Руин смерил его бесстрастным взглядом. На деле он не был так уж спокоен, но показывать свою слабость противнику так же опасно, как и раньше времени начинать демонстрировать свою силу. Всему свое время.
– Понимаю, – проговорил он. – Ты хочешь получить рецепт абсолютного бессмертия.
– Даже не стану спорить. Так что же?
– Боюсь, я не способен передать его тебе, – задумчиво ответил Арман. – По одной простой причине – он уже был у тебя в руках. Ты просто не смог его разглядеть.
На миг глаза бородача остекленели – он, как и следовало ожидать, тут же погрузился в воспоминания, пытаясь сообразить, где и при каких обстоятельствах мог заполучить доступ к этой тайне, мучившей его уже не первый год (ничего странного, ведь мало какого бессмертного не беспокоил тот факт, что, если умереть сам он не может, то погибнуть – запросто). И в тот же момент Руин ударил его сильным сметающим заклинанием, которое по виду казалось самым примитивным, но таило в себе несколько ловушек.
Чародей, сподвижник и ученик главы Ордена, немедленно атаковал Армана, хлестнув по нему чем-то разъедающим и мощным. Руин поставил отражающий щит и отшвырнул заклинание в окно. А потом поспешил напасть. Своим первым заклинанием он, как и рассчитывал, сбил бородача с ног, и, хотя не убил, получил несколько секунд на то, чтоб обезвредить второго врага. Глава Ордена извивался на полу, пытаясь выкарабкаться из щупалец заклинания, которое наносило удар за ударом в область главного органа равновесия, а значит, не позволяло встать.
По зале прокатился плотный клубок из нескольких заклятий, сцепившихся между собой. Чародей, выступивший против Армана, оказался не из слабеньких и довольно изобретательный. Один из вихрей, который он выпустил на свободу, захлестнул Руина за горло, и тому пришлось спешно менять свою энергетическую суть, чтоб выскользнуть из плотной хватки, как змейка проскальзывает сквозь кольцо.
Следом за напоенными силой вихрями из ладоней чародея рванулся огненный дождь – по крайней мере, именно так это выглядело. Огонь был, конечно, чародейский, далеко не ожогами тут могло закончиться дело, но Арман все это отлично понимал и сам. Заклинание он, не сомневаясь, направил прямо в сияющий плющ. В ответ лишь чуть полыхнуло светом – магический источник без труда впитал полученную энергию.
Заклинания гравитации друг на друга они применили одновременно, и в зальце настал сущий ад. Даже источник что-то почувствовал, завибрировал, налился светом. Бородач наконец нашел в себе силы скинуть щупальца затейливых Руиновых чар, вскочил, путаясь в полах мантии, и с руки швырнул в Армана разрывающее заклятье. Столкнувшись с гравитационным парадоксом, получившимся в результате усилий двух сцепившихся магов, оно взорвалось, разметав противников по углам. Сообразить, что происходит, сумел один только Руин – он за миг до того понял, что сейчас будет, и, извернувшись в полете, немного подкорректировал отдачу.
Молодой чародей, ученик главы Ордена, взмахнув руками, словно безвольная кукла, вылетел в окно. Он был без сознания после удара, так что судьба его была очевидна.
– Вот как? – прохрипел бородач, локтями отталкиваясь от стены и поднимаясь на ноги. – Ну-ну…
За то время, пока он произносил это, сильно приложившийся об стену спиной Арман оправился от неизбежного легкого шока и немедленно пустил в ход весьма мощные чары, самые изощренные из всех, что имелись у него в запасе.
Глава Ордена отразил их играючи, причем не умением – одной голой силой. Энергии у него в распоряжении было сколько угодно – все источники Ордена пока еще подчинялись ему одному. Арман понимал, почему противник не использует доступную ему мощь, чтоб избавиться от заклятия – это могло закончиться плохо для него самого, – но теперь способен был противопоставить чистую силу почти любому нападению.
Мысль за мыслью оформлялись в сознании Руина в законченные заклинания, и казалось, такой интенсивности атак никто и ничто не сможет противостоять. Но глава Ордена даже не тратил времени на распознавание того, что в него летело. К чему, если есть возможность смести чистой силой абсолютно любые чары? Конечно, в запасе у Армана была еще одна хитрость – сложная магическая структура, при помощи которой он мог вывести из строя функционирующий в пользу бородача источник. Но тот был ему нужен. Без этого источника весь план провальского властителя становился лишь набором бессодержательных мечтаний.
Он бился, пуская в ход все свои задумки, накопленные неделями ничегонеделанья, а сам ждал. Впрочем, того, что у противника есть еще какая-то идея в запасе, глава Ордена знать не мог. Проходили минуты, и на его губах, полускрытых жестким волосом, зазмеилась насмешливая улыбка.
– У тебя еще есть шанс сдаться, Арман! – крикнул он. – Сдаться и выжить.
Словно именно этих слов Руин и ждал, он кинулся вперед с такой яростью, будто отчаяние, показав ему всю бесплодность его магических усилий, толкнуло его врукопашную. В действительности, отчаяния здесь было мало. Правитель Провала давно уже не испытывал этого чувства, и сейчас был холоден и расчетлив. Небрежным, даже в чем-то презрительным жестом глава Ордена отмахнулся от его броска, и сын Мэльдора полетел спиной вперед… Прямо в магический источник.
Он и не рассчитывал попасть в него в том случае, если бы кинулся туда целенаправленно. Противник располагал поистине чудовищным запасом энергии, чтоб отшвырнуть его прочь, несмотря ни на какие защиты. Но теперь вся мощь серой магии, поставленная бородачом себе на службу, в один миг оказалась к услугам Руина. Он влетел в разросшийся пятнами света чародейский «плющ» и сразу же едва не лишился дыхания. Объемы силы, хлынувшей в него, были поистине неизмеримы.
Он медленно, с трудом, встал, чувствуя, как по его жилам, вместо крови, начинает течь чистая энергия (по крайней мере, ему так казалось).
– Э-эй! – окликнул удивленный и начинающий беспокоиться бородач.
Было из-за чего. Атака человека, владеющего магическим источником, и атака самого источника сменили друг друга с такой стремительностью, что момента изменения Арман не заметил. Зато он заметил характер изменения. Если прежде его ломала тупая мощь, направляемая сознанием, то теперь его попыталась смять мощь одушевленная, правда, по сложности своей не слишком отличающаяся от сознания дикого зверя. Магический источник и был подобием дикого зверя – воплощением природной стихии, живущей своим законом, своим инстинктом.
И как любой дикий инстинкт, он готов был подчиниться чужой воле, более могучей, чем он сам.
Руину даже не пришлось готовиться к новой схватке и вступать в нее. Мощный импульс сознания пронзил клубок силы, могучий до одушевленности, и, как свирепый окрик укротителя и щелчок его хлыста, заставил подчиниться себе это порождение природы.
И средоточие энергии не стало уничтожать того, кто нарушил очерченные им рамки. Оно, казалось, вполне охотно покорилось ему.
Руин взглянул на главу Ордена. Теперь они были в равном положении – оба владели ключевым источником Серой Сети, оба имели доступ к пятнадцати таким же «фонтанам силы». Но у Армана было небольшое преимущество – он совершил то, чего от него никак нельзя было ожидать.
