— Ш-ш! Что это?
Где-то вдалеке они услышали голоса — и лай.
— Уланы из Альпенниен! — воскликнул Уоллес. — И с ними собака-ищейка!
— Прощай, моя любимая, и пусть не оставит тебя Удача, — сказал Эндри, последний раз заглядывая за край. — А теперь — беги, Уоллес!
Уоллес бежал три минуты без остановки. Затем еще пятнадцать быстро шел. К концу часа он просто шел и на рассвете уже вяло плелся. К тому времени красота горного рассвета на востоке и поражающая взгляд полоса мерцающего света на западе — Стена Драконов — утратили для Уоллеса все свое очарование. Он изнемогал от напряжения, а Эндри — от Уоллеса.
— Разве мы не можем спуститься с дороги и спрятаться? — умолял тот.
— Забыл про собаку-ищейку? — отвечал Эндри.
— Но это безнадежно! Мы не дойдем до границы, даже если выдержим до вечера.
— Да, но мы можем наткнуться на усадьбу, где есть лошади. Шевелись быстрее.
— Нет, подожди немного, я уже не помню, когда в последний раз облегчался.
«Это должно было случиться рано или поздно», — подумал Эндри в ту минуту, как Уоллес поднял свою тунику и снова обнаружил дыру, прожженную в штанах. Крик ужаса эхом отозвался в горах.
Для Веландер, подвергшейся заклинанию драконов, самым болезненным оказалось прохождение через различные его стадии и побочные эффекты. Есть ведь разница: кулачный бой насмерть или хороший массаж. В обоих случаях испытываешь боль, но точно знаешь, что массаж все-таки безопаснее.
— Ты заметишь, как твое тело слабеет, — сказал Учитель. — Причина в том, что мы не знаем правильного метода. Ты первая, кто проходит через это.
— Где я? — спросила Веландер почти шепотом.
— Все еще в Альпенфасте, в той же самой кровати. Просто ее перенесли на крышу, и теперь тебя можно лечить, не повредив мебель и все остальное.
— Я не могла ничего повредить, — простонала Веландер. — Я едва в силах говорить.
— О нет, вовсе нет. Понимаешь, некоторое время ты была мертва. Однако беспокоиться не о чем.
Веландер попыталась засмеяться.
— Все мы немного похожи на тебя, Веландер, — сказал Учитель. — Только растениям не нужно питаться жизненной силой других существ. Ест ли человек орех, репу, сладкий пирожок или куриную ножку, он питается жизненной силой других существ. Ты вплотную подошла к границе со смертью, ведь ты провела значительное количество времени рядом с ней, поскольку твои потребности более… так сказать, необычны.
— Да, мне нужна кровь живых людей.
— Да, да, и теперь ты моришь себя голодом, поскольку ненавидишь ту, кем стала. Однако другая часть тебя не подвластна контролю, но ты не осознаешь этого. Ты, моя дорогая, впитала в себя заклинание, превращающее смертного в дракона. Дракон в течение многих лет создавал его и смог полностью подчинить своей власти. Но внезапно заклинание оказывается у тебя, а ты не представляешь, что с ним делать. Второе Я твоего подсознания контролирует заклинание, и поэтому мы должны разобраться с этим. Однако это не так просто.
— Я понимаю в общем, но детали мне не ясны, — призналась Веландер.
— Посмотри на меня, — велел Учитель. — Я прозрачный дракон.
Веландер открыла глаза и уставилась на него. И обнаружила, что видит! Она попыталась сесть, но не смогла двигаться. Красота Альпенфаста на миг ослепила ее. Было раннее утро: на фоне горных склонов храмы и дома казались экзотическими кристаллами, вырастающими из темной вулканической скалы. В Небесном зеркале отражались разноцветные облака, диск Мираля с кольцами казался бледным на проясняющемся небе, а Стена Драконов превратилась в отвесную скалу оранжевого цвета, возвышающуюся над всей округой. Для той, что была слепа с момента ухода из Кловессера, зрелище на самом деле являлось впечатляющим, и у Веландер возникло ощущение, что с минуты на минуту она упадет в обморок. Ветер свежел из-за приближающейся бури, а воздух становился пронизывающе холодным. Веландер обнаружила, что они и правда находятся на крыше.
Учитель, стоявший возле ее кровати, был высоким худым мужчиной. Он улыбнулся Веландер, и его кожа слегка заискрилась голубоватым цветом.
— Я дракон, — сказал Учитель. — На Альпенфасте мы известны также как прозрачные драконы, драконы-студенты или драконы-студенты-неудачники. О, смертные думают, мы здесь все жрецы, но все это лишь помогает избежать бесконечных объяснений и избавиться от героев, приходящих сюда с желанием убить драконов. Посмотри-ка. Я могу растянуть свою кожу и стану драконом с размахом крыльев в двести футов, но я лучше останусь таким, какой я сейчас — чтобы не дать ветру сдуть меня отсюда, поскольку энергия не весит ровным счетом ничего.
— Ничего?
— Ну, на самом деле, от подобного заявления у некоторых прозрачных драконов-теоретиков крылья бы встали дыбом, но тебе потребуется пара веков на обучение, чтобы понять все это. Проблема в следующем, Веландер: на эфирном уровне у тебя есть предпосылки и возможности для превращения в дракона. Но у тебя также есть проблема отождествления. Очень сложная проблема отождествления. Ты не совсем живая, как было раньше со мной. Я беру тебя обратно на границу со смертью. Терикель говорила мне, что Ларон привез тебя сюда и дал нынешний… статус — это единственное слово, которым я могу это описать. Он привел тебя назад не мертвую, а я приведу тебя назад живой.
— Живой? — выдохнула Веландер.
— Да, да, с теплой кровью, с бьющимся пульсом, вместо людей ты будешь есть еду, что подают в тавернах, и все остальное, но только тогда, когда опустится Мираль. Когда Мираль поднимется, ты станешь такой же, как я.
— Вы… вы имеете в виду, частично драконом?
— Прозрачным драконом, да, но с одним очень важным, и очень опасным, отличием. Вероятно, у меня появятся враги среди прозрачных драконов за то, что я собираюсь для тебя сделать, но я уже немного повздорил с парой из них, поэтому пусть это станет для них наказанием Всевышней Матери за глупые поступки.
К полудню кровь с новых мозолей Уоллеса уже капала с его сапог и с каждым шагом оставляла в пыли темные пятна. Им не повстречалось ни одной фермы или путника. Рекконов также нигде не было видно.
— Черт! — в который раз прошипел Уоллес.
— Уилли был не совсем то, что я имел в виду, — признался Эндри.
— А о чем же ты думал?
— О, я хотел, чтобы прозрачные драконы сделали тебя более приятным по отношению к женщинам, вероятно.
— Я и так им нравился. Очень нравился.
— Или даже превратить тебя в девушку…
— В девушку?
— Чтобы ты смог увидеть ситуацию с другой стороны.
— Чудовище.
— Хотелось бы знать, чем на самом деле все закончилось в пещере прозрачных драконов? — сказал Эндри, бросая взгляд назад, через плечо.
