность. Либо его двойник, либо брат-ликвидатор могли что-то разузнать. Мэлокайну он отправил послание привычным способом – через астрал – знал, что тот регулярно проверяет «почту». За день до выступления, поколебавшись, правитель Провала попытался повторить столь успешно завершившийся эксперимент – создать себе еще одного двойника. Но что-то пошло не так, и создание Источника получилось слабым и незрелым. Его пришлось погрузить в анабиоз и подключить к целой системе заклинаний, вроде тех, которые обычно использовались для восстановления сил истощенным чародейством магов. Арман слабо надеялся, что они, может быть, наделят его силой. Пока же толку от второго двойника не было никакого.
Должно быть, первый двойник был созданием вспышки магического вдохновения. Подобные порывы никогда не повторяются.
Руин направлялся в тот мир, откуда два десятка лет назад на пару с братом утащил архив Серого Ордена. Единственная их твердыня, которая была известна правителю Провала. Он готов был биться об заклад, что Катрины и Рэйнара там нет, да и ничего действительно ценного, конечно, не осталось, но какой другой шаг еще оставался ему? Впрочем, кое-какие идеи все-таки возникли. Но они, в любом случае, требовали особой предварительной подготовки.
Черную сторону, как, впрочем, и Белую, опутывала густая сеть караванных дорог, и целая когорта торговцев делала себе состояния на межмировой торговле. Естественно, что слухи быстрее всего распространялись именно через них и посредством их. Шила в мешке не утаишь. А уж такое мощное, хоть и тайное сообщество, как Орден, спрятать было невозможно. Ведь люди Ордена не меньше других хотят разнообразно есть и пить, одеваться и пользоваться хорошим оружием. Требуется им также множество других веществ и предметов магического назначения. Без торговцев не обойдешься. И люди Руина, которым он поручил собирать любые сведения о серых магах, аккуратно подбирали и приводили в систему эти сведения.
Поэтому, по сути, Арман знал по крайней мере десяток миров, где попадались его враги. План его на первое время был таков: с шумом и блеском, под литавры, фанфары и с развевающимися на шлемах плюмажами (образно говоря, конечно) подойти к старому скальному убежищу Серого Ордена, дать им понять, что он намерен воевать именно здесь. Для этого мероприятия не нужна профессиональная армия, должно хватить гвардии, той самой, что украшает собой дворцы и замки правителя, сопровождает его на церемониях и вообще делает вид, что охраняет. Главная задача гвардии, как известно, заключается именно в том, чтоб пускать пыль в глаза.
Естественно, для достоверности Руин добавил регулярных войск – их в любой момент можно было потихоньку отвести в любой другой мир. В целом же все выглядело вполне достоверно, ведь предполагалось, что Арман идет не столько воевать, сколько требовать жену и сына обратно.
Правитель Провала, конечно, мог ударить по тем областям, где серые маги есть наверняка, но он не знал и не мог знать, где именно находится главное убежище Ордена. Основным законом войны от века являлось правило концентрации сил против самых мощных войск противника, и долбить со всей дури по второстепенным замкам, подставляя фланги и тыл чужим армадам, было глупо. Особенно в нынешнем случае, когда войну желательно закончить как можно быстрее.
Еще более глупо делить армию и атаковать сразу все замки врага. То же самое, что гнаться сразу за десятком зайцев.
Поэтому правитель предполагал сперва точно выяснить, где же голова того дракона, с которым ему предстоит сражаться. Бить желательно сразу по голове. Теперь, когда он уже вполне успокоился и взял себя в руки, его здравый смысл уже не подводил его.
И уже где-то на полпути через миры Руин почувствовал вызов через астрал. Знакомый вызов. Мгновенно вынырнув сознанием из реальности в надреальность, он почувствовал рядом присутствие старшего брата.
– Привет, – хмуро произнес Арман.
В астрале – черной пустоте, которую заволакивал бледный, хрустально-прозрачный дым – голоса не звучали, конечно, потому что у души, выходящей туда, нет голосовых связок, но сознание, привычное к реалиям физического мира, домысливает то, чего нет. Руину казалось, что он произносит слова в пустой зале замка или же в огромную бочку – так гулко отзывался в нем любой звук.
– Привет. Рад тебя слышать. И даже почти видеть, – хмыкнула серая тень.
В астрале любой маг может создать себе подходящий облик – не замаскироваться, а именно создать зримые формы. Узнать своего знакомца на астрале можно лишь в том случае, если знакомец этого желает, иначе же до самого конца придется оставаться в неведении. Но между братьями давно уже было решено – не прятаться друг от друга ни на одном из планов надреальности. К чему? Они доверяли друг другу полностью.
Мэлокайн предпочитал придавать себе неброские образы – тень, дымок, ползущий сквозь темноту, иногда человеческое тело, не имеющее никаких узнаваемых признаков. Эта привычка образовалась у него давно – с тех пор, как он стал ликвидатором. Руин же предпочитал либо придерживаться своего реального облика, либо же, как ни странно, геральдического символа провальского двора – черной, обсидианово-глянцевой виверны.
– Ладно, я могу перейти в человеческий облик, – ответил Руин и видоизменил астральное тело. Для удобства общения.
