– На Черной стороне, а также и на границе – в тех областях, где обитает ваш народ, – Мэлокайн едва не сказал «ваша братия», но вовремя сдержался, – найдите все укрытия и места обитания представителей Серого Ордена. И тогда ваш народ станет единым.
Он без колебаний и сомнений давал это обещание. Естественно, для того, чтоб добыть нужные сведения, местным гремлинам придется пообщаться со своими собратьями, живущими на бескрайних просторах Черной стороны. Ведь уже просто для того, чтоб узнать нужные сведения у других гремлинов, местным «пушистикам» придется вступать с ними в контакт… Причем как именно они делали это раньше и как сделают теперь, бывший ликвидатор даже не представлял. Эти существа, давно превращенные в слуг, никогда самостоятельно не перемещались из области в область, а уж между мирами – тем более. Но как-то же они умудрялись общаться.
И гремлинский патриарх не испугался, услышав, в чем именно состоит спасительное задание. Он просиял, да и его спутники разразились радостными криками. Обещание спасения и неведомой благодати овеяло их пушистые мордочки, и глазки заискрились счастьем. На Мэла они смотрели, как на свою воплощенную мечту, хотя в действительности каждый из них думал о своем. Мечты и чаяния этих магических существ были незамысловаты, как и они сами, но даже такие простенькие чувства, конечно, имели все права на существование.
Жестом руки бывший ликвидатор отпустил гремлинов. Он не слишком верил в успех своей идеи, прямо скажем, бредовой. В самом деле, каким образом гремлины смогут отличить серых магов от любых других чародеев, да и неизвестно, пользуются ли серые услугами этих странных существ.
Он привел себя в порядок и по приглашению трепещущего от благоговения гремлина (разумеется, главе местного гремлинского рода и его спутникам Мэл передал приказ никому не говорить, кто он такой, и был уверен в их молчании) спустился в трапезную залу – на первый этаж донжона. Его усадили в середине стола, не слишком далеко от почетных мест, но и не слишком близко, потому что сын барона еще пребывал в состоянии слабой вменяемости и другого распоряжения отдать не успел.
Зала выглядела довольно жалко. Видны были следы прежней роскоши – некогда яркие, а теперь поблекшие и грубо починенные гобелены, сточенные жучком деревянные панели, изрядно пострадавшие от времени узорные ставни, где осталось совсем мало слюдяных квадратиков, большинство было заменено растянутыми бычьими пузырями или маленькими кусками привозного стекла дурного качества. Результат выглядел удручающе. Если бы переплеты оконных рам украшала только слюда или даже только пузырь – это, по крайней мере, выглядело бы стильно.
«Начинаю думать, как Руин», – сообразил Мэлокайн и посмотрел на залу с позиции «а как бы все это воспринял брат». Подумал и решил – он бы повесился раньше, чем согласился каждый день обедать в такой.
Воспоминания о брате подвигли его вспомнить, ради чего он вообще пустился в путь, и завязать разговор об Ордене. Как оказалось, в этих краях не знали ни о существовании Ордена, ни о таком явлении, как серые маги. Мирок был второстепенный, неинтересный ни с точки зрения торговли, ни магии. Перевалочный пункт. Провинция.
Бывший ликвидатор задумчиво ковырялся в ломте печеного окорока. Местная свинина, приготавливаемая все время одним и тем же способом, уже успела ему надоесть, но это единственное мясо, которое здесь имелось в изобилии. Должно быть, местные обыватели предпочитали выращивать свиней, а если пробраться немного дальше к северу, то там, к примеру, может обнаружиться, что в фаворе оказались коровы или бараны.
«Баранинки бы не помешало», – грустно подумал Мэл. Поднял глаза – и буквально наткнулся на взгляд незнакомца, сидевшего напротив. Взгляд был очень неласковый. Откровенно говоря, он был яростен до желтизны. И прежде, чем обладатель этого взгляда успел оформить свои претензии в слова, Мэлокайн, который умел предвидеть неприятности, как никто, понял – это родственник кого-то из ликвидированных вырожденцев.
Почему он сделал такой вывод, сложно сказать. Здесь сработало какое-то нутряное чувство, то самое, что помогает старому опытному волку уходить из очерченного красными флажками круга, пока тот еще не замкнут до конца. Одновременно в сознании бывшего ликвидатора возник план возможных в этой ситуации действий. И в тот момент, когда разъяренный незнакомец вскочил с места, крича: «Ах вот ты кто! Ну нет, не уйдешь!», Мэл толкнул прямо ему в лицо блюдо с огромным окороком.
Окорок опрокинул чужака на спину, и он с грохотом покатился на пол, утащив за собой еще и собственное блюдо. Другие обедающие повернули на шум головы – в зале воцарилось молчание, правда, как понимал бывший ликвидатор, это все временно. «Перепил», – произнес кто-то на дальнем конце стола.
– Держите его! – завопил опрокинутый на пол мститель. – Это ликвидатор.
«Вот ё-моё»! – мелькнуло в голове у Мэлокайна. Надо же было так попасть. Для любого обитателя Черной стороны ликвидатор – это как красная тряпка для быка. И нет смысла втолковывать им, что он уже не ликвидатор. Его сперва убьют, а лишь потом станут слушать. Додумывая эту мысль, он за ручку схватил со стола огромную чашу с соусом и, махнув ею, сшиб с ног своего соседа по столу. Второму соседу, уже схватившемуся за кинжал, надел на голову блюдо с паштетом.
На Мэла кинулись со всех сторон. Драться одному против целой толпы – дело не радостное, даже для такого опытного и сильного бойца, каким был сын Мэльдора Армана. В первый момент, который был короче, чем сотая доля секунды, бывший ликвидатор даже растерялся. А потом нагнулся, поднатужился – и опрокинул на подбежавших стол. Это оказалось нелегко, как он и предполагал, и в тот момент, когда массивные ножки огромного дубового стола оторвались от пола, Мэлокайн решил, что у него наверняка лопнут поджилки. Стол сшиб с ног два десятка человек, остальные, спасаясь, бросились врассыпную, и центрит, вооружившись огромным окороком, побольше, чем тот, от которого он отрезбл кусочки, кинулся к выходу.
Окорок против мечей двух стражников, которые заглянули в залу посмотреть, что за шум, – довольно жалкая замена, но даже это, пожалуй, было ни к чему. Одному стражнику Мэл подставил ногу, пинком отбросил его оружие подальше, а второму увесисто врезал по физиономии окороком, хотя мог обойтись просто створкой двери. Меч, подкатившийся ему под ноги, он подхватил, и, хотя не привык к подобному длинному оружию, выбирать ему было не из чего. Мясо он тоже решил прихватить – мало ли, вдруг понадобится.
До своей комнаты добежать он не надеялся, но в путешествиях всегда экипировался так, чтоб носить при себе самое важное и ценное. Во временных убежищах Мэлокайн оставлял только то, что не боялся потерять. И теперь он лишь прошелся ладонью по груди, проверяя, при нем ли артефакт, с помощью которого можно перемещаться между мирами, и бросился к выходу из замка.
А вслед ему несся вопль:
– Держите убийцу! Сто золотых за голову ликвидатора!!!
«Так мало?!» – удивился и даже как-то обиделся Мэл. Но потом простил: местные сеньоры как-то не смахивают на богатеев, этот мститель и сто золотых накопит не вдруг.
