Что ж… Нет ничего хуже, чем цепляться за прошлое, к которому нельзя вернуться. Проще принять настоящее, каким бы оно ни было, и получать от него хоть капельку удовольствия… Собственно говоря, столько удовольствия, сколько удастся. Дэйн (а следовательно, и Дайана) обладал здоровой душой и теперь, вдруг надолго став женщиной, вовсе не стремился упиваться собственными страданиями.
Арман вскоре даже стали забавлять попытки молодых людей ухаживать за нею. Разумеется, ей и в голову не приходило подумывать о том, чтоб кого-то из них обнадежить, но зато можно было молча повеселиться, представляя, что бы сказали ухажеры, знай они, кто она на самом деле.
Может быть, поэтому она порой вела себя очень по-женски, даже кокетничала (это умение пришло к ней вместе с обликом) – лишь затем, чтоб шутка немного затянулась и поразвлекла ее подольше.
В закрытый ночной клуб, куда можно было попасть лишь по знакомству, Дайана явилась зимой, когда над городом разразился небывалый в этих широтах снегопад. Ей пришлось даже позаимствовать у Такэды шубу. Впервые за все время она сама выбрала себе платье – весьма откровенного покроя, – почему-то вызывавшее смех у супруги и матери.
– Да ладно вам, – обиделась Дайана, натягивая на себя что-то полупрозрачное, с открытыми бедрами, но зато высоким воротником, а также с мелкими и крупными серебряными заклепками. – Классное же. Как раз для такого места.
– Оно же нелепое, – хохотала Дебора, которая при всех своих недостатках имела и немалое достоинство – безошибочный вкус, почти такой же, как у среднего сына, у Руина. – Идиотское и какое-то…
– Ну и что? – возмутилась дочь. – А мне нравится.
– Оно тебе не идет, – сдержанно заметила Такэда. – При твоей фигуре, твоей линии плеча больше подошло бы…
– А я хочу это!
В тот закрытый ночной клуб, который Дайана наметила себе на этот раз, попадали лишь по знакомству, потому что он был лишь отчасти легальным, и лишнее внимание правоохранительных органов заведению было ни к чему. Оно нигде не рекламировалось, и для того, чтоб попасть внутрь, надо было назвать охраннику пароль. Жалея брата, ставшего сестрой в том неприятном приключении, Мэлокайн сообщил страдалице пароли всех подпольных увеселительных заведений; он их знал, потому что в бытность свою ликвидатором считал это для себя необходимым. Вырожденцев ему приходилось ловить буквально повсюду.
В день, когда младшая дочь Мэльдора собралась повеселиться, над столицей разразилась настоящая метель – редкое явление в этих широтах. Снег прометал улицы, как хорошая метла, разгоняя с пути не только людей, но и машины (в виде исключения горожанам было разрешено пользоваться телепортацией в городе и жилых помещениях – по закону сокращать телепортацией городское пространство можно было с большим количеством ограничений), и Дайане пришлось позаимствовать у супруги шубу. Она накинула ее прямо на платье, мысленно похвалив себя, что в свое время решила побаловать Такэду дорогими мехами.
В клубе никто и ничто не дало девушке понять, что она одета как-то не так: мужчины смотрели на нее с удовольствием, женщины – оценивающе, большинство же просто игнорировало, потому что занималось своими делами. Ресторанная часть, а также бар были затенены, там танцевали и пили очень много крепкого спиртного, а в развлекательной части, вокруг арены официанты в ярких плавках и галстуках-бабочках (кроме того, на них имелись туфли и залихватские фуражки) накрывали столики, расставляли стулья, обновляли скатерти. Объявление гласило, что сегодня публику ждет поединок двух демонов, а также сражение бойца-гладиатора с адским псом. Что имелось в виду под «адским псом», не пояснялось.
Дайана немного выпила в баре, потом перекусила в ресторане (предварительно зарезервировав и оплатив себе столик у самой арены), и лишь после этого достала из сумочки флакончик с «раздолбаевкой». Она уже поняла, что выпивать на пустой желудок ей вредно. Кухня здесь оказалась весьма приличная, меню изобиловало дорогими и экзотическими блюдами, в которых местный шеф-повар, похоже, знал толк, а сомелье, распоряжавшийся всем винным богатством клуба, был опытен и сообразителен.
Потом девушка перебралась за свой столик перед ареной. Прежде чем выпустить демонов, устроители развлечения сочли необходимым развлечь посетителей танцами и стриптизом. Девицы, извивавшиеся под музыку, оказались довольно красивы и молоды, издалека не было видно, насколько они размалеваны, и дочь Мэльдора наблюдала за ними не без любопытства. А потом в кольцо арены, закрытой зачарованным стеклом, пустили первого демона – здоровенное чудовище с двумя парами рогов, хвостом, гребнем вдоль спины и огромными желтыми клыками, – к столику Дайаны подошел смущенный молодой человек.
– Простите, вы не пустите меня за свой столик? Все уже занято, и мне просто некуда…
– Да пожалуйста, – радушно пригласила уже слегка хмельная Дайана.
И лишь после того, как он уселся напротив и окинул ее восхищенным взглядом, она его узнала. Это был Илвар Варлэйр.
«Дура, он же тебя знает!» – обмерла девушка. Но в следующий момент ее охватил азарт. Интересно, узнает или нет? Илвар любезно предложил ей вина, и она благодарно наклонила голову. Потом кинула на него кокетливый взгляд. Ей захотелось повеселиться. Стоило Варлэйру отвернуться, и Дайана немедленно выдернула из флакончика пробку, опрокинула его над бокалом. Остатки «раздолбаевки» смешались с дорогим вином.
Потом она уже слабо помнила происходящее. Она что-то пила, что-то ела, потом, кажется, вынула из сумочки и второй флакончик «раздолбаевки», запасной, потом они с Илваром вместе свистели, подбадривая дерущихся демонов, потом, кажется, танцевали. Сражения гладиатора с адским псом девушка уже не запомнила. Утром, когда она еще не открыла глаз и просто лежала, пережидая слабость и легкую головную боль, в памяти всплыли какие-то обрывки: вот она пляшет и распевает во все горло, помахивая коротеньким подолом, а собравшиеся вокруг мужчины радостно аплодируют… Вот она едет в чужой машине и, кажется, таскает сидящего рядом Варлэйра за потрепанный галстук…
Дайана приоткрыла глаз и попыталась оглядеться. Комната, в которой стояла большая кровать, ставшая ее пристанищем на прошедшую ночь, была ей незнакома… То есть не то чтобы совсем не знакома… Кажется, она ее когда-то видела.
Девушка повернула голову в другую сторону и увидела Илвара в одном полотенце на бедрах – он стоял у столика и пил из высокого бокала апельсиновый сок. Потом оторвался от бокала, повернул голову и улыбнулся девушке.
– Доброе утро. Хочешь? – он показал на высокий кувшин с соком. – Или, может быть, пива? Или вина? – он присел на край кровати.
Только теперь Дайана поняла, что прикрыта она только простыней, а больше на ней нет ни единой нитки. «Не может быть, – обмирая, подумала она. – Не может этого быть. Я что же… Как же это так?»
Должно быть, Илвар заметил выражение ее лица, потому что сам стал очень серьезен и со смесью смущения и участливости спросил:
– Тебе было больно, да? Прости, пожалуйста. Зря ты не сказала мне, что у тебя это в первый раз. Я был бы осторожнее. Или даже, может быть, отложили бы на потом, чтоб на трезвую голову… Ты, наверное, хочешь принять ванну?
