– Довольно! – рявкнул Д'Алик. – Мне нужна аудиенция у сарголанского губернатора. Немедленно.
– Губернатор! – воскликнул пораженный агент, вставая со стула и подбирая полы длинного одеяния. – О да, конечно, я попытаюсь, но…
– Скажи ему, что у меня есть информация о принцессе Сентерри. Скажи, что я выкупил ее у кочевников. Вместе с двумя служанками. Их зовут Перим и Долвиенн.
Имя Сентерри было известно всем, но кто мог знать имена ее служанок? Поскольку он обладал такими сведениями, Д'Алик уже через час был приглашен к губернатору. Он заявил, что сразу же узнал принцессу и поэтому выкупил всех троих девушек за пятьсот золотых паголов, а потом поместил их в академию госпожи Волдеан, где им не грозили новые опасности.
Губернатор Ройлеан обрадовался известию гораздо меньше, чем на то рассчитывал Д'Алик. Ему уже не раз докладывали о спасении принцессы Сентерри, но на поверку все сообщения оказывались либо откровенным мошенничеством, либо искренним заблуждением. С другой стороны, работорговец знал, что у принцессы Сентерри были две служанки. И это было важной деталью. Он даже назвал их имена, впрочем, губернатор не мог сказать, правильно или нет, так как сам не знал их.
– Я намерен потребовать, чтобы вы доставили девушек сюда за ваш собственный счет, – сказал наконец Ройлеан рабовладельцу, стоявшему перед ним на коленях.
– О достопочтенный и великодушный господин, но рабство на этих землях запрещено, на всей вашей благословенной, прекрасной плодоносной земле Сарголана. Правду они говорят или нет, но все трое – и принцесса, и служанки – или просто три самозванки, назвавшиеся Сентерри, Перим и Долвиенн, – должны прийти сюда свободными.
– Ты что, играть со мной вздумал, человек? – сурово спросил губернатор, решивший не унижаться до того, чтобы произносить вслух имя работорговца.
– Достопочтенный господин, торговля вся построена на игре ума и удачи.
– А ты, естественно, человек торговли. Так что ответ: да. Игра может быть рискованной и изматывающей. Чувство неопределенности, острая, невыносимая боль потери, упоительный триумф. Привези девушек сюда. Если они те, за кого себя выдают, ты станешь богаче на сто тысяч золотых паголов. Но если они всего лишь хитрые лгуньи, ты много потеряешь, а они уйдут отсюда свободными. Что скажешь?
Д'Алик почувствовал, как у него перехватывает дыхание, но все же ему хватило присутствия духа, чтобы сказать:
– Достопочтенный и великодушный господин, ты самый мудрый и проницательный судья, какого я только видел. Я готов вести игру по твоим правилам. Я привезу девушек и ничего не прошу у тебя заранее.
Девять бросилась на Ларона с ножом, рассекла воздух у него перед лицом, а затем попыталась нанести удар в горло. Ларон повернулся на одной ноге всего на четверть круга, одновременно отбивая ее замах тыльной стороной ладони. Потом он схватил ее запястье и резко повернул. Она вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли, и выронила нож.
Ровал объявил перерыв. В большинстве школ боевых искусств любимыми темами для бесед во время перерыва являются мышечные травмы, женщины и политика руководства школы. Но в присутствии Девять вторая тема исключалась, третья вообще не имела смысла, так что оставалось говорить о боли, напряжении, технике массажа, масле для растирания, анатомических особенностях упражнениях на растяжку, советах врачей и прочей скучной материи. Но в этот день настроение у всех было слишком дурным, так что желание болтать не возникало. Ровал уезжал.
– За один-единственный месяц тренировок ты проделал огромный путь, – заговорил наконец Ровал. – Но добиться настоящего совершенства в базовых приемах джавата можно месяцев за пять-шесть, не меньше.
– Ты надолго нас покидаешь? – спросил Ларон.
– Наверное, на несколько недель, а может навсегда.
– Но ты сказал, что я только-только приступаю к освоению защитной техники.
– Я назвал тебе имя хорошего наставника.
– Но он живет в Скалтикаре!
– Так отправляйся туда.
– Я хочу многое изучить здесь, в Диомеде.
– В таком случае подыщи учителя из Диомеды, уверен, что это не слишком трудно, Ларон. Ты уже знаешь достаточно, чтобы сбить с ног человека, который весит раза в два больше, чем ты. Это, без сомнения, поможет тебе избежать многих неприятностей.
– Ты разве не помнишь, как мало я вешу?
Но этот довод не ослабил решимости Ровала. Его дорожная сумка стояла в углу площадки.
– Мы закончим отработку еще одного захвата, – бодро распорядился он. – Девять, представь себе, что ты – пьяный грузчик килограммов сто весом и хочешь схватить Ларона, а потом отнять у него кошелек.
Девять пошла вперед, сжимая в руке внушительного вида кинжал, потом схватила за запястье, завернула его руку за спину, а ногой ударила под колено. Ларон свободной рукой подцепил запястье девушки и выкрутил его так, что она вынуждена была освободить его. Тогда он крутанул ее руку так, что Девять согнулась пополам от боли. У него появилась возможность нанести удар по ее затылку. На этом Ларон остановился, не выпуская руку девушки.
– В этот момент пьяный грузчик почувствует себя весьма неуютно, – заявил Ларон.
– Сейчас я чувствую себя очень неуютно, – призналась Девять.
– О, прости, прости, – Ларон торопливо отпустил ее запястье.
– В этот момент ты должен не стоять как пень, а мчаться прочь по улице со всей доступной тебе скоростью, так чтобы пятки сверкали – с нажимом произнес Ровал.
– Но он на земле и обезоружен.
– Он на земле, но поблизости могут оказаться его приятели, Кроме того, у некоторых людей ослабленное восприятие боли. И еще: у него одна рука свободна.
Ларон помог Девять подняться. Ровал поклонился ему и объявил об окончании урока. Девять приготовила лестницу, а воин перекинул через плечо дорожную сумку.
– Ты не можешь сказать мне, куда едешь? – спросил Ларон. – Если не доверяешь мне, кому ты доверяешь?
– Я доверяю тем, кому нужно это знать. Тебе – не нужно. И не пытайся следовать за мной.
Расставание с Ровалом было таким же холодным и формальным, как и встреча. Он слегка поклонился на прощание Ларону и Девять, пожелал им удачи и спустился с крыши. Ларон досчитал до двадцати, а потом поспешил вниз. И тут же натолкнулся на трех мужчин, которые блокировали его со всех сторон. Все они были подозрительно похоже одеты.
– Я бы не советовал вам следовать за Высокоученым Ровалом, молодой господин, – сказал один из них.
– А я не пытался бы применять против нас новые приемы борьбы, – добавил второй.
– Потому что я был его учителем, а это мои сыновья, – пояснил третий, которому на вид было лет пятьдесят. – Почему бы тебе просто не пойти с нами в таверну и не посидеть там часок-другой?
