Убедившись, что это не какие-нибудь наемники или торговцы, кои, как известно, тоже относятся к числу мужчин, а значит, также могут соблазниться, девушка поспешно повернулась к дороге спиной. После чего уже без излишней торопливости скинула плащ.
Тончайшие белые кружева на груди и бедрах не столько скрывали, сколько подчеркивали. С дороги донеслись оживленные выкрики, а Амаранта тем временем неторопливо расстегнула крючочки лифчика и стала оглядываться, куда бы его пристроить. Фигурка у нее и раньше была что надо, а упорные занятия бегом, рукопашным боем, верховой ездой и даже танцами довели ее до совершенства. Когда же девушка небрежным движением выдернула из волос заколку, и густой черной волной (впрочем, не такой уж и длинной) завладел ветер, с дороги послышалось гиканье, лорды стали спрыгивать с седел, а первые, самые бойкие, уже бежали по склону.
Обернувшись, Амаранта, как положено, завизжала, подхватила с ветки лифчик и бросилась бежать. Бежала по берегу реки, сверкая прелестями с восхитительной завлекательностью, и строго в том направлении, где прятался дракон и Эмита.
– Ну что, пора? – ворчливо спросил дракон.
– Подожди… Кто бежит первым-то, видишь? Не Орхидея и не Лира, да?
– Орхидея вообще остался сидеть верхом. Вон там. С телохранителями.
– Ну и хорошо. Главное, чтоб было удобно хватать. А Лира где?
– Да вон. Догоняет переднего охотника. Вот-вот схватит твою сестру.
– Ну, тогда взлетаем.
Дракон не стал снимать с себя наложенное заклинание, но особое колебание воздуха ощутила не только Амаранта, но и ее преследователи. Правда, девушка отреагировала куда стремительнее – она скороговоркой проговорила заклинание, решив положиться только на аудиальную составляющую, и прянула в воздух. Чары подействовали – она допрыгнула до сестры, та ловко схватила ее за локоть и вздернула в седло.
Дракон одной лапой схватил лорда с лирой на груди поперек туловища; тот завопил, взлетая, и остальные сеньоры, видимо, руководимые инстинктом, кинулись врассыпную. Волшебное существо заложило крутой вираж, скользя по воздуху, как коньки по гладкому льду, сцапал мужчину с искусно вышитой золотой орхидеей на одежде, и взмыл вверх. Следом полетели стрелы охраны, но те, что оказались достаточно быстры, чтоб догнать похитителя, бессильно скользнули по чешуе.
– Застегни мне лифчик, – пыхтя, попросила Амаранта. – Черт, холодно.
– А ты здорово раздевалась.
– Слушай, не трави душу. Я и так себя настолько глупо чувствовала… Слушай, а с этими-то что будем делать? Так и везти под драконьим брюхом?
– Нет, зачем. Сейчас приземлимся. Думаю, они уже достаточно ошалели, и мы с ними справимся. Упакуем в кульки. А потом сразу в Саувир. Если прорвемся.
– Прорвемся, – холодно бросил дракон и надежно замолчал.
Внизу проплывала земля, когда густо-зеленая и пушистая, словно густой мох, то черная, распаханная, то желтоватая от старой травы или соломы – не разглядишь. Иногда в однообразной зелени появлялись серые и красные крыши домиков, время от времени – крупные поселения. Города дракон облетал стороной, и Амаранта уже знала, зачем – в каждом городе обязательно следовало представить свою «рептилию», чтоб там знали – над их головами летает не какая-нибудь дикая тварь, а вежливая и прирученная. Это требовало времени.
Еще до того, как мимо проплыли предместья какого-то города, дракон приземлился на удобную полянку близ речушки, выбранную им самим. Он ловко подставил задние лапы так, чтоб не раздавить в передних крепко сжимаемых пленников, после чего аккуратно опустил их на траву. Знатные провальские сеньоры выглядели жалкими, встрепанными и ощипанными, как куры, приготовляемые в суп. Младший из них двоих, обладатель герба с лирой и терном, даже почти не сопротивлялся. А вот со старшим, чью одежду украшали золотые орхидеи, пришлось повозиться. Грузноватый на вид мужчина оказался быстр и силен, если бы с ним пришлось разбираться Амаранте, исход оказался бы печален для девушки. Но, предвидя проблемы, им занялась Эмита.
Пожалуй, не столько ее мастерство (хотя и оно тоже), сколько безжалостное хладнокровие произвело на противника наибольшее впечатление. Ошеломленный и сбитый с ног парой выверенных движений, нанесенных профессионально и равнодушно, он еще попытался что-то предпринять, но молодая женщина умело связала его и подтащила к дракону.
– Приторочим к седлу, ладно? – предложила она и сама притянула пленника веревками. – Подвесь своего с другой стороны, для равновесия.
– У них разные весовые категории, – пыхтя, возразила Амаранта.
– Не суть важно. Главное, чтоб седло не перекашивало. А будете слишком дергаться, – пригрозила она обоим сеньорам, – дадим дракону возможность подкрепиться. Ваше отсутствие, господа, так же ценно, как ваше наличие.
Те ничего не ответили.
Дракон с удовольствием поскреб землю освободившимися от неудобной ноши лапами и взмыл в воздух.
– Вы с ума сошли? – крикнул Рэондо, как только пленников увели, и в зале остались только представители семейства Арман. – Обе! Вас могли схватить!
– Но не схватили же, – лениво отозвалась Эмита.
– Логика чисто женская. Вам просто повезло. Могло не повезти.
– «Если бы да кабы…» Тебе стоило бы сказать нам спасибо. Как я понимаю, наша выходка изрядно облегчает тебе жизнь.
– Именно – выходка. Что еще ждать от женщин, – проворчал Рэондо.
– Но-но, – с ленцой протянула Монтале. Она, устроившись на диване полулежа, поглядывала на окружающих с подлинно-кошачьей негой. Девушка была одета в мужской костюм, как привыкла носить в своем мире, и потому произвести впечатление на провальских мужчин ей было совсем несложно. Они ходили за ней, на нее сыпались предложения руки и сердца, и этих предложений было бы еще больше, если б женихов не пугала горделивая независимость красавицы. – Поосторожнее. Я могу и обидеться.
– Ты, к счастью, ничего подобного не учиняла.
– А я, собственно, не вижу здесь ничего страшного. На войне главное – результат.
– Ну и довольно, – сказала Эмита. – Не забывай, Рэондо, что ты намного младше меня. Даже Амаранта старше тебя. И хватит покрикивать. Если тебе настолько не нравятся эти двое лордов, отпусти их восвояси. Они будут рады.
– Ну, вот еще, – проворчал молодой правитель Провала, чем вызвал смех у всех присутствующих.
Тут находилась даже Моргана, как-то осунувшаяся и притихшая после того, как узнала, что у нее, оказывается, есть еще двое детей. Она сидела на диване в стороне от Монтале, которая довольно напряженно, пусть и без возражений принимала ее робкие попытки наладить отношения, рядом с Эвердейлом – он был куда ласковее к своей биологической матери. Как ни странно, затея падчерицы и дочери не вызвала ее гнев, она лишь с тревогой выслушала всю историю и вздохнула с облегчением, что все закончилось хорошо.
