– Нет, – решительно ответила она – так ровно и спокойно, как умеют говорить только магические стражи.
Предоставив Девять осваивать новое существование в качестве живого человека, Ларон вышел на палубу. Он был там один. Несмотря на победу, у него оставалось странное чувство неудовлетворенности. Мешочек с золотом все еще валялся на палубе. За всеми перипетиями последних часов о нем позабыли. «Всегда полезно иметь карманные деньги», – подумал вампир, зачерпнул горсть монет и открыл свой кошель. И только теперь он обнаружил кусок стекла, который был соединен ранее с окуляром. Несколько секунд Ларон обдумывал дальнейшие действия, подбрасывая кусок стекла в воздух и подхватывая его на лету. Затем он произнес заклинание. Это потребовало непривычно большого энергетического усилия, но все же окуляр оказался управляемым.
А в эфирном мире, невидимые для Ларона, слабеющие и беспомощные останки Веландер целиком и полностью сосредоточились на одной задаче: стучать в тонкую эфирную оболочку, привлекая внимание к происходящему внутри стекла. Вспышка энергии понизала все существо Веландер, наполняя силами каждый фрагмент ее поврежденной, но не погибшей души.
Это произошло до того, как Веландер заметила: окуляр издавал теперь постоянный, ритмичный шум.
Глава 5
ПУТЕШЕСТВИЕ НА АКРЕМУ
Устанавливать иностранные законы в чужой стране – хитрое даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, а вторгаясь в страну с иного континента – значительно труднее. Через восемьдесят дней после падения Диомеды к Фортерону потоком хлынули доклады и сообщения о том, что местные жители готовятся атаковать торейских захватчиков. В этом случае понятие «местные» относилось к любому из королевств Акремы. Около дюжины монархов ощутили угрозу своим тронам и личной безопасности, а их армии не были заняты конфликтами, так что имели возможность объединиться и принять участие в кампании. Дело за мотивами. Никто не любил короля, повелевавшего Протекторатом Диомеды, он подрывал привычную торговлю с ее высокими налогами, дополнительными обложениями и таможенными пошлинами. К тому же торейцы были иностранцами. Казалось, что захватить порт и установить там дружественную акремскую администрацию – хорошая идея. Но каждое королевство хотело видеть на троне Диомеды собственного ставленника, вытеснив из игры все остальные державы континента.
Только для того, чтобы противостоять иностранцам, северные королевства сформировали Альянс, но немедленно вступили в споры о том, кто должен занять в нем руководящие позиции. Несколько встреч и обменов посланниками – магическими вестниками, естественно, – позволили составить коллективную декларацию. В ней провозглашалась идея восстановления законной и достойной монархии и речи не шло о возвращении к власти прежнего короля. Одиннадцать королевств Альянса выдвинули пятнадцать претендентов на трон Диомеды. Далее в Декларации шли секретные пункты о распределении торговых путей через пустыню. Любая армия, продвигающаяся на юг, вынуждена пользоваться ими – а значит, это самый надежный инструмент контроля. Все одиннадцать королевств желали захватить контроль, причем каждый хотел вытеснить десятерых своих партнеров.
Именно такого хода дел и ожидал Фортерон. В его намерения входила оккупация города, установление твердого, но гуманного управления, снижение тарифов на все товары и постоянная боеготовность собственных войск, занимающих оборонительные рубежи. Со временем торейцы станут частью стабильного политического порядка, и тогда он сам и Варсовран будут получать приглашения на королевские бракосочетания, турниры и празднества, проходящие в соседних королевствах. Что по-настоящему удивляло Фортерона, так это заявление с угрозой начать войну доставленное из империи Сарголан глубоководным кораблем пришедшим в порт.
Империя Сарголан представляла собой союз пяти королевств, расположенных на плодородных землях юга континента. Порткулисские горы отделяли жаркую пустыню от лесов долин и ферм, – и все это принадлежало Сарголану. Империя охватывала приблизительно двенадцатую часть территории континента, но оставалась единственной реальной военной силой. И теперь она проявляла крайне нездоровый интерес к присутствию торейцев в Диомеде. Угрозами они не ограничились, представители империи доставили воззвания к членам Северного Альянса, предлагая им объединить силы и напасть на захватчиков.
– Император Сарголана хочет получить назад свою дочь, – пояснил Фортерон начальнику городского гарнизона Диомеды.
– А кто ее удерживает? – живо поинтересовался собеседник.
– Очевидно, мы.
Начальник гарнизона открыл рот, потом снова закрыл его, поскольку не знал, что следует сказать, и тяжело задумался.
– Если бы это было так, адмирал, я бы знал о ее присутствии, – наконец заявил он.
– Я так и подумал. Но где же она?
Начальник гарнизона относился к тому типу людей, которые предпочитают молчать, пока тщательно обдумывают ответ. Не желая унижать человека, который честно выполняет свою работу, Фортерон терпеливо ждал.
– Диомеду можно было покинуть морем, по реке Леир или по одной из трех главных дорог. Мы тщательно следим за дорогами и за портом, но только с точки зрения уплаты всех пошлин и сборов, а также стремимся препятствовать проникновению вооруженных шпионов и прочих явно нежелательных лиц. Если принцесса и была здесь, то могла без малейших затруднений покинуть город и назвать при этом любое имя. Если бы она ехала открыто, мне бы доложили о ней.
– Открыто, – повторил Фортерон. – Ну что же, с этим ясно. Предположим, принцесса, э-э-э… – Фортерон взял свиток из Сарголана и развернул его. – Сентерри, так ее зовут. Предположим, принцесса Сентерри тайно находится в Диомеде.
– Но почему, адмирал?
– Почему – меня не интересует. Но если так случится, то она тайно находится в Диомеде, мы должны разыскать ее и выяснить, где она живет. Флот Саргола, конечно, не идет в сравнение с нашим, но армия у них внушительная и может не полениться преодолеть пятьсот миль по пустыне, чтобы преподать нам урок. Королевства Альянса, может, ладят между собой и не лучше, чем компания кошек, запертая в тесной комнате, но Саргол способен стать политически нейтральным лидером, и они могут договориться. Такое сочетание было бы для нас крайне неудачным.
– Я согласен, это означало бы объединение армий более чем половины континента. Хорошо, что наш флот намного больше, чем у них.
– Это не совсем так. Империя Сарголан собирается построить тысячу судов и направить их сюда. Они настроены серьезно и хотят проучить нас.
– О нет, адмирал, я уверен, что они не решатся на нападение.
– И это только начало, и не самое доброе. Сарголанцы располагают отличным корабельным лесом, а мы можем рассчитывать лишь на ту древесину, что принесет нам Леир. Боги подлунного мира! Кто бы мог предположить, что девичье лицо способно стать причиной для постройки тысячи кораблей! Найди принцессу. – Фортерон потер переносицу. – Найди ее как можно быстрее. Наши жизни стоят на кону.
