Девлин приподнял полог, перекинул ноги через край повозки и соскользнул на землю. Колени подогнулись, и ему пришлось ухватиться за край фургона, чтобы не упасть. Ноги свело судорогой, как это бывает, когда восстанавливается кровообращение. Девлину снова захотелось узнать, сколько же времени он провел в плену под действием дурманящего зелья, не ведая о происходящем.
Вдалеке послышалось приветствие, и Девлин понял, что нужно поторопиться. Он оторвался от повозки и, волоча ноги, побежал к краю опушки.
Не успел он сделать нескольких шагов, как поднялась тревога.
– В ружье! Тревога! – послышался крик.
Остальные присоединились к общему шуму, но говорили на непонятном Девлину языке.
Он пытался заставить ослабевшее тело двигаться быстрее, однако все усилия оказались безрезультатны, и он упал на одно колено. Когда Девлин нашел в себе силы подняться, его уже окружили.
Стражников было по меньшей мере шестеро, судя по лицам – всякий сброд, продажные наемники. Кое-кто был полуодет, и тем не менее о твердости их намерений говорили обнаженные острые мечи.
Девлин медленно повернулся кругом в поисках бреши в рядах противников и не нашел ее. Напротив, стражников становилось больше, кольцо сомкнулось, и вскоре его окружала стена из холодной стали. Они не делали попыток напасть на него, а просто теснее сжимали кольцо окружения.
– Встань на колени, подними руки, и тебя никто не тронет, – сказал один из мужчин на диалекте торговцев с сильным акцентом.
– Нет, – покачал головой Девлин.
– Честью клянусь, вам никто не причинит вреда, – обратился к нему лорд Карел.
Девлин обернулся и оказался лицом к лицу со своим тюремщиком.
– Клянусь честью моего рода, – повторил тот.
Легковерный человек поддался бы на уговоры. Однако Девлин был не из тех, кто полагается на слово чести дворянина.
– А как насчет принца? Ваше слово обяжет и его сдержать это обещание? – спросил Девлин.
Карел сердито нахмурился и уже собрался открыть рот, но Девлин не стал выслушивать лживые выдумки, которыми тот намеревался его пичкать. Вместо этого он сделал шаг влево и, выпуская из рук тяжелую скобу, описал цепью широкую дугу. Находившиеся поблизости наемники инстинктивно сделали шаг назад, как только Девлин приготовился к бою.
Скорее по счастливой случайности, нежели благодаря мастерству, ему удалось зацепить меч одного из наемников, и, резко потянув цепь на себя, он его разоружил. Времени нагнуться и подхватить меч не было. Когда противники сомкнули ряды, Девлин заметил, что некоторые из солдат удачи вооружены дубинами, а не мечами, – явный признак того, что беглеца собирались брать живьем и хотели избежать риска неосторожного убийства.
Однако живьем не означало невредимым, понял он, когда почувствовал резкий удар сзади по левой ноге. Всего лишь царапина, как и все последующие. Он оказался в одиночестве среди десятка воинов, и удары посыпались со всех сторон. Тогда Девлин перекинул цепь в правую руку, замахнулся и накинул ее петлей на шею женщины, по неосторожности оказавшейся в пределах досягаемости. Он дернул изо всех сил и услышал, как хрустнула ее шея. Тело мертвым грузом повисло на его руках, потянуло вниз. Пока Девлин безуспешно пытался отделаться от трупа, тяжесть другого тела внезапно придавила его со спины. Чьи-то руки сомкнулись на шее. Враг начал душить его, и в глазах у Девлина потемнело. Легкие готовы были разорваться от недостатка воздуха, тем не менее, даже когда он упал на колени, давление не уменьшилось. Он почувствовал, что умирает, и, погружаясь в черноту, ощутил странное удовлетворение.
Он выполнил свой долг. Враги не смогли использовать его против Джорска. Темнота поглотила Избранного.
9
Двери зала совета распахнулись, привлекая всеобщее внимание, однако появился всего лишь советник Арнульф, который, пыхтя и отдуваясь, занял свое обычное место за длинным столом.
– Приказ о явке на совет стал для меня полной неожиданностью, – задыхаясь, оправдывался он. – Я был в старом городе с… э-э-э… другом. Думал, что опоздаю.
Лорд Сигмунд, сидящий рядом с советником Арнульфом, пробормотал что-то сочувственное. Затем в комнате снова повисла гнетущая тишина. Раньше прения начинались, как только открывались двери в зал, и королю Олафуру приходилось призывать своих неуправляемых советников к порядку. Теперь, когда настроения при дворе поменялись, все стали скупиться на слова, никому не хотелось даже показаться неучтивым. Всем, несомненно, хотелось узнать причину, по которой их так срочно собрали здесь, тем не менее никто не решался высказаться вслух.
Даже пустующее кресло, которое появилось в конце стола со времени последнего собрания, не могло стать достаточным поводом для перешептывания, хотя почти все хотя бы раз остановились на нем взглядом за время ожидания.
Некоторые советники беспокойно ерзали, но капитан Драккен сохраняла спокойствие, мысленно повторяя сто двадцать два действующих предписания для стражи. Она добралась до правила номер тридцать три, в котором говорилось о наказании за преступную халатность при исполнении обязанностей, когда двери снова распахнулись.
Капитан встала вместе со всеми, как только король Олафур вошел в зал. За ним по пятам следовали посол Сельварата и барон Мартелл. Дворяне поклонились, а капитан Драккен и маршал Ольварсон отдали честь. Король ответил лишь взмахом руки и занял свое место. Посол Сельварата расположился справа.
Пока советники рассаживались, барон Мартелл проследовал к пустому креслу. Что ж, теперь стало понятно, ради кого созван совет, но почему – оставалось загадкой. У барона не было причин присутствовать на собрании. Если только он не намеревался обратиться с жалобой или дать свидетельские показания по какому-либо делу, однако даже в этом случае обычай предписывал ему выступать стоя.
– Я собрал вас сегодня, чтобы вы первыми могли услышать об изменениях, которые вскоре произойдут. Реформы усилят и обезопасят наше королевство, сохранят наследие, переданное мне предками, обеспечат его передачу грядущим поколениям, – начал выступление король Олафур.
Для человека, который сообщает радостную весть, он выглядел необычайно мрачно.
– Но прежде я должен сообщить вам печальную новость, – продолжал он, словно прочитав мысли Драккен. – Девлина из Дункейра убили две недели назад.
Король Олафур смотрел ей прямо в глаза, поэтому капитан Драккен постаралась притвориться потрясенной. Она и в самом деле была удивлена, но только странным выбором времени для подобного сообщения.
– Как? Где это произошло? – спросил лорд Рикард, отвлекая от нее внимание короля.
Леди Ингелет удивленно приподняла брови от такого неслыханного нарушения этикета. Короля не обрывают на полуслове. Никогда.
Однако даже если Олафур и рассердился, то не подал виду.
– Избранный ехал в Кальвеланд, по крайней мере мы так считаем, когда на него напала банда разбойников. Странствующий торговец нашел его тело и оповестил местные власти – горестно покачал головой король Олафур. – Теперь мы уже не узнаем, почему он решил не возвращаться в Кингсхольм и какое дело потребовало его путешествия на север. Мы уверены тем не менее, что он был верным вассалом и остался таким, даже встретив смерть.
