Джосан не видел способа остановить насилие. Если он оказался не в состоянии убедить Майлза, что не хочет становиться императором, то как повлиять на безликих повстанцев и заставить их сложить оружие, а уж тем более смириться с правлением Нериссы.
Так же как и Майлз, они не замечали разницы между титулом и человеком, однако Джосан смотрел дальше. Он впервые задумался о Нериссе: возможно, правительница тоже мечтает о жизни обычной женщины. Джосан прекрасно осознавал, что если пролить ее кровь, она окажется такой же красной, как и его, но никак не голубой.
Нужно найти способ остановить убийства, прежде чем дело дойдет то смертей в императорской семье. Ради всеобщего блага.
Глава 17
Проходили недели, тем не менее, несмотря на всю решительность, Джосан так и не приблизился к цели. Ему так и не удалось объединить заговорщиков под своим руководством, убедить их изменить планы. Единственное, в чем Джосан смог убедиться на собственном опыте: намного легче изучать историю, чем ее формировать. Числа всегда были страстью монаха. Он предпочитал логику загадкам человеческих жизней, мог рассчитать сложные математические последовательности, но заставлять людей подчиняться приказам так и не научился.
Даже Ренато, заявлявший о лояльности, теперь часто покидал дом по тайным поручениям, о которых предпочитал никому не рассказывать. Он утверждал, что секретность необходима для защиты принца, однако только дурак поверил бы в подобную ложь. Скрытность вряд ли защитит потомка Константина, скорее, тех, с кем встречался судья, а также их интриги.
Забавно, но Джосан начал бы больше уважать Ренато, встречайся тот с эмиссарами Нериссы и строй заговоры против него. Однако, судя по всему, дворянин устал от нерешительности принца, предпочитавшего осторожничать и выжидать, и потому решил взять все в свои руки. В конце концов, вряд ли Люций начнет презирать людей, поднявших на улицах знамя Константина.
В итоге у монаха остался только один рычаг воздействия. Джосан попросил Майлза организовать встречу с леди Исобель. Это была своего рода проверка, ведь Ренато наверняка стал бы протестовать против приватных взаимоотношений принца с седдонийкой. Но, очевидно, старый вояка предпочел придержать язык за зубами, он ни словом не упомянул о Флёрделис при судье, и в назначенный час Джосан выскользнул из дома.
Несмотря на душный и жаркий день, закутанный с ног до головы, Джосан истекал потом, пока добирался до дома Исобель.
Служанка уже ждала на крыльце.
— Ты опоздал, — заявила она. — Поспеши, хозяйка не любит, когда ее заставляют ждать.
Видимо, вид мужчины, облаченного в плащ, с надвинутым на лицо кагпошоном не казался для женщины чем-то необычным. Она взяла его за рукав и потянула за собой в дом.
— Следи за манерами и делай, как тебе сказано, — посоветовала служанка, по возрасту годившаяся Джосану в матери. Пришлось ускорить шаг, чтобы поспеть за ней.
Когда монах поднимался по лестнице в жилые комнаты хозяйки, он думал о легенде, которую леди Исобель придумала, чтобы объяснить присутствие мужчины в доме.
Женщина остановилась перед дверью, толкнула ее и перед гостем открылась удивительной красоты ванная.
— Если поторопишься, то успеешь привести себя в порядок до прихода хозяйки, — высокомерно хмыкнув, продолжила она.
Джосан остановился на пороге, сощурившись. Слева каскадами спадала вода из фонтана, установленного у бассейна для мытья, где кружащиеся в водовороте потоки уносили смытую грязь в канализационный сток. А справа у большого окна с видом на город и порт стояла шикарная ванна для релаксации.
— Давай-ка раздевайся, — приказала служанка.
И тут монах все понял. Интересно, это какое-то испытание, или у леди Исобель столь своеобразное чувство юмора?
— Я здесь для удовольствия хозяйки, а не ради вас, — ответил гость и, ступив в комнату, закрыл за собой дверь.
Джосан снял дорожный плащ, повесил его на один из крюков на стене, развязал сандалии. Затем скинул тунику и штаны и грациозно скользнул в бассейн.
Вряд ли от него так уж плохо пахло, тем не менее монах воспользовался пемзой и скреб себя до тех пор, пока кожа не стала розовой. Наконец Джосан вышел из бассейна. Направляясь к ванне, он заметил на столе кувшин с охлажденным вином и блюдо со свежими фруктами. Гость налил себе бокал вина и опустился в горячую воду. Сделал глоток вина и умиротворенно посмотрел на город.
Судя по комнате, у леди Исобель весьма утонченный вкус. Интересно, отражает ли интерьер истинную сущность дамы? Джосан подозревал, что седдонийка пользовалась репутацией распутницы как прикрытием своей тайной миссии.
Он услышал, как открылась дверь, но оборачиваться не стал. Зашуршал шелк, и появилась леди Исобель.
Она задержалась у стола, наливая вино и давая гостю время насладиться своим стройным телом. Небольшая, но упругая грудь и темно-розовые соски идеально дополняли экзотическую золотистость кожи. Икарийские женщины славились округлыми формами, но тело Флёрделис выглядело крепким и мускулистым. Забираясь в ванну, девушка открыто посмотрела на Джосана, не стесняясь рассматривая его фигуру, будто гость находился здесь только для развлечения.
Он понимал, что девушка красива, и ее дерзкая самоуверенность наверняка многим казалась неотразимой. Однако монах восхищался Исобель так, как восхищаются искусной мозаикой. На девушку было приятно посмотреть, но желания он не испытывал. Нельзя позволять женским чарам увести его с правильного пути.
Интересно, может, отсутствие интереса объяснялось многолетним соблюдением строгих обетов? А может, все дело в том, что тело, которым восторгалась Исобель, ему не принадлежало ?
Он поднял стакан в приветствии.
— Леди Исобель.
— Принц Люций, — ответила она. Почувствовав отсутствие интереса к флирту, она мгновенно изменила тактику. — Не знаю, что с вами произошло, — начала Исобель, — но ваши друзья считают, что вы сильно изменились за время ссылки.
— Все люди меняются.
— Но мало кто возвращается с того света, принося с собой благословление Богов.
— Я не умирал.
— Конечно, — согласилась Исобель, протягивая руку к столику с фруктами. Взяла персик и надкусила. — Раскройте секрет, как вы заставили молнию ударить в императорский дворец?
— При каждой грозе молния обязательно туда попадает, — ответил монах.
— Тогда как вы узнали, что той ночью начнется гроза. А еще я помню, что вы предупредили крестьян на острове Тксомина о сильном шторме.
Джосан пожал плечами. Он не был готов обсуждать свои таланты.
— Хорошее качество для мореплавателя, — добавила собеседница.
— Маловероятно, что я в ближайшее время окажусь на корабле, поэтому мой дар не имеет значения. Считаю, что в нашем деле у Седдона поставлено на карту больше, чем глупый интерес к предсказанию погоды.
