Пока перевес был на стороне Исобель. Это правда, события вышли из-под контроля, и различные группировки спорили о том, как лучше использовать принца в собственных целях. Тем не менее сам Люций показывал поразительное нежелание действовать. Так или эдак, следует подготовиться к любому повороту событий.
Самая вероятная линия развития — стихийное восстание, поскольку лидеры потеряли контроль над многими последователями, которые в любой момент могут выйти на улицы. И этот день наступит раньше, чем все считают. Флёрделис обеспокоилась, когда узнала, что Флавиан взял под крыло Никки, старшего брата мальчишки, казненного Не-риссой. Безрассудство Флавиана в паре с яростью Никки высекут искру, которая вызовет мятеж. Естественно, его подавят войска императрицы, однако большая часть времени и внимания правительницы уйдет на охоту за конспираторами.
Если принц Люций попадет на допрос к Нериссе, то Исобель и другие члены внутреннего круга окажутся в рискованной ситуации. Этого допустить нельзя ни в коем случае. Несмотря на показную преданность королевской крови Константина, конспираторы рассматривали в роли правителей новой преобразованной Икарии себя, и только себя. Намерений возвести на трон того, кто действительно станет управлять ими, у мятежников не было.
Несколько умных намеков, и бунтовщики согласятся с тем, что мертвый мученик намного полезнее, чем упрямый и несговорчивый принц.
Яростные метания Исобель стихли, а гнев улегся. К тому времени как Перрин вернулся, чтобы проводить ее к послу, седдонийка уже смогла убедить себя, что это всего лишь временная неудача, а не катастрофа, как казалось на первый взгляд.
Перрин сопроводил девушку в личные покои Хардуина, где слуга расправлял складки на малиновой мантии из шелка, что означало: посол отправляется на вечерний прием.
Седдонийцы обменялись приветствиями, а потом Хар-дуин отпустил прислу1у.
— Что за срочность? Почему нельзя подождать до утра? — спросил он.
— Я сегодня встречалась с претендентом, — ответила Исобель. — Наедине.
— А это благоразумно?
Конечно, нет. Благоразумно было бы остаться в Федерации и предпочесть палубу корабля болоту политики и интриг. Но Флёрделис, выбрав собственный курс, приготовилась рисковать всем, чтобы достигнуть цели.
— Он попросил о встрече, и я решила, что стоит повидаться, чтобы узнать, что он хочет.
— Золота, — предположил Хардуин, отворачиваясь от Исобель и открывая шкатулку с драгоценностями. После некоторого раздумья он выбрал кольцо с большим квадратным сапфиром и надел его на место печатки, которую обычно носил на официальные торжества. — Принц хочет золота и гарантий, что мы пришлем солдат в нужное время.
Девушка покачала головой.
— Он не хочет золота. Возможно, ему даже не нужна наша поддержка. Кажется, за годы ссылки Люций изменился и сейчас вообще сомневается, нужен ему трон или нет.
Хардуин повернулся к Флёрделис, полностью сосредоточившись на разговоре.
— Сейчас не время для шуток.
— А я и не шучу.
Не в первый раз Исобель задумалась о том, какую роль во всем этом играют Ученые Братья. Зачем они прикрывали принца все эти годы? Сделано ли это с разрешения брата Никоса и при полной поддержке ордена, несмотря на публичное признание императрицы Нериссы и принесенных ей клятв преданности? Либо присутствие Джосана на маяке простое совпадение? Акт милосердия и сострадания со стороны монахов, которые хранили содеянное в секрете от настоятеля.
Кто бы ни послал Люция на остров Ткосмина, годы ссылки изменили принца. В нем проснулись совесть и сострадание.
— Неуверенность претендента может отпугнуть некоторых его последователей, — сказала она. Даже здесь, в безопасности посольства, они остерегались произносить имя принца вслух. — Существует вероятность, что один из них решит, что выиграет больше, если предаст наследника императрице наряду с некоторыми его помощниками.
— Что я должен сделать? — спросил посол. Вне всяких сомнений, у него имелись собственные идеи, но он ожидал предложений Исобель.
— Скорее всего всплывет мое имя. — Хардуин молча кивнул. — Пришло время распустить кое-какие слухи. Допустим, меня подозревают в переводе государственных денег в свой карман. Упомяните, что лорд Квенсель прислал письмо, в котором написал, что недоволен моей работой и подумывает о замене. Несколько купцов уже знают, что я не отношусь более к дому Флёрделис, поэтому можно напомнить, что собственная семья мне больше не доверяет.
— Я могу сделать это, но как только информация распространится, вам будет тяжело работать в качестве торгового представителя.
Исобель пожала плечами. Она уже подсчитала минусы. Ни один уважаемый купец не захочет иметь дело с человеком, которого подозревают в нечестности и коррупции, тем не менее она готова к такой жертве. Конечно же, подозрение может пасть на посольство и Седдон. Но пока у императрицы не будет доказательств об официальном участии Федерации в заговоре, она воздержится от каких-либо действий.
— Если напасти нас минуют, тогда будет достаточно легко подкорректировать слухи. Вы обнаружите доказательства, которые подтвердят, что все перепутал растяпа-клерк, и шумиха вокруг моего имени стихнет и будет забыта.
— Вы должны соблюдать осторожность. А если вас предадут, постараться не попасть в руки к Нериссе, — предостерег посол.
Не то чтобы Хардуин искренне беспокоился за ее безопасность, просто Исобель знала слишком много и не питала иллюзий о собственных возможностях держать язык за зубами, попади она в пыточные комнаты к императрице. Нужно только время, и даже самый сильный сломается, не выдержав боли.
— Я помню о долге и не позволю затащить себя в тюрьму.
Впрочем, благородное самоубийство также не входило в планы седдонийки, правда, не собиралась говорить об этом она послу, поскольку не слишком ему доверяла. У Хардуина имелись и собственные амбиции, и будь у него выбор между ее выживанием и собственными интересами, он предпочтет себя. А если дело дойдет до худшего, он вполне способен купить прощение Нериссы, представив ей труп Флерделис.
Теоретически, если бы Исобель почувствовала надвигающуюся опасность, она должна была вернуться в посольство, чтобы посол сделал все возможное для ее безопасной эвакуации. По договору императрица не имеет права проводить обыск на территории посольства.
Но седдонийка не собиралась так слепо довериться кому бы то ни было. Если придет время, она покинет город сама по себе, предоставив Хардуину сомнительное удовольствие объясняться с правительницей.
— Надеюсь, дела не настолько плохи, как вы представляете, но я сделаю, как вы просили. Вы продолжите информировать меня о дальнейшем развитии событий?
— Конечно.
Седдонийцы вежливо распрощались и разошлись в разные стороны: Хардуин — на прием, чтобы начать распространять сплетни, а Исобель — постараться спасти все, что можно. Она выполнила долг и предупредила посла, но ей не хотелось верить, что игра проиграна. Всегда можно обернуть события в свою пользу. А пока можно побороться за место в совете.
