– Твой сын рос… – произнес гроссмейстер и замолчал. Он пока еще сохранял изрядную часть власти над собственным сознанием, и, судя по выражению лица, пытался рассказать, как от него и требовалось, правду – но так, чтоб представить себя в возможно лучшем свете.
– Как он рос? – Арман раздраженно прервал его попытки.
– Он считал себя рабом. – Ладонь Руина сжалась в кулак, и лишь усилием воли он сумел заставить себя разжать пальцы. Глава Ордена наблюдал за ним с насмешкой, страх же прятался так глубоко, что его не вдруг удалось бы прочесть. – Ты можешь сейчас ударить меня. Это ничего не изменит. Ты все равно меня убьешь, я это понимаю. Мальчику я не хотел зла.
– Ради его же блага сделал моего сына рабом?
– С ним не происходило ничего страшного. А привитая воспитанием скромность в потребностях еще никому не мешала жить.
– У нас разные взгляды на то, что кому мешает жить. Не надо мне лгать. Ты поступил с ним так, чтоб потом проще было бы рекрутировать его в свой Орден.
– Да, – было видно, что бородач пытается помешать своим губам произносить это, но не может. – Он был бы счастлив стать адептом Ордена.
– Не сомневаюсь. Из раба в маги – стремительный взлет, – Руин поджал губы.
– Здесь с ним не случилось бы ничего плохого. Мы обучили бы его владеть нашим искусством – только об этом шли разговоры.
– Можно подумать, ребенку больше не о чем мечтать. Где он жил?
– На ферме.
– Работал?
– Работал.
– Кто его воспитывал? Там была какая-то женщина?
– Да. Но она давно умерла.
– Не без твоего участия?
– Да.
– Давно, не так ли? Сколько было ребенку?
– Два года, – корчась от желания промолчать, проговорил гроссмейстер.
– Чтоб мальчик ни к кому не успел привязаться? Не так ли? Отвечай.
– Да.
– Мерзавец, – с холодным презрением произнес Арман. – Подобные грязные приемы никогда не приносят успеха. Потому что ребенка не обманешь. Он полюбит лишь того, кто искренне любит его. А не того, кто с барского плеча бросает ему пару кусков со своего стола. Ты болван и ты все равно проиграл бы. Рэйнар никогда не стал бы твоим преданным сторонником. У него не холопья душа, он понял бы, что ты его используешь. И весьма скоро. Как в свое время это удалось моему брату.
– И что же теперь? Ты станешь мстить мне?
Провальский властитель скривился.
– Не льсти себе. Тратить на тебя время? У меня есть, чем заняться.
Он нагнулся, коснулся лба побежденного, и тот почувствовал, что не может управлять движениями собственного тела. Причем дело было не в подчинении – глава Ордена мыслил свободно и, кажется, даже смог бы сказать то, что хотел, просто от испуга не мог. Жестом Руин заставил бородача подняться на ноги, попятиться. Миг – и тот замер на самом краю площадки. Он еще держался, но в глазах, взгляд которых сложнее всего проконтролировать, уже появился ужас, и губы округлились, будто в готовности кричать. Глава Ордена, впрочем, не издал ни одного звука.
– Тебе не следовало так поступать, – произнес правитель Провала. – Тебе следовало с самого начала попытаться со мной договориться.
И слегка подтолкнул его в грудь.
Взмахнув руками, бородач полетел вниз. Лишь в самый последний момент Арман вернул ему возможность двигаться по собственной воле, и глава Ордена дернулся в лихорадочной попытке ухватиться за край. Не успел.
Адепты Ордена, боевики и маги, стояли в десятке шагов от подножия каменной иглы, оплетенной сияющим плющом, и смотрели, как беззвучно летит вниз тяжелое тело их главы. Бородач охнул, когда понял, что падает, но потом захлебнулся воздухом и не закричал. Молчали и невольные зрители. Звук удара прозвучал потому очень громко и страшно. К гроссмейстеру Серого Ордена никто не подошел – и так было понятно, что нельзя, упав с такой высоты на каменные плиты, остаться в живых.
Руин неторопливо сбежал по лестнице вниз. Он остановился на десятой сверху ступени, бесстрастно глядя, как толпа медленно перемешивается, выпуская вперед магов, что посильнее, отгоняя в сторонку простых боевиков помоложе и, соответственно, менее опытных. Он ждал, когда сгрудившиеся у подножия новой башни чародеи поймут, что он контролирует все пятнадцать серых источников Ордена, и догадаются – нападать бессмысленно, надо попытаться договориться.
Они сообразили довольно быстро. Впереди стояло около десятка чародеев, чей магический уровень был никак не меньше магистерского, хотя большинство из них не могли убедиться в этом наверняка – ни на Белой, ни на Черной стороне не было тех, кто мог оценить уровень навыков серого мага. Все они должны были еще помнить те времена, когда Серый Орден воевал с Асгерданом и проводил террористические акты в Технаро, центритском мире, где находилось множество заводов-гигантов, обеспечивавших Центр богатейшим ассортиментом товаров. Тогда именно покушение Ордена на Технаро взбесило Асгердан больше всего. Именно после них война из скрытой превратилась в открытую – и фатальную для Ордена.
Остальные, хоть и не были столь же умелы и сильны в плане магии, тоже помнили историю короткой и бесславной войны. Они знали, что такое сила, и, хотя речь сейчас шла немного о другом, шкурой почувствовали опасность.
Поняв по выражениям лиц, что информация нашла своего адресата, Арман обвел магов взглядом и поинтересовался:
– Представляться не нужно?
– Стоило бы, – бросил кто-то из молодых, и его тут же вытолкнули в задний ряд. Было понятно, что сейчас начнется долгий и серьезный разговор, который должны вести те, кто мог бы и сам претендовать на положение гроссмейстера.
– Руин Арман. Правитель Провала и представитель небольшого центритского семейства.
– Мы вас узнали, – проговорил кто-то из переднего ряда. С ним никто не стал спорить.
– Ладно. У меня с главой Ордена были свои счеты. Он похитил моего ребенка, мы с ним решили этот вопрос, – правитель Провала слегка развел руками, как бы добавив, что к Ордену, собственно, претензий не имеет.
Маги переглянулись.
– Так вы хотите, чтоб вам вернули сына? – один из чародеев проявил сообразительность.
– Нет необходимости. Я его уже вернул. – Он помолчал, разглядывая адептов. Если здесь собрались не все серые маги Ордена, то, по крайней мере, изрядная их часть. Мэлокайн, занявшись слежкой за ними, подошел к делу серьезно, так что у Армана имелся не только перечень магов и боевиков, но и их поименный список. Кое-кого он уже знал по фотографиям, сделанным бывшим ликвидатором, – правда, он заснял лишь самых влиятельных, но только это, собственно, и было нужно. – Полагаю, вы со мной согласитесь, что проблемы не следует пытаться разрешать подобным первобытным способом. Есть и другие способы. Не менее выигрышные.
