– Если огненные круги выйдут из-под контроля, как сумеет выжить сам Варсовран? – спросил Фортерон.
– Он собирается перевернуть вверх дном несколько кораблей и затопить их в гавани. Еда, питьевая вода, овцы, птица, зерно и инструменты загрузят под их корпуса, там же будет находиться примерно пара тысяч человек.
– Две тысячи? Тогда все торейцы окажутся под моим командованием.
– Варсовран собирается включить в эту команду женщин: по пятьдесят на каждого мужчину, хе-хе. Он намерен восстановить империю под холодными, затянутыми пеплом небесами разрушенного мира.
Варсовран всегда учил своих командующих рассуждать так, как он сам, и теперь это сработало против него. Фортерон мог без труда вообразить, как Варсовран осуществляет свой план, заживо сжигая девять из десяти уцелевших в прежнем кошмаре торейцев.
– Эйнзель, я не могу помочь тебе, – глухо произнес адмирал.
Эйнзель закрыл глаза и покачал головой, его лицо исказила гримаса боли.
– По крайней мере, не могли бы вы повторить…
– Я еще не закончил. Что я могу пообещать, так это то, что постараюсь взять Серебряную смерть под свой контроль, а для этого ты должен каким-то образом убедить императора Ферана запустить огненный круг. В этом я пойду против Варсоврана – и обещаю тебе никогда не использовать Серебряную смерть.
Эйнзель с облегчением вздохнул и поклонился Фортерону с искренней благодарностью.
– Мой добрый и отважный адмирал, возможно, вы не сможете долго противиться искушению. Некоторые из моих коллег-колдунов разработали метод уничтожения Серебряной смерти за счет ее внутренних механизмов – они предполагают, что есть шанс исчерпать ее энергию раз и навсегда. Это может закончиться небольшим взрывом, который не будет иметь катастрофических последствий.
– Что такое «небольшой»?
– На расстоянии мили он будет безопасен. И еще одно.
– Да?
– Захват власти. Стань королем Диомеды. Нам нужен мудрый правитель после этих двух дураков.
– Легче сказать, чем сделать. Нет людей, верных Вудбару, так что его песенка спета, если он запустит огненный круг. Иное дело Варсовран. Большинство моряков и пехотинцев боготворят его.
– Они не знают того, что известно нам.
– Именно так. Если его жизнь не слишком затянется, я возьму власть, а ты станешь придворным инженером.
Оповещение о прибытии Ферана заставило власти Диомеды уплотнить график работы, а все, что от них требовалось, – это собрать огромные, ликующие толпы, вывести навстречу почетный эскорт празднично украшенных галер, выстроить пехотинцев и городскую стражу как на параде, пригласить пару десятков танцовщиц и закатить роскошный пир. Для этого нужно лишь своевременно направить нужных людей на нужные участки, облачив их в соответствующие одеяния.
По дороге в доки Эйнзель заглянул к оружейнику Хассу Харберу и прямиком направился к стойке с арбалетами. Он выбрал один из самых маленьких образцов и взял его слегка задрожавшей рукой.
– Заведение процветает, хе-хе? – Голос Эйнзеля дрожал еще заметнее, чем рука, которой он вытащил из складок плаща короткую стрелу.
– Как никогда! Война, знаете ли.
Эйнзель вложил стрелу в паз арбалета.
– Я возьму вот этот, – сказал он Харберу.
– В первый раз вижу, чтобы арбалет выбирали по размеру стрелы.
– Это фамильная ценность. Единственное, что мне удалось привезти с собой с Тореи.
– Слишком тяжелый наконечник для такого маленького орудия.
– Мой дедушка… Эту стрелу выпустили в него убийцы… Попытка провалилась, потому что они промахнулись.
– А-а, что ж, этот промах для вас обернулся большой удачей.
– Вот именно! Эта штука приносит удачу. Мне сейчас удача не помешала бы. И всему миру тоже. Так сколько вы хотите за арбалет?
– Мне он обошелся в три золотых пагола, но я произвел немало усовершенствований…
– Десять паголов, если оттянете назад тетиву, идет?
– Оттянуть тетиву? И как долго вы собираетесь держать арбалет в таком состоянии?
– Час или два.
– Что? Но она порвется!
– Тогда продайте мне еще и запасную тетиву, хорошо?
Эйнзель отсчитал монеты, потом засунул в паз небольшой шарик смолы и отвел стрелу чуть вниз. Спрятав заряженный арбалет под плащом, он быстро откинул полы, поднимая оружие, как если бы хотел совершить молниеносный выстрел.
– Ой, на вашем месте я бы держал его обеими руками, чтобы стрелять точнее, – заметил хозяин заведения.
– Спасибо за совет.
Эйнзель попробовал второй, потом третий раз. Двумя руками он гораздо лучше управлялся с маленьким арбалетом.
– Итак, собираетесь пристрелить кого-то с близкого расстояния? Метра три?
– Как вы догадались?
– Вы целитесь горизонтально.
– О да.
– Я примечаю такие вещи, – Харбер прищурился. – Ведь в нашем деле рискованно быть тупицей, не так ли?
– Конечно. Я собираюсь совершить самый разумный поступок в своей жизни, так-то.
– Ну что же, тогда действуйте правильно.
Слишком робкий, но насмерть перепуганный человек очень опасен. А Эйнзель был именно таким. Он твердо решил, что Варсовран должен умереть. Уровень владения эфирной магией Эйнзеля был очень высоким, но рядом с Варсовраном находились и мастера посильнее, чем придворный колдун. Заклинание, топор, арбалетная стрела – они все могли остановить. Кроме залпа корабельной баллисты, разумеется. Но для одинокого убийцы такое гигантское оружие явно подходило. Однако колдуна поддерживали страх за судьбы мира, страх за будущее, страх за то, что уже никто и никогда не прочитает его тридцать один трактат по эфирной магии и биографическое введение к книге «Замечательные колдуны Плацидийского побережья», и, главное, страх за жизнь законнорожденного ребенка, обучение и воспитание которого оплатил, хотя и яростно отрицал свое отцовство.
В гавани навстречу флагманскому кораблю вышла большая шлюпка, а те, кто наблюдал с берега, видели, как на борт подняли несколько крупных свертков. Затем судно прошло к пирсу и встало на стоянку. Все ждали, лил дождь. Новый император все не появлялся. Наконец показался глашатай со свитком в руках. Он зачитал указ. Никто не должен обращать внимания на погоду. Убрать все зонты и навесы. Прошла еще четверть часа. Все собравшиеся промокли до нитки.
В конце концов Феран вышел из каюты и прошел по сходням, а за ним следовала Серебряная смерть. Какова бы ни была сила эфирной магии, она не могла остановить дождь. Феран был облачен в роскошные шелковые одеяния, усыпанные драгоценными камнями, из-за пояса свисал причудливо украшенный диомеданский боевой топор, а черные сапоги для верховой езды были сшиты из шкуры гигантского кожекрылого. Все склонились перед новым властителем, а по пирсу вода буквально струилась, люди стояли в лужах.
