– Ладно тебе, – вмешалась Амаранта, довольная, что настояла на своем. – У дяди уже есть две гробницы. Пусть доведет их число хотя бы до пяти. И вообще… Это же так классно – идешь вдоль аллеи, а по обе ее стороны тянутся твои гробницы. Оформленные в любых, самых изысканных стилях…
– Мара, шуточки у тебя, – грустно произнесла Моргана. Но больше ничего говорить не стала – оперлась на руку Эвердейла и вышла.
Они вместе спустились по длинной и широкой лестнице в небольшой сад, который втиснулся между стенами, башнями и постройками. Здесь росло гораздо больше овощей, чем цветов: привязанные к теплой стене с деревянными крюками, зацветали помидоры, вился по частой сетке горох, даже под картофель было выделено несколько длинных гряд. На самом деле сад этот занимал площадь хорошего парка, просто по необходимости вытянулся и петлял, забивая любой свободный клочок места в цитадели.
Правда, как в любом хорошем садике, здесь имелись скамейки и прудики с водой. Возле такого прудика они и присели.
– Не обижайся на Монтале, – сказал Эвердейл. – Она просто стесняется.
– Меня?
– Всей ситуации. У нее никогда не было матери… На самом деле ей просто обидно, что ее оставили на воспитание чужим людям. Умом она понимает, что ты не виновата. А сердцем… Словом, ей тяжело.
– Я виновата, – грустно ответила Моргана. – Тогда мне следовало лучше держать себя в руках. Понимаешь, ударилась в панику, стала себя жалеть, рисовать всякие ужасы, накручивать, а в результате все закончилось срывом и… словом, с психикой было не все в порядке. Надо было… Ради детей. Если б я была в сознании, в здравом уме, они не отправили бы вас куда попало.
– Господин Арман, помнится, разъяснял, что нас с сестрой перепутали. В тот мир должны были отправить меня, а ее – в Провал. Наверное, так было бы лучше. Впрочем, я благодарен, что меня пристроили к моим… к моим приемным родителям.
– Ты их любишь, верно?
– Очень. Но это не помешает мне полюбить тебя.
Моргана вздохнула.
– А Монтале? Она сможет?
– Думаю, да. Дай ей время.
Женщина опять вздохнула, но на этот раз посмотрела на сына взглядом, в котором плясали едва заметные искорки.
– Я опасаюсь за нее. Она кажется мне такой же бешеной, как и Амаранта.
– Не верь впечатлению. Монтале отлично знает, когда надо быть бешеной, а когда высчитывать каждый шаг. У нее были возможность и время, чтоб научиться жить. Ты же слышала ее историю.
– Да. Это ужасно. С другой стороны, я восхищаюсь ею. Наверное, она именно такая, какой хотела бы стать я.
Эвердейл немного помолчал, будто раздумывая, после чего нагнулся к матери и негромко спросил:
– Что же тебе мешает?
– Ну, оставь. Монтале – это Монтале, а я – это я. Меня так воспитали…
– Ты так привыкла, – закончил за нее сын. – Но ты бессмертная. Тебя не должны ограничивать никакие привычки, потому что твои возможности изменять себя не скованы временем. Впрочем, и за смертными я никогда не признавал право быть рабами своих привычек. Здесь вопрос лишь в том, захочешь ли ты сама измениться.
Моргана взглянула на него с улыбкой, довольно бледной, но искренней и даже немного польщенной. В ее взгляд вернулась жизнь, то сияние души, которое делало ее такой привлекательной.
– Ты вырос в Провале, однако убеждаешь меня добиваться чего-то большего, чем роль жены и матери?
– Я уважаю жен и матерей. И я очень уважаю женщин, которые способны на большее, чем роль жены и матери. Уверен, ты сможешь, а значит, не стоит тратить времени.
– Смогу – что?
– Ну, к примеру, заняться магией.
Молодая женщина густо покраснела.
– И ты туда же… Признаюсь тебе, уже некоторое время назад я начала учиться магии. Правда, кажется, у меня не слишком хорошо получается…
– А ты ориентируешься на успехи Руина, которые он делал в свое время? Или на чьи-то другие? – заинтересовался Эвердейл. Как только разговор перешел в деловую сферу, у него сразу вспыхнули глаза, и на лице появилось особое выражение, придавшее ему некоторое сходство с гончей, взявшей след.
– Ну… Да…
– Не стоит. Каждый человек осваивает искусство магии по-своему. Если у тебя вообще хоть что-то получается, значит, ты можешь быть магом. Что говорит учитель?
– Что у меня все идет неплохо.
– Ну, вот видишь!
– И ты считаешь, женщина может быть абсолютно независимой, если ее с детства учили совсем иному?
– Моя мама… моя приемная мама – человек очень самостоятельный. А уж о сестре я и не говорю. Тебе следует по-другому взглянуть на собственную жизнь.
Длинные черные ресницы пригасили свет синих глаз Морганы. Несколько мгновений она смотрела на траву, пробивающуюся рядом со скамейкой – свободный кусочек земли еще не успели тщательно выполоть и посадить что-нибудь полезное вроде редиски или лука.
– Наверное, ты прав. Наверное, здесь корень всех бед. – Но что она имела в виду, категорически отказалась объяснить.
Перед выступлением армии мужчины семейства Арман устроили оставляемых женщин в форте, скукожившемся на вершине горы над самым обрывом. Так уж был устроен этот пятачок крепкой скалы, что подойти к нему можно было лишь по узенькой, простреливающейся со всех сторон дороге, а надежду, к примеру, вскарабкаться к стенам по скале можно было оставить сразу. Поскольку снабжение этого огрызка цитадели Саувир было затруднено размерами дороги, в крепости при любой возможности накапливали запас провизии. Теперь в обширных кладовых хранилось столько еды, защищенной магическими средствами от порчи, что гарнизон из пятидесяти человек смог бы без труда держаться здесь года три, а то и четыре.
Но пятьдесят человек на такой небольшой форт, к тому же природой защищенный с трех сторон, было слишком много, да и двадцати – столько, сколько оставил Рэондо – должно было хватить с избытком. После того, как дамам правящей семьи выделили комнаты поприличнее, с хорошей мебелью и окнами с видом на пропасть, солдатам, единственному офицеру и Эттару, представителю Дома Арман и по совместительству коменданту форта, едва хватило места. Конечно, можно было бы разместиться в казематах, выдолбленных в скале, но этого почему-то никто не захотел.
А после были затворены все ворота, ведущие в форт – и нижние, и верхние.
– Бр-р, – Дайану передернуло. – Да мы тут сдохнем с тоски.
– Постараемся выжить, – с задумчивым видом ответила Моргана и прижала к себе Андрет. Та, увлеченная новым приключением, огорченной не выглядела.
– Это будет нелегко. Вот ты, дочка, что собираешься делать без своей любимой межмировой компьютерной сети?
– А что, здесь нет сети? – не поверила Андрет.
– Здесь даже компьютеров нет.
