Капитан беспомощно развел руками.
– Там никто не уцелел, – мягко сказал он.
– Но…
– Боевики Варсоврана. Если бы я не был так заинтересован в твоем обществе и не затянул путешествие на пару дней, мы могли появиться как раз… Хелди, ты спасла всем нам жизнь.
И они вновь вышли в море, решив добраться вдоль побережья до следующего поселения. На закате им встретилась рыбацкая лодка, которая ушла на промысел до налета морских пехотинцев. Перепуганные люди рассказали, что внезапно появилось множество галер с косыми парусами и голубыми эмблемами Варсоврана на флагштоках. Просто чудо, что воины не заметили маленькую лодку. Позже рыбаки рискнули выйти на берег возле поселения Драмил и обнаружили там только двух выживших: священницу ордена Метрологов, направленную на Торею Старейшиной Терикель, и молодого каменщика. Они в момент нападения отошли от поселения в сторону руин, и потому их не нашли. Они видели все, что происходило в неверном свете Мираль, а потом прятались в руинах до рассвета, пока воины обыскивали дома, крушили все, добивали раненых и ловили здоровых, чтобы превратить их в рабов.
– Вы говорите, что искали среди руин место для того, чтобы заложить часовню, Достопочтенная Джюстива? – уточнил капитан.
– Это так.
– Ночью?
– Я хотела удостовериться в том, как будет выглядеть избранное место в свете Мираль. Это очень важно для проведения некоторых церемоний.
– Но когда вы ушли из поселения, Мираль еще не взошла.
– Но Лупан и Бальвия уже светили.
– А каменщик?
– Он давал мне технические советы.
– По словам рыбаков, вы захватили с собой толстый плед и пару кувшинов кларета, привезенного из центральной Акремы.
Молодая священница нахмурилась:
– Безбрачие в ордене Метрологов теперь не считается обязательным, – буркнула она.
Как ни странно, это признание совершенно удовлетворило капитана. Собственно, этого он и добивался.
– О да. Это заявление было сделано совсем недавно. Шпионы Варсоврана еще не могли узнать об этом. Отлично, Достопочтенная сестра, я верю вашим словам. Ваши упражнения с каменщиком не только спасли вас от дамарианских морских пехотинцев, но и меня убедили в том, что не следует перерезать вам глотку.
Внезапно Джюстива испытала приступ благодарности и сочувствия по отношению к Терикель, которую тоже спасло именно пребывание в неподобающей постели в решающий момент.
Прекратив дальнейшие расследования и поиски, капитан «Зеленой пены» отдал приказ покинуть побережье Тореи и направляться на северо-запад, подцепив на буксир рыбацкую лодку. Капитан сделал запись в судовом журнале, что двадцать восьмого числа седьмого месяца 3140 года города новой Видарианской империи пали под ударами дамарианских морских пехотинцев, прибывших на кораблях Варсоврана. Это была самая обширная империя в истории Тореи, но срок ее существования от основания до крушения оказался самым коротким.
Веландер обратила внимание, что пейзаж Тореи заметно менялся по мере продвижения в глубь континента. Районы вокруг Ларментеля выжигались несколько раз подряд, так что вместо остекленевшей корки песчаных берегов здесь лежал толстый, сплошной слой стеклянной лавы, разнообразие в который вносили только крупные огарки шлака и оплавленные скалы. Время от времени встречались неровные участки окаменевшей красноватой породы, напоминавшее по форме волны на воде. Порой застывшие потоки стеклянной лавы на холмах напоминали реки. Руины городов утопали в стекле, натекавшем с возвышенностей и застывавшем на улицах и площадях. Города буквально растаяли в этих стеклянных озерах. Большая часть руин в глубине континента была настолько растворенной в этом окаменевшем потоке, что добыча золота из твердой массы представляла собой чрезмерно трудную задачу, не стоившую затрат.
В пятнадцати милях от места, где шлюпка покинула «Лунную тень», путники свернули в реку Бакс. Вода была удивительно чистой и прозрачной, в ней не имелось ни малейших следов ила, органики или почвенных остатков, которые обычно размывает с берега любая река. Пыль попадала в воду только с редкими дождями. На дне были видны обломки кораблей, мелкие рыбешки, кормившиеся останками тел людей и животных, не обуглившихся, но погибших при попытке вдохнуть раскаленный воздух. Встречались и причудливые леса из стеклянных игл разнообразных цветовых оттенков. А в горах можно было заметить ледники из стекла и черного камня, обездвиженные и мертвые. Единственный активный элемент пейзажа представлял собой действующий вулкан Делхан, курившийся дымом и порой издававший приглушенный рокот.
Через шесть дней продвижения по реке Бакс они достигли внутреннего речного порта Тра'Вант, ранее являвшегося форпостом Ларментеля. Его едва удалось опознать, так мало осталось от построек. Стеклянная поверхность хрустела под деревянными подошвами башмаков Веландер, когда она шла по берегу. В остальном царила мертвая тишина, производившая гнетущее впечатление. После многих недель постоянного скрипа мачт и корабельных снастей, шороха морских волн, разбивавшихся о нос судна, а потом плеска весел тишина континента создавала ощущение внезапно обрушившейся глухоты.
Речной порт перенес восемь ударов огненных кругов, и последствия были ужасны – намного страшнее всего, что путники видели до сих пор. Глина, из которой были изготовлены кирпичи, раскололась и осыпалась, и прежние стены теперь представляли собой фантастическую, хрупкую решетку из остекленевшего известкового раствора. Толстая стеклянная корка под ногами порой ломалась, от нее откалывались острые обломки, впивавшиеся в твердую деревянную подошву башмаков. Остатки каменных стен были покрыты стеклянными потеками и «сосульками» разного цвета, ярко сиявшими в лучах солнца, так что казалось: мириады радуг вспыхивали тут и там в руинах порта. Застывшие каскады свинца, золота, серебра и меди заполняли борозды и полости внутри полупрозрачного стекла. Здесь не было зловония гниющего мусора или сточных вод. Стекло, покрывшее весь город, было настолько чистым, что хоть ешь с него.
– Это место подверглось многократному выжиганию, – заметил Феран, оглядываясь на чудовищные останки города.
– Восемь раз, – уточнил Ларон, на мгновение опередив Веландер, которая собиралась назвать ту же цифру.
– Вы только посмотрите! Это уже не просто остекленевшая корка на песке, это сплошное стекло, и какое толстое! – сказал Друскарл. – А кирпич стал просто красной пылью.
– Вы можете представить масштабы смерти? – произнесла Веландер. – Ни мухи в воздухе, ни муравья на земле. Однажды я была в этом городе – четыре года назад. Я помню крики, суету на улицах, даже вонь от гниющих рыбных голов и телег с навозом. А теперь здесь все так чисто, стерильно. Жители мертвы, все, кто говорил со мной, продавал хлеб и сушеный инжир. Ни ребенка, ни старухи – никто не остался жив. Здесь был мальчик по имени Массоф. Он продал мне яблоки. Такой красивый, любезный, с прекрасными манерами. Кто будет помнить Массофа, когда его семья, друзья, правители города, покупатели, враги – все мертвы? Их лица превратились в пепел на ветру, окрасили кровавым тоном закат и исчезли.
