По выражению лица Сентерри стало ясно, что она уже поняла, в чем суть предложения Торагева.
– Да моя красавица, – подвел он итог рассуждениям. – Девушка, которую ты решишь отправить в Баалдер, должна сперва посетить мою постель.
Сентерри отшатнулась, но он и не пытался следовать за ней. Скрестив руки на груди, Торагев медленно пошел к двери.
– Подожди! – она почти выкрикнула это слово, прозвучавшее слишком резко. – Что… Нет-нет, я хотела сказать: как мои служанки?.. Что они…
– Они обе перепуганы, – рассмеялся Торагев. – Должно быть, я совсем уродлив. Но тем не менее они обе готовы были принести себя в жертву, что я с подобающим почтением принял к сведению. Они так преданы вам и своему долгу, готовы на все, чтобы защитить вас, так что я почти поддался на искушение поверить, что вы – знатная и богатая сарголанская дама, а они – ваши служанки.
Сентерри прошлась по комнате, потом остановилась перед дверью. Она взглянула на Торагева и тоже скрестила руки на груди.
– Перим и Долвиенн действительно являются моими служанками, – заявила она как можно более решительным и властным тоном. – Перим росла рядом со мной, Долвиенн служит мне с семнадцати лет. Мы очень близки. Как сестры. Сестры, которых у меня никогда не было. У меня четверо братьев и ни одной сестры. Ты хотя бы понимаешь, что означает такая близость?
– Я много раз сталкивался с семьями рабов, так что знаком с силой привязанности и родственных уз. Я часто преследовал беглецов. Никто не сумел от меня скрыться, у меня тоже есть определенная репутация.
– Я намерена расплатиться с тобой за нашу свободу! – в голосе Сентерри звучал вызов, кулаки ее невольно сжались. – Я всегда щедро плачу.
– А мне приходится вести рискованную игру. Гнев Д'Алика будет ужасен. Я хотел бы добавить, что для меня это будет не просто сильным и кратким удовольствием. Это будет актом веры. А теперь я должен собрать вас втроем, чтобы обсудить наше общее дело. Решение должны принять вы все вместе. Прошу, отойдите в сторону…
– Ни слова больше! – воскликнула Сентерри. – Довольно. Оставь Перим и Долвиенн в покое.
– Что? Нет необходимости…
– Служанки находятся в моем распоряжении. За них несу ответственность я.
И начала развязывать ленты, удерживающие платье на плечах. Туника скользнула на пол, к ее ногам, обнажив полные, крепкие груди. Сентерри нащупала узел, на который был завязан пояс шаровар.
– Прекрасная дама, ты вполне уверена? – спросил Торагев, нервно потирая руки.
Тонкие шаровары скользнули вниз.
– Моя кровать в вашем распоряжении, – сказала она задрожавшим голосом. – Мне не хватает вашего опыта, дающего особые преимущества в такого рода делах, мой господин, но вы хотели получить меня – так вот я.
Двое стражников, сидевших в конце коридора, у самой лестницы, смотрели в окно, на Мираль, а потом перевели взгляд на тени, падающие на орнаментальный пол. Тени касались основания резного пола.
– Пришло время, – сказал евнух по имени Рацитал.
– Время? – его напарник, родом из Виндика, широко зевнул.
– Тень достигла ножки стола. Время совершить обход.
Они закрыли и заперли на засов дверь, отделявшую лестницу от коридора, а потом двинулись вперед. В нескольких футах от их фонарей уже царила полная темнота, как в бочке с дегтем. Масло для фонарей доставляли в город караваны, так что поставки бывали нерегулярными, а потому его постоянно экономили. Первые несколько метров все было в порядке.
Они остановились перед дверью комнаты Долвиенн, чтобы проверить засов. Но он оказался отвинченным, одна петля свободно свисала. Стражники ворвались в комнату, высоко поднимая лампу. Им не понадобилось много времени, чтобы установить: силуэт в постели был лишь куклой.
– На закате она была здесь, только человек Д'Алика заходил к ней, потом он ушел, но она оставалась в комнате, – сказал виндиканец.
– Он прошел к одной из ее подруг, – сказал второй евнух.
Засов на двери Перим был в полном порядке. Они отодвинули его и вошли внутрь.
– Господин, я расплатилась за свободу бесчестьем… – начала девушка и осеклась, увидев стражников.
Сначала евнухам показалось, что фигура возле кровати закутанная в плащ, – это низкорослый мужчина, но потом поняли, что это, как и следовало ожидать, была рабыня. А постель ее была в беспорядке.
– Держи ее! – воскликнул евнух из Виндика. – То, что она сказала, – не просто пустая девичья болтовня!
Они были по-настоящему встревожены, а потому поспешили к двери, ведущей в комнату Сентерри, и ввалились туда разом. На мгновение им почудилось, что картина застыла по волшебству: полуодетый Торагев, обнаженная Сентерри, сидящая на краю постели с испуганным видом, одежда девушки на полу.
В следующую секунду Сентерри попыталась прикрыться. Перим внезапно поняла, что она ни от чего не защитила свою госпожу, удовлетворив этого мужчину в постели, честно стараясь доставить ему удовольствие. Это был всего лишь хитрый, бессовестный трюк. А Сентерри постепенно осознавала, что Перим уже предпочла пожертвовать собой ради госпожи. Правда вышла на поверхность. То, что она намеревалась подарить Торагеву, ничего не дало бы им взамен.
Мужчина рассмеялся, увидев молчаливый диалог Перим и Сентерри.
– Если бы только видели собственные физиономии, – начал он.
Евнух, удерживавший Перим, опешил настолько, что хватка его невольно ослабела. Девушка вырвала руку и схватила топор стражника, висевший на поясе. Еще мгновение – и она с визгом бросилась на Торагева. Опытный боец, он молниеносно отразил ее удар, успев схватить свой топор, а потом без труда обезоружил Перим. Девушка рухнула на кровать Сентерри, у нее не было шансов, ведь Торагев провел долгие годы, подчиняя бунтующих рабов, зачастую обладавших большей силой и не меньшей яростью, чем у нее. Но Торагев уже не мог остановиться: он взмахнул топором и нанес удар в спину лежавшей навзничь девушке, перерубив ей позвоночник и артерии, которые несли кровь от сердец по всему телу.
Д'Алик очень нервничал из-за того, что пришлось ехать ночью, несмотря на то что его сопровождали три крепких охранника. Однако ставки были высоки, так что стоило воспользоваться неожиданным шансом. Когда навстречу им проехал одинокий всадник, галопом мчавшийся на юг, работорговец немало удивился.
– Либо это беглый преступник, либо потенциальная жертва, – заметил он, обращаясь к телохранителю, что был от него по правую руку.
– Я бы дал ему не больше пяти миль, – согласился тот, и они оба рассмеялись, на минуту забыв об усталости и напряжении.
Теперь они уже почти добрались до города, а потому Д'Алик не хотел разбивать лагерь, хотя и наступила ночь. Они погоняли утомленных коней, через три часа после заката достигнув городской черты. Обычные слабые огни отмечали заведение госпожи Волдеан, но работорговцу пришлось довольно долго звонить в колокольчик, прежде чем кто-то из обитателей дома откликнулся и поспешил к воротам.
