Сейчас стояла глубокая ночь, и через окна были видны звезды. Тантра поползла к дверям, ведущим во внутренний дворик, поползла, плача от счастья.
Тут же она наткнулась на что-то холодное. Подняв голову, Тантра увидела, что Грэт лежит, прислонившись к косяку двери. Он протянул слабеющую руку и погладил девушку по волосам. Его глаза были налиты кровью, зрачки и белки стали одинаково кроваво-красного цвета.
— Грэт… не умирай… — захлебываясь слезами, воскликнула… нет, прошептала Тантра.
Грэт слабо улыбнулся.
— Не беспокойся, я не умру. Мне уже лучше. А это тебе… я берег для тебя… мое сердце разрывалось, когда я глядел на Марета и Селену… но я берег для тебя… — Грэт вытащил из кармана кусок черствого хлеба, и Тантра жадно в него вцепилась.
— Что здесь случилось? — спросила она. Мысль «Я не умру…» дала ей больше сил, чем еда.
— Люди пришли… Мы, дураки, всей толпой вместе с трупами рванулись в крепость. Мы просчитались, моя королева. Когда мы все оказались внутри, ворота захлопнулись. Мы теперь пленники этих стен…
— Но ведь вампиры умеют летать.
— Лучники с серебряными стрелами стоят вокруг, и мы потеряли уже нескольких отчаянных вампиров. Крови нет, мяса для вервольфов тоже, а еду эти мерзавцы всю вынесли. Я боюсь, Марет умрет, он ослаб… Я искал тебя, но вход в катакомбы был закрыт, открыть их можно либо магическим паролем, либо щеколдой изнутри. Я знал, что ты жива, и теперь, на исходе моих дней, приполз сюда, поближе к тебе…
Тантра притянула к себе лицо вампира, поцеловала его в губы, а потом встала и пошла вперед на шатающихся ногах.
— Я вернусь, — прошептала она, ласково касаясь волос вампира.
Девушка вышла во внутренний дворик.
— Демон! Демон мой… — прохрипела она, падая на колени перед фонтаном. Дракон был там, где она его оставила.
Он придвинул к ней тяжелую морду. Тантра схватила его за чешую и с трудом забралась на спину. Там она просто уткнулась лицом в шею и пробормотала:
— Взлетай, мой Демон, и да не достанут нас людские стрелы…
Дракон вознесся в высь, и через мгновение людские крики разорвали тишину, повисшую над замком.
— Сожги их, Демон, — шепнула Тантра, держась за длинную шею его обеими руками.
И Демон стал вершить свой суд. Он летал над небольшим отрядом лучников, и те кричали, погибая в чудовищном огне, а Тантра лишь молилась — не потерять сознание бы. Оно угасало, а Демон все летал и палил. Отряд, держащий осаду, был невелик, и чудище, явившееся из ночной тьмы, истребило всех. Людские крики смешивались с трещанием огня, но смертей Тантра уже не видела.
И вдруг мысль: «Грэт там умирает…» пробила ее разум. Тантра, борясь с потерей сознания, выпрямилась и воскликнула:
— Демон, неси меня обратно в замок Норлека…
Дракон, издав пронзительный крик, взмахнул перепончатыми крыльями и полетел обратно. У фонтана Тантра резко спрыгнула с его шеи и на подгибающихся ногах понеслась к Грэту. Красное сияние его глаз постепенно угасало.
Тантра заметалась, не зная, что делать. В этот миг ее взгляд упал на меч, висящий на ее исхудавшем поясе. Она осторожно поднесла лезвие к собственному плечу, рассекла его, и кровь потекла темной струйкой.
Девушка поднесла плечо к губам Грэта, и вампир жадно вцепился в нее. Уже через минуту Тантра ощутила дикое головокружение, но не отнимала плеча от бессознательно пьющего Грэта, потому что мысль «Я умру» не была и вполовину такой страшной, как мысль «Он умрет».
А потом Тантра все-таки отняла плечо и, чувствуя жуткую слабость во всем теле, легла, положив голову на колени Грэта. Тогда-то сознание ее ушло.
— Она ведь не?.. — произнес кто-то дрожащим голосом, почти что всхлипывая.
— Не знаю, Селли, — отвечал мужчина, — я сделал все что мог, и если она сейчас не очнется, я за нее не ручаюсь.
Тогда Тантра открыла глаза. За полукруглым окном стояла звездная ночь. Девушка лежала на кровати, до груди укрытая одеялом, а комната была тесна, но не холодна.
— Граф, посмотрите, она открыла глаза, — восторженно сказала Селена, сидящая у кровати. Под глазами принцессы обозначились черные круги, она исхудала, но красота ее никуда не делась.
Граф с улыбкой склонился над ней.
— Ну, добрый вечер, Темная королева.
— Не называй меня так… где Грэт?
— Спит твой Грэт. Чтоб его поставить на ноги, нужна лишь человеческая кровь, а ее в окрестных деревнях достаточно. А вот ты заставила меня напрячь свой ум и вспомнить-таки заклятие кормления спящих, крайне сложное. Ты ведь не чувствуешь голода?
— Нет… Люди держали вас в осаде? — Тантра закашляла — еще бы, неделю она блуждала по холодным коридорам.
— Да. Эти воспоминания будут для меня не лучшими… — Граф содрогнулся. — Чтоб наши вампиры не сожрали Селену и короля, мне пришлось немало потрудиться над охранными заклятиями. А оборотни… эх, ты бы видела Гектора. Не столько голод бил, сколько жажда… Но теперь, когда Демон сжег людскую осаду (будь благословен тот день, когда я поймал этого дракона в горах Тиэла), мы смогли выйти, добыть крови для себя и еды для вас. Все хорошо теперь. Мы ждали лишь твоего пробуждения, чтоб покинуть Норлек-лайд и двинуться дальше.
— Какое сегодня число?
— Тридцатое января.
— Как?
— А так. — Граф пожал плечами. — Ты долго лежала без сознания.
— Понятно… — Тантра прикрыла веки. — Когда я смогу увидеть Грэта?
Селена встала и бесшумно вышла.
— Я не знаю, когда он проснется, но поверь, с ним будет все в порядке. А ты молодец. Твоя слабая кровь вытащила его из объятий смерти, отсрочила ее приход к нему.
— А тот хлеб, что он берег, отсрочил ее приход ко мне.
— Вот оно что… — Граф помолчал. — Да, ваша история достойна прославления в легендах.
— Не надо никаких легенд. Мы выступим завтра, когда я наберусь сил, хорошо?
— Да. — Граф кивнул и вышел, оставив Тантру в одиночестве.
Она приподнялась и, откинув одеяло, подошла к зеркалу. Как она изменилась с тех пор, как последний раз смотрела на себя!
Тогда, в замке, зеркало отражало чуть полноватую девушку с ямочками на щеках. За то время, проведенное в замке, Малия старалась впихнуть в Тантру побольше еды, и ведьма утратила худобу. Тантра не была похожа на Темную королеву. Сейчас же прозвище стало подходить ей.
Лицо ее как будто бы даже вытянулось, скулы выступили, как когда-то, черты заострились, а глаза запали и теперь мерцали на лице как два уголька. Тантра вытянула вперед руку и поразилась тому, как иссушили ее голод и жажда. Пальцы стали тоньше и, кажется, даже длиннее.
«Теперь я вряд ли смогу так же крепко держать молот, как раньше… хотя я вряд ли снова возьму его в руки…»
